Даргер и Довесок. Книги 1-6 — страница 111 из 141

— О, нет, — покачала головой Белая Буря. — Я просто подумала, что вам будет интересно. А выз­вали вас сюда, потому что с вами желает говорить Тайный Император. Он в соседней комнате.

С тех пор как разразилась эпидемия, Тайного Императора не видел никто, кроме личных слуг, и, насколько было известно Довеску, никто не удоста­ивался его приглашения. Ходили упорные слухи, что он проводит время в обществе будущей невесты (о которой слышали все, но лишь избранные знали правду) в башне Желтого Журавля. Но, как и всег­да, настоящее местонахождение императора было самым охраняемым секретом во всем царстве.

И вот, просто войдя в соседнюю комнату, Дар­гер и Довесок оказались наедине с Тайным Импе­ратором.

Небольшое помещение было со вкусом обстав­лено. Мебель, судя по виду, вполне могли изготовить как недавно, так и тысячи лет назад. На красно-черных лакированных панелях, висевших на стенах, сплетались золотые фениксы и драконы — символы благочестия и императорской власти. Лицо импе­ратора привычно пряталось за платком и темными очками. Он притушил масляную лампу и отложил книгу, которую читал, на приставной столик.

— Можете снять халаты и защиту. — Тай­ный Император размотал платок. Поверх легли очки. — Они обязательны для древних очиститель­ных ритуалов, связанных с феникс-установкой, но не здесь. — Он махнул рукой на пару кресел. — Присаживайтесь. Мы же как-никак друзья. — Он рассмеялся. — О, видели бы вы свои лица!

Они сели: Довесок с осторожностью, подобаю­щей офицеру среднего ранга, Даргер с безразличи­ем мудреца.

— Зачем вы нас призвали, ваше величество? — спросил Даргер.

— Мне известен ваша секрет, — хитро улыбнул­ся Тайный Император. — Вы вовсе не бессмертные, как заявляете.

По спине Довеска пробежал холодок.

— Что?

Даргер, не выходя из образа, сохранял невозму­тимость, хотя наверняка его переполняли эмоции.

— Вы боги. Ясное дело, младшие! Но тем не менее. Разве для того, чтобы завоевать трон Дракона, посла­ли бы мне на помощь менее значимых существ? Ко­нечно, нет. Воинствующий Пес, с твоей стороны было весьма умно объявить себя богом на рынке в Парче, а потом сознаться мне, что ты просто выходец из утопианских лабораторий. Любой другой попался бы на твою удочку. Но я вижу любые уловки насквозь, ка­кими бы изощренными они ни были.

— Ваша проницательность, как обычно, не зна­ет границ. — Даргер сложил указательные пальцы домиком и прикоснулся ими к губам. — Но мы не вправе обсуждать эти вопросы. На нас наложены ограничения силами, более великими, чем даже мы сами.

— Поговорим о чем-нибудь менее рискован­ном, — предложил Довесок. — Например, о Невесте Феникса.

— Вы видели мою невесту? Ну не красавица ли?

— Я подзабыл, то ли Математик Александрии считал, геометрию обнаженной красотой, то ли От­ец Теории Относительности приписывал то же са­мое физике, — ответил Даргер. — В любом случае она восхитительная.

— Поведайте нам, как вы узнали об ее сущест­вовании, — попросил Довесок, зная, что любой мужчина, считающий свою суженую великой кра­савицей, готов говорить о ней часами.

— В детстве я грезил об огне, — начал расска­зывать Тайный Император. — Плавном и текучем, как ручей, яростном, как сотрясающее горы земле­трясение, сокрушительном, как ураган. Иногда я сбегал от воспитателей в поля и поджигал посевы. Будущему правителю многое простительно, в том числе и это. Приходилось хитрить. Ускользнуть от охранников удавалось лишь изредка, да и то с боль­шим трудом. Но свобода стоила любых испытаний! Я мог делать, что захочу. Огонь, подвижный как ртуть, замирает и устремляется вперед, оставляя знаки на сушняке. Когда у твоей души вырастают крылья, эти знаки можно прочитать. Огонь возвеличивает дух. Бренная оболочка превращается в свет и жар, дымок мягко возносится на небеса. Ви­дели ли вы, как горит сенной сарай? Это потряса­юще! Особенно после сбора урожая, когда он под завязку набит сеном. Он вспыхивает, словно взрывается бомба. Пламя лижет само небо, а треск по­жара слышен за несколько ли. От полей мои притязания сместились к зданиям Парчи. Стало еще труднее, ведь горожане всегда начеку, а пожарные команды прибывают за считанные минуты и гасят малейшее пламя. Однажды мне удалось подпалить склад, набитый изделиями из кожи, тюками хлопка и бочонками с зерновым спиртом. Он полыхал всю ночь, освещая полгорода. Затянутое тучами небо мерцало багрянцем. Время от времени что-то взрывалось, в воздух устремля­лись снопы искр. О, это было великолепно! Хотя, признаюсь, воняло ужасно. Впоследствии я грезил об этом снова и снова. Только достигнув совершеннолетия, я осознал, что через огонь выражал страсть. Разумеется, с поджогами было покончено — так любой уважа­емый мужчина, ступив в пору зрелости, ставит крест на борделях и сексуальных приключениях юности и начинает искать в жены добродетельную женщину. Мы всегда жаждем недосягаемого. Когда я по­нял, что судьба уготовила мне покорять и править, я отринул все мысли об огне, ибо что за огненная буря, какой бы великолепной, какой бы могучей она ни была, по-настоящему достойна императора? Одна-единственная — та, что рождается в чреве феникс-установок. Утопиане строили их для сраже­ний в самых великих войнах. Я знал, что, даже если эти установки существуют, они скрываются глубо­ко под землей и ни одна живая душа понятия не имеет, как заставить их работать. Но потом случи­лось чудо.

