Избавившись от мудрствования и учености, люди обретут гораздо большее счастье. Отказавшись от «гуманности» и «правильности» сыны обретут почтительность, а отцы – любовь к ним. Если победить лукавство и корыстолюбие, не станет грабителей. Все эти беды от нехватки знаний. Стоит напоминать народу, что он должен быть непритязательным, сокращать потребности и избавляться от пустых влечений.
Если извести ученость, с ней уйдут и печали. Сколь мало расстояние между посулом и угодливостью и как огромно между добром и злом!
Необходимо сторониться того, что пугает народ.
О! Насколько неупорядочен мир, где нет разумного устройства. Все полны радости, словно собрались на праздничном пиршестве или отмечают приход весны. Лишь я невозмутим и не стремлюсь на свет. Я будто младенец, что не родился. О! Я мчусь! Кажется, не найти уголка, где я мог бы остановиться. Все вокруг охвачены страстями, лишь я один похож на того, кто все отринул. Я сердце глупца. Оно пусто. Все вокруг сияют светом. Лишь я остаюсь во тьме.
У каждого свой интерес, лишь я бесстрастен. Я кажусь себе мчащимся по миру в непонимании, где остановиться. Все вокруг показывают свои таланты, лишь я один подобен бестолковому и никчемному.
Лишь я один понимаю, что основа в пище.
Суть великого дэ в подчинении лишь у дао. Дао бесплотно.
Дао неясно и расплывчато. И все же в его неясности и расплывчатости таятся образы. Оно непостижимо и черно. И все же в его непостижимости и мраке таятся мельчайшие крупицы. Именно эти крупицы и обладают верховной действительностью, они наделены безграничной доподлинностью.
От начала мира до наших дней существует дао. Только следование ему может привести к постижению сути всех вещей. Как мы можем постичь истоки всего существующего? Лишь с помощью дао.
В старину утверждали: «Убогое достигает совершенства, изогнутое выпрямляется, ненаполненное заполняется, на смену дряхлому приходит новое. Двигаясь к малому, добиваешься великого; пытаясь обрести многое, ступаешь на путь ошибок и иллюзий».
Оттого истинный мудрец слушает это глубокое изречение и придерживается его, как должно поступать всем в Поднебесной!
Истинный мудрец опирается не только на то, что замечает сам, оттого взгляд его незамутнен; он не верит, что лишь его мнение верно, оттого ему доступна истина; он не восхваляет себя, оттого известен всем; он не ставит себя над остальными, оттого признан всеми вокруг старшим.
Он ни с чем не борется и ничему не противостоит, оттого никто не может победить его.
Старинная мудрость: «Убогое достигает совершенства…» разве не полна глубокого смысла?
Именно она направляет человека на дорогу, ведущую к высочайшей добродетели.
Не стоит разбрасываться словами, лучше придерживаться естественности.
Сильный порыв ветра не длится долго, летний ливень не идет целый день. Кто сотворяет их? Небо и Земля. И даже им не под силу сотворить что‑то долговечным. А что же говорить о человеке? Оттого он и выбирает дао.
Тот, кто избрал дао, становится подобен ему. Тот, кто остановил свой выбор на дэ, становится подобен дэ.
Потерявший подобен потере. Но потерявший дао обретает дао.
Тот, кто подобен дэ, приобретает дэ. Подобный потере приобретает то, что потерял. Лишь колебания ведут к неверию.
Вставший на носочки долго так не продержится. Широко шагающему не по силам длинный путь. Тот, кто выпячивает себя под лучи солнца, не сияет. Тот, кто расхваливает себя, не обретет славы. Напавший не добьется победы. Поставивший себя над другими не получит старшинства.
По принципам дао такое поведение – чрезмерное желание и пустые усилия. Избравших этот путь никто не принимает.
Оттого последователи дао так не поступают.
Вот вещь, рожденная до появления неба и земли, явившаяся из хаоса!
Безгласная и бесформенная! Она одна и неизменна. Ее действие не имеет границ, и ничто не может помешать ей. Разве не она мать Поднебесной? Мне не дано постичь ее названия. Создам иероглиф, поименую его «дао».
Назвав ее, подарю ей имя «великое». Ибо оно в беспрерывном движении. То, что беспрерывно движется, не имеет границ. Не имея границ, оно перемещается к своему началу.
Вот в чем секрет величия дао, неба, земли и Правителя!
Вселенной известны четыре великих. Один из них – Правитель.
Человек соблюдает каноны земли. Земля верна канонам Неба. Небо соблюдает каноны дао. Дао же верно само себе.
В основе легкого лежит тяжелое. В основе движения лежит бездействие.
Оттого истинный мудрец идет целый день рядом с груженой повозкой.
Пусть существование его прекрасно, он не позволяет себе погрузиться в него.
Отчего хозяин тысяч колесниц, озабоченный собой, с презрением смотрит вокруг?
