К тому, в ком воплотился безграничный образ дао, спешат все подданные. Встречая их, он никому не приносит зла. Он избавляет их от распрей и беспокойств, даруя музыку и еду. Даже странник находит приют у него.
Дао, вылетающее из уст, не имеет вкуса. Его не увидишь, не почувствуешь. Но в действии оно неиссякаемо.
Для того чтобы что‑нибудь уменьшить, требуется сначала увеличить его. Для того чтобы что‑нибудь лишить сил, требуется сначала сделать его могущественным. Для того чтобы извести что‑нибудь под корень, требуется позволить ему расцвести.
Чтобы лишить чего‑то, требуется сначала наделить этим. В том и состоит великая истина. Податливое и слабое одерживает верх над твердым и могучим.
Как рыбе не дано жить вне воды, так и правителям ни к чему обнажать перед народом свои лучшие принципы руководства подданными.
Дао погружено в недеяние, притом нет ничего, к чему оно не было бы причастно. Когда бы вельможи и правители придерживались его, все существа вокруг менялись бы сами по себе. Тех же, кто, изменяясь, пожелает действовать, я усмирю простым бытием, не имеющим названия. Бытие, не имеющее названия, ничего не жаждет для себя и оттого погружено в покой. Так в государстве появится порядок.
Приобщенный к высшему дэ не пытается вершить добрые дела, оттого он благонравный. Тот, кто имеет низшее дэ, стремится вершить добрые дела, и оттого он неблагонравный.
Приобщенный к высшему дэ погружен в недеяние, имеющий низшее дэ стремится к деянию и стремления свои выставляет напоказ.
Наделенный истинной гуманностью действует, пребывая в недеянии, тот же, кто наделен стремлением к правильности, действует и делает это напоказ.
Тот, кто стремится никогда не отступать от ритуала, действует, рассчитывая, что с ним поведут себя так же. Если же к нему отнесутся иначе, он покарает за это.
В этом причина того, что, лишь потеряв дао, можно обрести дэ, лишь потеряв дэ, – обрести гуманность. Только потеряв гуманность, обретают правильность, а ритуал обретают – потеряв правильность. Когда уходят доверие и верность, рождается ритуал. В нем – семена мятежа.
Наружный облик лишь цветок дао, знак отсутствия знаний. Оттого великие забирают важное, пренебрегая ничтожным. Они забирают плоды, цветы им ни к чему.
Есть те, кто исстари пребывает в единении. Единение очистило небо, превратило землю в твердь, дало восприимчивость духу, одарило цветами долину и позволило всему живому появляться на свет. Единение превращает правителей и вельмож в примеры, достойные подражания. Вот как велика роль единения!
Когда небо теряет чистоту, оно падает, когда земля перестает быть твердью, она сокрушается, когда дух лишен восприимчивости, он погибает, когда в долине нет цветов, она иссыхает, когда существа не появляются на свет, они переводятся, когда вельможи и правители перестают являть собой образцы достоинства, их низвергают.
Неродовитые – опора для родовитых, низкое – опора для высокого. Оттого вельможи и правители величают себя «сиротами» и «бессчастными», что не считают неродовитых своей опорой. Такой путь далек от истинного.
Разбери повозку – и от нее ничего не останется. Неверно полагать себя «бесценным», подобно яшме, должно считать себя простым, подобно булыжнику.
Оборачиваться противоположным – действие дао, а слабость – качество дао.
Все существующее появляется на свет в бытии, само же бытие появляется из небытия.
Наделенный высшей ученостью, проведав о дао, жаждет осуществить его.
Тот, чья ученость средняя, проведав о дао, то придерживается дао, то отступает от него.
Тот, чья ученость совсем не высока, проведав о дао, насмехается над ним. Не нападали бы на дао с насмешками, оно не являлось бы дао.
Есть даже старая мудрость: «Узнавший дао подобен темному, проникший в дао подобен отступающему, достигший высоты дао подобен обманывающемуся, достигший добродетели подобен простому, добившийся высшего просвещения подобен гонимому». Неиссякаемую добродетельность легко принять за ее отсутствие, распространение добродетельности легко принять за ее разграбление, высшую истину легко принять за ее противоположность.
У великого квадрата нет углов; крупный кувшин делают долго, могучий звук не уловит ухо, великий образ лишен формы.
Нам не дано узреть безымянное дао. Однако лишь ему по силам помочь всем живущим и довести их до совершенства.
Дао дает начало одному, одно порождает два, из двух являются три, от трех происходят все живущие[6]. Все сущее состоит из ян и инь, пропитано ци и создает гармонию.
Человеку не по душе имена «сирота», «бессчастный». Однако вельможи и государи так величают себя. Оттого вещи возвеличиваются, если их умаляют, и умаляются, если их возвеличивают.
Я учу тому же, что и остальные: могучие и жестокосердные не умирают от естественных причин. На это я опираюсь в своем учении.
В нашей стране слабейшие одерживают верх над сильнейшими. Небытие разлито повсюду. Оттого мне и известна польза недеяния.