— Белая Буря написала трактат о восстановле­нии древнего оружия, — догадался Довесок.

— Именно! Я тотчас отправил за ней своих луч­ших людей. Ее красноречие впечатляло. Я расспросил ее со всей тщательностью. Она отвечала без утайки. По ее словам, дело было дорогостоящим и трудоемким. Она не стала преуменьшать сложно­сти. Со своей стороны, я одарил ее деньгами, вре­менем и терпением. И теперь, буквально в соседней комнате, она доказывает, что нет у меня слуги по­лезнее. Через два-три-пять дней Невеста Феникса будет готова распуститься огненным цветком, ка­кого этот мир не видел с незапамятных времен. Когда это случится, я буду рядом, и сущность моя превратится в свет и жар, и дымком воспарим мы к небесам, единые и неразделимые. Прямо как в детских мечтах.

— Трогательная история, — подал голос Даргер, когда стало ясно, что Тайный Император закончил рассказ. — Но почему вы поделились ею с нами?

Тайный Император подался вперед.

— Все боятся сообщать императору плохие ве­сти, но у меня есть свои способы узнавать правду. Мне известно, что главком Хитрая Лиса обвела вас вокруг пальца и что жизнелюбивая чума стреми­тельно распространяется среди солдат. Многие советники утверждают, что через неделю у меня и армии не останется. Так что вы должны ответить на мои вопросы. Вы боги, а божьи пути неиспове­димы для смертных. Позволите ли вы завоевать мне Китай? Въеду ли я с триумфом в город, кото­рый теперь зовется Севером, а в древности носил имя Пекин? Или по воле Неба мне суждено уме­реть здесь, в Перекрестке? Я бы предпочел заклю­чить союз с Невестой Феникса в Севере, после того как займу трон Дракона. Но если судьба ве­лит иначе, можно сделать это и здесь. Конечно, успех будет не таким огромным, как задумано, но я философски отношусь к жизни. Главное, чтобы я все-таки воспарил к небесам и переродился в алхимическом огне.

Он выжидательно замолчал.

— Ваше величество, Китай будет вашим, — пыл­ко уверил императора Даргер. — А с ним и Север, а с Севером и трон Дракона, а с троном Дракона и Невеста Феникса. Клянусь вам именами... ну, на­ших настоящих имен я назвать не могу, Небесные Судьи этого не допустят. Но вот что я скажу: судь­ба на вашей стороне. Проще помешать восходу луны или морскому приливу, чем вам заполучить Китай, Север, трон Дракона и слиться в страстном всепоглощающем объятии с Невестой Феникса. Терпение, ваше величество, и все ваши желания сбудутся.

Во время этой короткой речи Даргер неслышно поднялся с места, а теперь сомкнул ладони под ши­рокими рукавами своего одеяния и низко поклонил­ся. Довесок встал с кресла и тоже отвесил поклон.

Тайный Император еле дышал.

— Можете облачиться в ритуальные очиститель­ные наряды и покинуть эту комнату тем же путем. Я рад, что мы так мило поболтали.

* * *

Белая Буря стояла на коленях у основания по­блескивающего бронзового корпуса феникс-уста­новки и с помощью игольно-тонких инструментов выполняла какую-то деликатную операцию над одной из ее составных частей. Даргер и Довесок растолкали перепуганных археологов и присели на корточки по обе стороны от главарха.

— Нужно поговорить, — шепнул Даргер, схва­тив Белую Бурю под руку.

— Снаружи, — добавил Довесок, взявшись за ее вторую руку.

Они выпрямились, вздернув главарха за собой, и, не обращая внимания на встревоженные вопро­сы археологов, вывели из комнаты. Миновав не­сколько дверей, троица очутилась на улице. Белая Буря в ярости сорвала с лица маску:

— Да как вы смеете так обращаться со стар­шим по званию! Я отдам вас обоих под трибунал! Вас изобьют палками!

— Госпожа, мне напомнить о сумасбродных обещаниях, произнесенных вами в Благоухающем Дереве? А может, описать землянично-лунную ро­динку чуть пониже ямочки на вашей левой ягоди­це? — Даргер говорил тихо, чтобы никто случайно не услышал, но очень настойчиво. — Или вы ре­шили признать, что ваше слово гроша ломаного не стоит и для вас нет ничего святого? Неужели вы забыли обо всем, что клялись для меня сделать в обмен на любовь царевича Блистательного Первенца?

Белая Буря с заметным трудом взяла себя в руки.

— Ты прав, и я прошу прощения. Но как мне объяснить своим людям то, что сейчас произошло?

— Не надо ничего объяснять, — отмахнулся Даргер. — Жизнь полна загадок. Им просто при­дется смириться с очередной из них.

— Здесь поговорить не получится, — добавил Довесок.

Когда они избавились от халатов, тряпичных башмаков, перчаток и масок, он повел их к центру города Они пробирались по улицам, забитым по­возками и пешеходами, как вдруг Довесок подобно рыбаку, загарпунившему лосося, бросился вперед и выдернул из толпы жизнелюбицу.