— Да, да, да, я говорил себе это тысячу раз. — Мощный Локомотив снова глотнул из чаши. — Но откуда мне было знать, что столь абсурдный план и правда сработает? Его мог придумать только идиот, а следовать ему стал бы только дурак. Но он сработал. Невероятно.
— Что вы там пьете? Надеюсь, ничего крепкого?! Предупреждаю, если вы полезете в бутылку, я умываю руки.
— Что? О нет, это обычный обучающий бульон. — Мощный Локомотив показал Даргеру чашу. — В минуты тоски и отчаяния я привык заливать горе учебой. Конечно, я становлюсь немного рассеянным, зато более образованным.
— Я восхищен. Но, пожалуйста, отставьте чашу и сосредоточьтесь на разговоре, — призвал Даргер. — Дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Вчера Белая Буря пожалела вас, потому что к вам неравнодушна Хитрая Лиса. По ее мнению, эта женщина вас недостойна.
— Белая Буря меня пожалела? — поразился Мощный Локомотив. — Хитрая Лиса ко мне неравнодушна?
— Да и да.
— Но как же так? Я не замечал, чтобы главком относилась ко мне с какой-то особенной теплотой.
— Все потому, — и я говорю это со всем уважением, генерал, иначе вашего внимания не привлечь, — что в сердечных делах вы самый настоящий эгоист и тупица. Если сомневаетесь в моих словах насчет Хитрой Лисы, подарите ей розу — но только одну! И как бы между прочим! — внимательно посмотрите ей в глаза. Вы увидите, как в них разгорится огонек, у женщин означающий: «Попался!».
— Для меня это одна сплошная загадка. — Мощный Локомотив опустил взгляд к чаше и выплеснул ее содержимое на землю.
— Вы понапрасну тратите бульон! — встревожился Даргер.
— Это обычный математический анализ. К нему недолго вернуться, если понадобится. — Как и всегда, когда его одолевали размышления, Мощный Локомотив скривил губы в отвращении. — Если главком Хитрая Лиса ко мне неровно дышит, стоит подыграть. У тебя появится масса возможностей избавиться от нее и восстановить меня в звании.
— Генерал, поверьте, не нужно запутывать ситуацию еще больше.
— Я послушаю тебя и подарю ей розу. Какой цвет посоветуешь?
— Обычный выбор — кроваво-красный, — кисло отозвался Даргер. — Но на вашем месте я остановился бы на черном.
На исходе недели Бессмертные отправились из Оперы в Сорное Озеро — городок не особенно интересный, но стратегически важный. Это было последнее укрепление Двойных Городов перед границей с Коммерцией, самым южным из четырех государств Союза Желтого Моря. Там армия и остановилась, ибо ни Коммерции, ни Союзу Тайный Император официально войны не объявлял. Но все понимали, что это только вопрос времени.
Даргер по-прежнему перемещался по реке, разве что на этот раз Хитрая Лиса не составила ему компанию. Много времени он проводил в раздумьях, изредка замечая неподалеку Довеска. Тот присматривал за ним с почтительного расстояния и отгонял всех, кто мог бы помешать сосредоточению друга.
Час за часом мимо проплывали берега тут гора, там город — словно рисунки на свитке. Неподвижными оставались только другие лодки, или, по крайней мере, так казалось. Как-то раз Маленькой Паучихе удалось проскользнуть мимо Довеска.
— Что-то не так? — спросила она присев на корточки у кресла Даргера.
Тот опустил взгляд на проказницу.
— Душа моя блуждает впотьмах. Я ищу способ уберечь не только себя, но и всю твою семью от смерти. Будь добра, оставь меня моим заботам.
— Я подумала, вам не помешает встряхнуться.
— Нет.
— Все равно я вам кое-что принесла. Эту вещь сделали в Земле Героев — вы ведь оттуда? Она старинная. — Маленькая Паучиха вытащила плоскую серебряную фляжку.
Даргер внимательно ее осмотрел.
— Викторианская эпоха, чудесная работа. Ей место в музее. Как она попала к тебе в руки?
Проказливо улыбнувшись, Маленькая Паучиха изобразила, как накладывает румяна на щеки.
— Я просто зашла в городскую коллекцию Перекрестка и забрала ее оттуда.
Даргер так долго и пристально смотрел на фляжку, что даже не заметил, как та растворилась в поле его зрения. Не заметил он и того, как подоспевший Довесок отправил Маленькую Паучиху вниз, наказав за непослушание. Когда впереди замаячили шумные, людные доки Сорного Озера, Даргер все еще над чем-то раздумывал.
Пришлось подождать несколько часов, прежде чем плавучий дом смог ненадолго причалить, а Даргер — сойти на берег.
— Я смотрю, ты повеселел, — заметил Довесок.
— Я действительно чувствую себя гораздо лучше, чем в последнее время.
— Ты придумал план, это яснее ясного. Что будем делать?
— Что можно поделать в той неприятной ситуации, в которую мы умудрились угодить? Я созову совещание.