Не отыскать в Поднебесной того, что можно было бы уподобить учению, не нуждающемуся в словах, и благу от недеяния.
Что тяжелее на весах выбора: слава или жизнь? Жизнь или богатство?
Что проще принять: утрату или обретение? Старающийся многое сберечь лишится многого. Пытающегося немало накопить ждет немалый ущерб. Помнящий о мере не столкнется с неудачей. Видящий границы избежит опасностей и может надеяться на долговечность.
Истинное совершенство подобно несовершенному, однако его действию никак не повредить; настоящая наполненность подобна пустоте, однако ее действие безгранично. Истинная прямота подобна искривлению; настоящая острота ума подобна скудоумию; истинный мастер слова подобен заике.
Стужу одолеет ходьба, а зной уступит покою. Умиротворение – источник упорядоченности для всего вокруг.
В стране, где живет дао, конский навоз питает пашни; в стране, лишившейся дао, боевые жеребцы топчут траву на лугах. Самое великое бедствие – не знать пределов своих страстей. Величайшая опасность – тяга к накоплению богатств. Оттого те, кто научился получать удовлетворение, всегда счастлив тем, что имеет.
Узнать мир можно, не покидая дома. Не приближаясь к окну, можно наблюдать дао. Уходя все дальше, постигаешь все меньше. Оттого истинный мудрец узнает мир, никуда не удаляясь. Не глядя на предметы, он постигает их суть. Не предпринимая действий, он достигает цели.
Занимающийся учебой день ото дня получает все больше знаний.
Служащий дао день ото дня понижает свои желания.
Непрестанно понижая потребности, люди достигают недеяния.
Недеяние – матерь всего вокруг. Оттого получение Поднебесной всегда идет через недеяние. Тот, кто решил действовать, никогда не получит Поднебесную.
Сердце истинного мудреца непостоянно. В нем живут сердца людей. Я творю добро для добрых и недобрых. Только так развивается добродетель. Я предан чистосердечным и нечистосердечным. Только так развивается чистосердечие.
Истинный мудрец пребывает в умиротворении и копит в сердце своем мнения людей. В людях он видит своих чад.
Все живущее приходит в этот мир и покидает его. Из десяти людей трое движутся к жизни, трое – к погибели. Еще трое своими делами приводят себя к смерти. Отчего так? У них чрезмерная жажда жить.
Мне доводилось слышать, что сумевшие овладеть жизнью, не страшатся хищного зверя в лесу, воинов на поле боя. Хищнику некуда вонзить в него свой клык или коготь, воинам некуда воткнуть свое оружие. Отчего так? Секрет в том, что смерти для него нет.
Дао производит на свет вещи, дэ питает их. И те от этого обретают законченные формы. Оттого всякая вещь почитает дао и уважает дэ.
Оттого дао почитают, дэ уважают, что они не распоряжаются и не указывают, а придерживаются естественности.
Дао производит вещи на свет, дэ питает их, растит, ведет к зрелости, оказывает им помощь.
Творить, не пытаясь сделать своим, создавать, не превозносясь, быть главным, не распоряжаясь, – в этом суть истинного дэ.
Матерь Поднебесной – живущее в ней начало.
Узнав мать, можно постичь и ее отпрысков. Постигнув их, можно вновь обратиться к матери, не оставляя памяти о ней. Только тогда можно избежать любых опасностей на жизненном пути.
Отринув желания и страсти, человек забывает об усталости.
Если же стать слугой собственных страстей и беспрестанно действовать, горестей не избежать.
Способность разглядеть самое крошечное зовут зоркостью. Сохранение слабости зовут могуществом.
Двигаться к свету дао, вникать в глубины его мудрости, не приводить народ к горестям – вот что значит придерживаться постоянства.
Имей я знание, двигался бы по широкому пути. Я страшусь только узеньких тропинок.
Широкий путь ровен и прям, но люди предпочитают узкие дорожки.
Если дворец сияет богатством, значит, пашни заброшены и хранилища зерна опустошены.
Вельможи наряжаются в драгоценности, подпоясываются острыми мечами, отказываются от простой пищи и складывают в сокровищницах слишком много золота и яшмы. Это грабеж и чванливость. Здесь не соблюдается дао.
Того, кто твердо стоит на ногах, не уронить. Умеющего найти надежную опору не опрокинуть.
Потомки никогда не забудут о нем.
Тот, кто развивает дао внутри, достигает того, что его добродетель становится чистосердечной.
Тот, кто развивает дао в своей семье, достигает того, что его добродетель становится неиссякаемой.
Тот, кто развивает дао в деревне, достигает того, что его добродетель становится необъятной.
Тот, кто развивает дао в стране, достигает того, что его добродетель становится изобильной.
Тот, кто развивает дао в Поднебесной, достигает того, что его добродетель становится общей для всех.
Постигнув себя, можно постичь остальных. Узнав одну семью, можно узнать и другие. Одна деревня подобна остальным. Узнав одну страну, узнаешь другие. По одному царству можно постичь всю Поднебесную. Как я пойму, что вся Поднебесная такова? Действуя подобным образом.