— Гениальный Стратег, задержись на пару слов.
— Конечно, ваше величество.
— Скажи-ка, ты знаешь, что такое война? — спросил император, когда они остались наедине.
— Сунь Цзы Запада определял войну как дипломатию другими средствами[49], — осторожно ответил Даргер.
— Он ошибался. Ибо что есть война, если не восхваление богатых даров жизни? Войны разгораются не во времена голода, засухи или небывалой нищеты. Войны разгораются во времена изобилия. Подобно охапкам фруктов и зерна и сонму жертвенных животных, приносимых на алтари богов во времена великого достатка, такой же сонм молодежи призывается, обучается и водружается на алтарь войны. Чтобы сгореть, друг мой, чтобы сгореть. Таким образом мы славим то, чем нас одарили.
— Я никогда не думал о войне в этом ключе. Но произнесенные вслух, ваши слова кажутся бесспорными.
— Как ни парадоксально, в этой войне ты, похоже, твердо решил обойтись без жертв. Конечно, отчасти дело в исключительной точности твоих расчетов. Это простительно. Но ты не позволяешь главкому Мощному Локомотиву выбраться из постели — не смей перебивать! — когда он нужен на поле битвы. Я знаю, что все эти любовные хитросплетения, в которых ты увяз по уши, представляются тебе важными — и с точки зрения простых людей это, несомненно, так и есть. Но я веду войну, и мне нужно, чтобы Мощный Локомотив раздувал ее пламя. Быть может, он излишне жесток, но в этом и состоит вся суть войны. Смирись!
Даргер склонил голову, отчасти чтобы спрятать страх в глазах.
— Каждое ваше слово — чистая мудрость, ваше величество. И ваше слово закон.
— Да, именно так.
— Вот ваша трость, — сказал Даргер Мощному Локомотиву. — Вставайте.
Главком сел прямо, спустил ноги на пол, но не поднялся с постели.
— Я не понимаю.
— Если коротко, вы переборщили с болезнью. О, я вас не виню! Когда пришлось прибегнуть к обману, вы, ненавидя его всей душой, не слишком преуспели — можете записать это на свой счет. Но вот Белая Буря подзабыла, какой вы отчаянный малый, и видит в вас лишь слабака и неудачника. Поэтому кое-что поменяем. Вы должны заставить себя подняться с одра и, даже если ваше выздоровление и сама жизнь окажутся под угрозой, вернуться на службу. Император нуждается в вас.
— А как же наш план?
— Идет своим чередом. Следуя моим указаниям, Белая Буря по-прежнему будет проводить с вами все свободное время. Она считает, что таким образом заставит ревновать царевича Блистательного Первенца. Но дело кончится тем, что она постепенно в вас влюбится. Говорите что хотите, но он изнеженный цветок из оранжереи, а вы воин и человек дела. Белая Буря больше всего на свете любит технику и неминуемо увлечется мужчиной, который сам как бездушный механизм. На вашей стороне сама природа. Нужно просто помочь Белой Буре открыть глаза.
— Я... понимаю. Видимо, мне снова придется извиниться, Гениальный Стратег. Я подумал, что ты воспользуешься моей притворной слабостью и попытаешься захватить власть. Но меня снедает любовь, и эту цену я бы охотно заплатил. Однако теперь ты добровольно умываешь руки, лишь бы не рухнули наши планы. По-моему, ты настоящий друг и всем сердцем на моей стороне.
— О чем я вам все время и толкую. А теперь вставайте. Посмотрим, как вы ходите с тростью. Немного поморщитесь. Не так сильно! Вам очень больно, но вы стараетесь этого не показывать, вы гордый человек. Вот так лучше.
— Я с радостью вернусь на поля сражений.
— Ах, да. Насчет этого. Боюсь, Тайный Император уже одобрил план следующей битвы. Сражаться не придется.
— Что?!
— Согласен, жаль. Но сделанного не воротишь. Ну-ка обопритесь на трость поубедительнее! Вы сжимаете ее как оружие, а это подпорка, помогающая удерживаться на ногах.
Мощный Локомотив послушался совета.
— Как я сразу не понял, что первый план не сработает, — проворчал он. — Ни один мужчина не добился женщины, лежа в постели.
— Наоборот, лучше места заполучить женское сердце не придумаешь. Но мы, учитывая обстоятельства, обойдемся полем битвы.
— Этот увалень снова на ногах, — сообщила Белая Буря. — Позволь мне вернуться к царевичу.
— Да ради бога, — отозвался Даргер. — Только вам придется уступить его требованиям: согласиться на роль любовницы, отправиться в Южные Ворота и не убивать женщину, которая станет его женой.
— Последнее я точно не обещаю.
— Тогда вы должны по-прежнему заботиться о Мощном Локомотиве.
— Белая Буря каждый день навещает Мощного Локомотива, — пожаловался царевич Блистательный Первенец.
— Так мы и задумывали, помните? Чтобы ей было с чем сравнить. Главком может поспорить очарованием и привлекательностью разве что с экскаватором. Поверьте, ей не особенно нравится то, что она видит. Хотя, надо признать, многие женщины от него без ума.
— Она читает ему любовные поэмы.
— Тоже согласно моим указаниям. Слова любви настроят ее на нужный лад, и мысли ее неизбежно обратятся к вам.
