себе. Твоя ладонь, такая теплая, медленно повернула лицо к себе. Я посмотрела в глаза, ещё злясь и отпуская одновременно. И не успела опомниться, как с неприкрытой страстью ты уже целовал меня там, в вагоне метро при всех. На секунду остановившись, я услышала твое хриплое:«Можно?» Кивнув тебе два раза с закрытыми глазами, не понимая, страшась, я пыталась сопротивляться… «Только ты в любой момент можешь сказать, если захочешь, чтобы я ушел».
Две станции. 5 минут. Твоя рука скользнула по тонкой рубашке. На пару мгновений прижал к себе так близко, что я чуть не утонула, спрятав лицо на твоей груди. Помню, как шумно выдохнула в воротник куртки. Ты крепко держал меня за руку, мы шли так медленно, как будто растягивая шаги, пока все вокруг спешили домой. И снова это твоё тепло сквозь пальцы разливалось по всему телу. Мы еле затолкались в троллейбус. Ты поймал меня на льду на остановке, не дав даже испугаться, как обычно. Стоя позади на самой нижней ступени, ты иногда проводил руками по ягодицам и бёдрам под курткой. А я же всегда противилась проявлению физического влечения на публике, но… не сегодня. Это будоражило, но не пьянило. Это было просто таким естественным, не показным, не пошлым. Из того рода, что заставляет улыбнуться, увидев подобное влечение со стороны. Ещё оставалось пару белоснежных сугробов в парке, и, конечно же, я умудрилась споткнуться у одного из них. Ты попытался подстраховать, а я схватила горсть снега и пустила белую ледяную пыль в лицо, расхохотавшись от твоего несуразного недоумения.
Мы валялись в снегу, как дети, пока спины и руки не промокли до ледяных коликов. Закрыв за собой белоснежную дверь, мы быстро сбрасывали мокрую одежду, чтобы согреться под пледом на кровати. И оказались полураздетыми и застигнутыми друг другом. Несмотря на лёд и зиму, кожа горела. Я горела. Ты включил любимый плейлист, подошёл и обнял. Я позволила всему своему полуголому телу коснуться, тонуть, впиваться в такое же родное на экзистенциальном уровне тепло. Когда же я насытилась, когда каждая клеточка была… нет, не удовлетворена, не обессилена, но в умиротворении, я повернулась, коснулась твоего лица и прошептала: «Тебе пора». Закрыла глаза и уснула.
И это была первая ночь, когда я не съеживалась, как зародыш, не пыталась подвернуть под себя одеяло или обнять подушку. Когда ты исчез, я расслабилась и растянулась по диагонали на всю кровать, как бывало в детстве, когда весь мир был мне по плечу.
Часть вторая
***
– Ты знаешь, не понимаю, зачем мне эти курсы… Что нового они мне там расскажут? Будут давать мне глупые задания: сделать фото предмета с разными шагами диафрагмы/выдержки??? Мне это не нужно. Только денег потраченных же жалко…
– Иди! Познакомься с новыми людьми! Твои ребята на работе решили тебе сделать такой подарок! Кто-то тоже видит, что с тобой происходит, не отказывайся от такого шанса!
– Да кто там что видит. Просто знают, что я вечно ношусь с фотоаппаратом, а кадры не “ух-ты!”
– Кто-то, думаю, все такие видит, Лиза… В конце концов – лето же!! Не будешь думать, куда себя деть по вечерам! Перестанешь бродить, как зомби, одна по городу!
– То есть лучше я буду сидеть в каком-то душном классе, чем дышать свежим воздухом. – Она звонко рассмеялась, чуть не задев рукой стакан с коктейлем.
Настя медленно с наслаждением затянулась сигаретой, и взглянула на Лизу с издёвкой.
– Ну хочешь, сиди дома!
– Ладно… пойду… все же школа в центре. Буду после занятий все равно гулять!!!
***
– Настя!!! Я же говорила тебе! Я все это знаю, мне не интересно! Сама могу рассказать больше этим ребятам!
– Так пообщайся с преподавателем!
– Не мой типаж. Слишком в нем мало мужского.
– Ну а кто ещё в группе есть?
– Стилист – девочка, вся такая глянец, модели, постановка… Да какой-то странный тип разведённый, но правда много путешествует. И я.
– Вас трое??
– Ага. Не густо, да? Говорила мне: “Иди, познакомишься”.
***
– Помнишь, была такая жуткая духота на днях, ну так мы решили перебраться в кафе под увлажнители. В такой обстановке я даже не пожалела, что послушалась тебя. Все простые, когда не в стенах серого класса. Узнаешь, кто какой кофе любит, и это сближает…
– Ну, конечно, Лизка, ты как маленькая, или из лесу вышла. А зачем, ты думаешь, люди встречаются в кофейнях и пабах, ну не выпить и поесть же?? Ой, уморила, – Настя заливалась, хотя ей внутри было грустно, а Лиза покраснела.
– Прекрати… пожалуйста…
– Все-все, прости. Ой, молодой человек, принесите моей подруге ещё один коктейль и побольше льда. Спасибо!
– Настя!!! – Лиза уже зашипела, как делала всегда, когда злилась. Она сидела и боролась с обидой и неловкостью. Симпатичный официант принес джин, Лиза хлебнула, почувствовала хвою и терпкость, разбавила тоником. Пару секунд, и она смогла снова улыбнуться подруге.
– Насть… мы не много с тобой пьем??? У меня на днях, кажется, были галлюцинации.