Со всем энтузиазмом и снобизмом новоявленного ценителя чая Даргер взял привычку устраивать беседы в чайных. Прибыв в город, он разыскал и сравнил лучшие заведения, выбрал и тщательно осмотрел одно из них и в итоге забронировал отдельную комнату с видом на внутренний дворик-сад, тронутый первым дыханием осени. К назначенному времени он занял место у двери и встречал приглашенных гостей: царевича Блистательного Первенца, главжива Белую Бурю, генерала Мощного Локомотива и Воинствующего Пса в сопровождении заместителя и одновременно жены, Огненной Орхидеи. Хитрая Лиса тоже получила приглашение, но прийти отказалась.
Девушка в простеньком, но приличном платье с дешевым ожерельем из разноцветных стеклянных бусин на шее принесла чай.
— За последние месяцы, — произнес Даргер, пока она наполняла чашки, — я дал обещания каждому из вас. Наверняка вам известно, что с недавних пор удача от меня отвернулась. Тайный Император не желает меня видеть, а с возвышением Хитрой Лисы я потерял доверие главнокомандующего.
Слушатели зашевелились и обменялись полувзглядами.
— Нам об этом рассказывать не обязательно, — буркнул Мощный Локомотив.
— Да? Я подумал, с моей стороны стоило проявить вежливость. — Даргер отпил чая. — Так или иначе, я собрал вас здесь, чтобы заверить: все мои обещания будут выполнены — все до одного, без исключений. На этот счет не беспокойтесь.
Повисла долгая томительная пауза.
— Что ж, хорошо. Продолжай, — подтолкнул генерал Мощный Локомотив.
— Продолжать? — вежливо переспросил Даргер.
— То есть... больше тебе сказать нечего?
— Именно так. Всем спасибо, что пришли. Спасибо, что выслушали. Больше никого не задерживаю, наверняка вас ждут срочные дела.
Пока остальные покидали комнату, некоторые отчетливо ворча себе под нос о напрасно потерянном времени, Даргер повернулся к девушке, которая подавала чай, а теперь начала убирать чашки.
— Милая, пожалуйста, задержись на пару слов, — бросил он вскользь.
Девушка послушалась.
— Господин, что вы хотели? — спросила она, когда они остались наедине.
Даргер выскользнул из кресла и опустился перед ней на колени.
— Ваше величество, я хочу лишь одного, — изрек он, — повиноваться вам.
Служанка выпрямилась, ее платье спереди разгладилось, иллюзия груди растаяла. Нежное округлое лицо дрогнуло, раздалось вширь, превратилось в физиономию юноши.
— Всего восемь человек знали, что я лицедел, — сказал Тайный Император, — и семь из них мертвы.
Даргер предпочел оставить скрытую угрозу без ответа.
— Однажды мне рассказали историю Мощного Локомотива: его родители сделали сыну внутриутробную генную операцию в надежде, что тот станет шпионом. Надо было сразу догадаться, что для правителя такие способности гораздо полезнее.
— Встань. А теперь сядь, — приказал Тайный Император, плюхнувшись в кресло. — Никто не желает приносить императору дурные вести. Приходится самому до всего докапываться. — Он удостоил Даргера лукавой усмешкой. — Наверное, ты сейчас скажешь, что Хитрая Лиса угрожает моему правлению.
— Она угрожает вам ничуть не больше, чем любой влиятельный советник, ибо у нее мало собственных сторонников и почти нет влияния на сторонников Мощного Локомотива. Еще отмечу, что она блестящий стратег и хорошо вам служит.
— О тебе она не такого высокого мнения.
— Я — единственный человек, в котором она не разобралась.
— Объясни, как ты раскрыл... — Тайный Император обвел рукой свое дешевое платье, — ...мою маленькую тайну.
— Среди обычных людей вы славитесь тем, что никто ничего про вас не знает. Но в узком кругу приближенных бытует мнение, что вам зачастую известно то, чего правитель знать не должен, — ибо, как вы верно подметили, ни один здравомыслящий человек не осмелится доложить вам дурные вести. В Перекрестке одного из младших членов Песьей Своры сразила эпидемия. Выздоровев, девочка ради забавы притворилась жизнелюбицей и получила небывалую свободу действий в том, что касалось присвоения чужих вещей. К крутящейся поблизости жизнелюбице быстро привыкали и со временем переставали замечать. В конце концов, все жизнелюбцы похожи друг на друга как две капли воды и внешне не отличаются любопытством. Тот случай навел меня на мысль, что с хорошими слугами дело обстоит так же: они незаметны, вездесущи и внешне нелюбопытны. Всех слуг тем или иным образом программируют или приучают не подслушивать. Но лицедел, заинтересовавшись определенным человеком, может обойти эту преграду, отослав его доверенного слугу и заняв его место. Конечно, у вас есть шпионы, но информация все равно стекается к их начальнику. Проблема просто упирается в другого подчиненного. Я пришел к выводу, что вы сам себе шпион. Чтобы выманить вас из тени и поговорить, требовалось всего лишь устроить встречу, в которой вы могли бы заподозрить тайный сговор.
Тайный Император слегка поаплодировал
— Хорошо обосновано. Теперь, когда я здесь, что ты собираешься делать? Может, убить меня?
— Я бы никогда не посмел, ваше величество.
В голосе императора зазвучали саркастичные нотки:
— Ибо ты предан мне всей душой, так, что ли?
— Нет, ваше величество. Просто мне кажется, что у правителя, регулярно пренебрегающего услугами телохранителей, обязательно найдется какое-то чрезвычайно смертоносное средство защиты.