Презрение подтачивает его основу, а суетливость толкает к потере могущества.
Тот, кто знает, как шагать, не оставит следов. Тот, кто постиг секреты красноречия, не ошибется.
Открывший секреты вычислений не прибегает к инструментам.
Освоивший умение закрывать двери не нуждается в засовах и не затворяет двери настолько крепко, что нельзя открыть.
Тот, кто научился вязать узлы, не нуждается в веревках, но его узлы не распутать.
Оттого истинный мудрец всегда искусно помогает людям и не оставляет их.
Уберегать других – его дар, оттого он и не оставляет их.
В этом и состоит безграничная мудрость.
А значит, добродетель – наставник недобрых, и они – ее опора.
Когда же недобрые не уважают своего наставника, а добродетель не ценит свою опору, то те и другие – слепцы, хоть и полагают себя мудрецами. В этом и кроется самое важное и истинное.
Тот, кто, ведая о собственной отваге, остается скромным, сравним с чистейшим горным потоком, он может стать правителем.
Ставший правителем не выходит из дэ, возвращаясь к младенческой безмятежности.
Тот, кто, познав торжества, придерживается обыденности, становится образцом для других.
Ставший образцом для других не покидает лоно дэ и вновь движется к истоку.
Тот, кто, вкусив славы, хранит свое имя в безвестности, достоин места правителя.
Ставший правителем приближается к совершенству, сохраняя дэ, и достигает естественности.
Если естественность разрушается, истинный мудрец может встать во главе, не попирая высших законов.
Когда кто‑то пытается захватить государство, я вижу, что он не добьется успеха. Поднебесная будто волшебный сосуд, которого невозможно коснуться. Тот, кто решится тронуть его, ничего не добьется.
Тот, кто возьмет его без позволенья, утратит его.
Оттого одни существа шествуют впереди, другие повторяют их путь; одни распускаются, а другие вянут, одни становятся крепче, другие теряют силы; одни рождаются, другие погибают.
Оттого истинный мудрец удаляется от соблазнов, избегая богатства и расточительности.
Тот, кто, служа правителю, идет путем дао, не ведет свои армии на другие царства, поскольку так может нанести вред себе самому. Там, где гремели мечи, остаются лишь сорняки да пустоши. После продолжительных войн приходят голодные времена.
Великий военачальник успокаивается, одержав победу, и не творит насилие. Добившись триумфа, он не восхваляет себя.
После победы он не преследует. Став победителем, он не похваляется.
Он достигает победы оттого, что его к этому вынуждают. Он триумфатор без ярости и страстей.
Когда силы покидают существо и наступает старость, это принято называть отсутствием дао.
Но те, кто не следует дао, покинут этот мир раньше срока.
Могучая армия несет горести, ее страшатся и отвергают все. Оттого тот, кто идет по пути дао, не пользуется могучей армией.
Благородный государь старается оставаться кротким и уживчивым с соседними государствами, только на войне он может допустить насилие.
Армия – инструмент, коим приносят горести, оттого благородный государь использует его, лишь будучи принужден к этому.
Главное – сохранять невозмутимость и, если победа окажется на твоей стороне, не возгордиться.
Возгордиться победой означает хвалиться убийством людей.
Тот, кто хвалится убийством людей, не получит благосклонность подданных.
Благоденствие – плод уважения, насилие же несет лишь беды.
По левую сторону встают руководители флангов, по правую – военачальник.
Считают, что встречать их надо похоронной процессией. Когда пало немало народа, должно оплакать погибших.
Победу отмечают погребальным шествием.
Дао изначально и неназываемо. Оно незаметно, однако никому не по силам одержать верх над ним.
Когда бы правители следовали пути дао, все вокруг обретали бы спокойствие. Тогда бы небо и земля воссоединились, и пришла бы пора мира и благоденствия, а подданные достигли бы умиротворения сами по себе.
Когда наводили порядок, родились имена. Раз они родились, потребовалось осознать их границы. Понимание границ избавляет от опасностей[5].
Если дао в мире, все существующее сливается с ним так, как потоки с вершин спешат к рекам и морям.
Постигший людскую натуру рассудителен. Постигший себя просвещен. Научившийся одерживать верх над другими могуч. Одерживающий верх над собой непобедим.
Вкусивший достатка богат. Упорно идущий к цели наделен волей. Сохраняющий свою суть долговечен. Тот, кого помнят и через века, бессмертен.
Непостижимое дао разлито повсюду. Оно со всех сторон. Лишь с его помощью все сущее появляется на свет и не перестает развиваться.
Творя великие деяния, оно не гонится за славой. С любовью взращивая все живое, оно не полагает себя господином ему.
Оно лишено желаний, оттого его можно назвать незначительным и мелким. Однако все вновь и вновь приходит к нему, и дао не мнит себя господином.
Великое – имя ему. Но великое оно оттого, что никогда не полагает себя великим.