— Из ваших уст это звучит почти осмысленно, — понурился царевич. — Но мне лучше знать.
Они сидели в саду для бесед, наблюдая за рабочими, делавшими замеры под фундамент особняка Непогрешимой Целительницы. В этом году клены рано поменяли цвет листвы и теперь соперничали багрянцем с лебедями, невозмутимо плававшими в пруду. Внезапно налетел ветерок и закружил черные лепестки с ближайшего розового куста.
Даргер молчал.
— Я просто с ума схожу, — зарычал царевич, — когда представляю, как она днями напролет просиживает у его постели.
— Так возрадуйтесь. Главком покинул ложе больного и вернулся к обязанностям незаменимого помощника Тайного Императора.
— Значит, она больше не будет его навещать?
— Разумеется, будет. Иначе весь наш план пойдет прахом.
Царевич Блистательный Первенец волком уставился на свой стиснутый кулак.
— Разве нельзя ничего сделать? Я не могу просто сидеть на месте и терзаться сомнениями.
— Ну... кое-что сделать можно. Но, боюсь, вам не хватит решимости.
Царевич разжал пальцы и поднял взгляд на Даргера.
— Случалось, я бил людей и за меньшее оскорбление. Но мне не обойтись без вашей помощи, и я буду держать себя в руках. Что сможет другой, на то способен и я. Испытайте меня!
— Белая Буря хочет, чтобы вы приревновали. Вы должны ответить ей тем же.
— Как? С ней не сравнится ни одна женщина. Она не поверит, если я приударю за другой.
— Поухаживайте за единственной женщиной, которую она уважает, — за главкомом Хитрой Лисой.
— Притворяться в таких делах — подлость.
— Вы убьете человека, если это единственный способ завоевать Белую Бурю? — спросил Даргер. — Если да, то и женское сердце разобьете. Это гораздо менее серьезный проступок, да и в любом случае не редкость. Женщины почти всегда оправляются от горя.
— Надо так надо, — сдался царевич. — Но сначала поклянитесь именем тех чужестранных тварей, которых считаете богами, что не только добьетесь для меня любви и покорности Белой Бури, но и устроите все так, что мне ни дня не придется сидеть на троне императора, помогая осуществлению ваших планов.
Даргер только вздохнул.
— Хорошо, я могу сделать, как вы хотите: нужно опозорить и отправить в ссылку Мощного Локомотива, а потом убедить Тайного Императора даровать Южным Воротам независимость в награду за вашу верную службу. Конечно, вам придется дождаться, пока мы покорим Двойные Города и Республику Центральных Равнин, проложим путь к Тихому океану, разгромим прибрежные государства и захватим Север. Но это только вопрос времени. А вот с желаниями и чувствами Белой Бури предстоит гораздо более трудная и деликатная работа.
Царевич Блистательный Первенец, как оказалось, уже не слушал Даргера, а невидящим взглядом сверлил небо.
— Если бы я думал, что она с ним спит, — процедил он, — то убил бы его голыми руками!
Ночью Белая Буря прокралась в покои Даргера. Услышав шорох упавшей на пол одежды, он открыл глаза и увидел у кровати женщину, облаченную лишь в тени и лунный свет. Она была холодной и желанной, как богиня.
— Ради всего святого, что вы делаете? — спросил Даргер.
— Все, в том числе и ты сам, не устают превозносить тонкий ум Гениального Стратега. И ты все равно задаешь такие вопросы? — Белая Буря откинула простыню и скользнула к Даргеру в постель.
— Каким бы восхитительным, содержательным и трогательным ни был наш роман, он окончен. За вас сражаются два самых могущественных мужчины Китая, и оба дикие ревнивцы. Как вам вообще пришло в голову явиться сюда?
Вздохнув, Белая Буря прижалась к Даргеру.
— Я не могу спать с царевичем Блистательным Первенцем, и мне тошно от одной только мысли о сексе с главкомом Мощным Локомотивом. Остаешься только ты.
— Вспомните о пользе воздержания! Если вас застанут в моей постели, оба ваших потенциальных возлюбленных тут же объединят усилия и отправят меня на тот свет.
— Тогда тебе лучше постараться мне угодить, — промурлыкала Белая Буря. — Чтобы я с тоски не намекнула им чего лишнего. Значит, так. Сперва ты должен...
Глава 13
Лишь Небу можно доверять безгранично, всем остальным подобает замирять долги золотом и серебром.
Изречения Гениального Стратега.
Армия, покинувшая Перекресток, намного превосходила ту, что взяла город, и дело было не только в ее численности, значительно возросшей за счет солдат Хитрой Лисы. Чудесные победы следовали одна за другой, и солдаты самонадеянно рассчитывали, что череда этих маловероятных событий продолжится столько, сколько потребуется. Раньше Бессмертных боялись, теперь же они одним своим видом вселяли ужас.
Армия спускалась по реке, ненадолго останавливаясь в каждом городке, чтобы от имени императора заявить права на округу и в качестве дани забрать все имеющиеся лодки. Скорость продвижения увеличивалась: все меньше солдат маршировало по дороге вдоль реки; те, кто шел пешком, к концу дня прибывали в уже разбитый лагерь — об этом успевали позаботиться плывущие по реке товарищи.