– Лиз, от парочки коктейлей раз в неделю видений не бывает. Что случилось?
– Помнишь дом напротив моей квартиры?
– Нежилой? С красивыми огромными окнами?
– Да, они до сих пор целые, мы удивлялись, что их никто не разбил. Я на днях увидела свет в окне, приглушённый, и человека, у окна прямо, он смотрел в упор на меня. Ну в смысле… я не знаю, я без линз была, но мне казалось, он меня видит, понимаешь. Насквозь, чтоли.
– В смысле, – Настя, еле сдерживаясь, – что ты давно одна ??
– Настя! Нет… дай лучше сигарету!
– Ты не куришь, Лиза, перестань!
–…
– Ну ладно, когда ты так смотришь, если бы не знала тебя – испугалась бы.
– Я потом на дверь в парадное смотрела утром – она забита, там никто не может находиться.
– Может бомж?
– Да нет, он выглядел хорошо.
– Ты же не видишь ничего в метре от себя!!!
– А его увидела, и он меня. Это я тебе и пытаюсь объяснить!!!
***
– Как твой сосед из дома напротив?
– Он приходил в гости. Он постучал.
– Ты до сих пор не отремонтировала звонок??
– Аааа да, с ним что-то странное, электрик не понял, в чем проблема.
– И как он? Что у Вас было?
– Только обещай не смеяться, как раненая кобыла!
– Да вижу я Лиз тебя, рассказывай. Мне что-то не до смеха, я скорее волнуюсь за тебя.
– Мы ездили встречать рассвет на мост.
Настя подавилась пивом.
– Что???
– Он помогает мне в задании. Это была его идея. Он сделал бутерброды, взял воду, плед, я заботилась лишь о штативе с камерой. Достал мне где-то велосипед.
Настя только смотрела на подругу испуганно.
– Мы ехали по ночному городу, и, Насть… Наш город такой красивый ночью!!! Улицы не черные, они коричневые из-за фонарей. Ты знала, что у нас только две развязки с новым белым светом? А там где много вывесок над Днепром – вода, как палитра, только палитра сатаниста, потому что на черном фоне.
– А почему ночью? – Настя почувствовал на коже мурашки.
– Для того, чтобы сфотографировать рассвет, нужно приехать на место заранее, подготовиться, продумать как менять настройки, а потом, когда начнет небо сереть, начинать делать пробные кадры.
– Ого, сколько всего. Этому тебя научили на курсах?
– Нет, это я сама читала, а он организовал. Если бы не его перекус и кофе в термосе, я бы не дождалась солнца.
– То есть, ты хочешь сказать, что у Вас ничего не было, и он просто смотрел, как ты собираешься фотографировать рассвет?
– Нет, он фотографировал меня, и ты знаешь, я впервые не была этим смущена. Как-то все было очень естественно и само собой разумеющимся.
– Ну-ка, расскажи, зачем он взял плед?
– Сама знаешь! – Лиза раскраснелась, но уже не смущалась этого откровения.
– Настя, ты бы видела небо. Когда оно из черного превращается в серую мглу, в этот момент все становится таким неприглядным, неопрятным. Знаешь, как говорят про час перед рассветом – он самый опасный, самый холодный, больше несчастных случаев и смертей происходит именно в это время. Вот оно и выглядит все в подтверждение как будто смерти перед перерождением. Но потом начинают просачиваться блеклые розовые и сиреневые разводы. Их становится все больше, они растут от горизонта, насыщаются цветом, наступают на серость. И все это отражается в окнах и на поверхности воды. Знаешь, какой тихий Днепр на рассвете? Как озеро.
– Лизка, я прямо захотела, чтобы ты взяла меня с собой.
– А потом вдруг сизая часть неба становится белой, прозрачной, тает. И когда на горизонт приходят оранжевые и жёлтые разводы, небо над тобой становится постепенно голубым. Это как увидеть за полчаса все самые прекрасные картины мира. Неземной фиолетовый, тающий, как будто это облако. И яркое зарево солнечного диска. Иногда, кажется, что ты видишь, как там плавится гелий на звезде. И тут важно не пропустить момент, когда небо теряет волшебство, превращаясь в утро. Быстро упаковать вещи и уехать домой под одеяло. Чтобы сказка осталась сказкой.
– Это само по себе романтично очень, если парень приглашает встретить рассвет. Но я смотрю сейчас на тебя Лиз, ты – другая. Ты, как будто, жизнью наполнилась.
***
– Ну рассказывай, готовы уже его фотографии? Я бы не смогла пользоваться пленкой – пока отщелкаешь ее, пока проявишь, – уйма времени.
– Разбаловали тебя цифрой, Насть.
– Ну, так что там у вас?
– Мы проявляли у меня его пленки.
– Слушай, я помню, как делали это мои родители, а что сейчас все эти приспособления и химию можно купить???
– Да я не знаю по сути, видимо да. Он принес все с собой. Было много старого, знаешь щипчики для того, чтобы доставать фото из раствора, специальные прищепки, пахло действительно детством.
– Ну да, помню, как родители закрывались в ванной, – Настя с намеком глянула на Лизу, но та не видела мелькнувшего вызова.
– Там такое освещение мы сделали, Насть, знаешь, эти красные лампы. Мышцы рук, пальцы, скулы, это все так красиво оттенялось томным красным, и уходило во мрак, фон съедал все не нужное в картинке. Очень хотелось это запечатлеть, но я не знаю как. Может нарисовать. Знаешь, я думаю о том, чтобы пойди в художественную школу.