— Подождите! — Артаган глядел на него, подняв брови. — Если я чем-то обидел вас…
— А ты знаешь, что мне даже не нужно просить подтверждения у коменданта? — По лицу Войстока промелькнуло нечто похожее на коварную улыбку — только он не улыбался. — Все, что мне нужно, — заявить, что заключенный представлял угрозу. Не нужно заполнять никаких бумаг, и не будет никаких комиссий по расследованию. Блин, да я даже сообщать об этом не обязан! Вы все здесь просто расходный материал. — Он наклонился ближе к Артагану. — А где твой парень?
— Нет, подождите… — Артагана мгновенно охватила паника. — Что вы делаете?
— Просто небольшая демонстрация. — Войсток отстучал несколько цифр на консоли своего «дропбокса». — Твой парень — заключенный 11033, верно?
— Пожалуйста, не…
Войсток пожал плечами:
— Слишком поздно.
И нажал на «ввод».
Артаган застыл. Метрах в двух справа от него заключенный-валптиринец, стоявший, привалившись спиной к переборке, вдруг окаменел, а затем его украшенное бивнями лицо внезапно оплыло. Колени подломились, он сполз по стене и бесформенной кучей рухнул на пол.
Несколько секунд другие заключенные, оказавшиеся неподалеку от валптиринца, косились на тело, а затем разошлись по своим делам, а нескладный лязгающий дроид «Тредвелл» пятой модели подкатился, зацепил манипуляторами труп за лодыжки и потащил его прочь.
— Ой! — Войсток пожал плечами. — Должно быть, неправильно набрал номер. — Он пристально посмотрел на Артагана: — Будь спок, в следующий раз я наберу его верно. — Офицер вновь обратил свое внимание на кипу и провел пальцем по узелкам. — Лучше бы ему быть настоящим.
— Он настоящий.
В черепе Артагана стучало так сильно, что глаза, казалось, готовы были вывалиться из орбит, и больше всего в Галактике он мечтал оказаться в тишине и темноте своего уголка в тюремной камере. Но что-то ему подсказывало: любой намек на слабость способен разрушить слабый проблеск доверия, возникший между ним и надзирателем.
— Если вздумаешь меня обмануть, добром это не кончится ни для тебя, ни для твоего парня, — заявил Войсток. — Теперь ты это понимаешь, не так ли?
Артаган лишь кивнул:
— Просто возьмите кипу.
Охранник прищурился:
— А что ты хочешь взамен? Чтобы я дал гарантию, что ты не будешь больше участвовать в поединках? Чтобы защитил твоего сына? — Он покачал головой. — Говорят, ты сам его серьезно тренируешь, пытаешься научить технике «пятьдесят два кулака», чтобы подготовить к первому поединку. Думаешь, у него действительно есть шансы?
Артаган медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Высказать это вслух, казалось, стоило ему чего-то глубокого и личного, что он предпочел бы держать при себе.
— Нет, — признался он почти шепотом. — Мальчик не боец — это заметит и слепой. Он достаточно быстр, я полагаю, и с каждым днем становится сильнее… но он не убийца. Этому нельзя научить.
Мучительно было произнести это вслух — над всеми этими страшными фактами он размышлял бессонными ночами и ни с кем ими не делился, но одновременно наступило облегчение: у этих фактов появился голос, и он услышал, как они звучат.
— И я знаю, что вы не можете оградить от поединков. Это намного превышает ваши полномочия.
— Так что же тогда? — Войсток сверлил его взглядом, явно раздраженный. — Ты же не станешь утверждать, что вот так просто взял и отдал мне все свои сбережения.
Артаган покачал головой:
— Не стану.
— Тогда чего же ты хочешь?
— Я хочу кое-чего гораздо большего, — ответил Артаган. — Я хочу, чтобы вы помогли нам бежать.
6ВСЕ ЗАМЕШЕНО НА КРОВИ
Двадцать минут спустя Садики и Весто Слифер спускались в турболифте сквозь этажи «Улья-7». Муун стоял неподвижно, сложив руки и все с той же легкой непроницаемой ухмылкой на устах. Взглянув на него, Садики обнаружила, что эта улыбка нравится ей уже не так, как нравилась двадцать минут назад.
— Операции, которые мы осуществляем с заемными средствами, соответствуют самым высоким стандартам, — заявила она мууну. — Я действительно не вижу причин, по которым МБК решил проводить расследование нашей предпринимательской деятельности.
— Возможно, «расследование» — слишком резкое слово, — отозвался Слифер, безмятежно рассматривая лифтовые датчики. — Можете воспринимать это как плановый аудит, если вам так больше нравится.
— И этот плановый аудит обычно проводит высокопоставленное должностное лицо?
— Мм. — Муун широко улыбнулся собеседнице, будто признавая какую-то незначительную поправку. — Я понял. Фактически, если уж быть совершенно откровенным, комендант, «Улей-7» — абсолютно выдающийся случай среди объектов, которыми владеет МБК во Внешнем Кольце. Конечно, вопросов о вашей рентабельности или безопасности наших текущих капиталовложений в него не возникает.
— А если мы так безразличны друг другу, откуда такой внезапный интерес к нашей деятельности? — поинтересовалась Садики.
— О, уверяю вас, комендант, в нашем интересе к «Улью-7» нет ничего необычного.
Лифт начал сбавлять ход.
— В любом случае МБК всегда проявлял повышенный интерес к уникальным особенностям вашего в значительной степени фантастического успеха здесь, в самом захолустье. — На его лицо вернулась все та же приятная улыбка. — В конце концов, вы занимаетесь одной из разновидностей азартных игр. Хотя вы не похожи на казино, гоночные треки и залы для сабакка, которые финансирует МБК, вложение денежных средств в вашу деятельность никогда не рассматривалось нами как убыточное. Ни разу.
— Вы так говорите, будто это что-то плохое.
— Конечно же нет. — Во взгляде мууна внезапно промелькнула сталь. — Но разве вы не согласитесь с тем, что если что-то кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой, возможно, так оно и есть?
— Слишком хорошим, чтобы быть правдой? — Садики выгнула бровь. — Ну, в таком случае давайте взглянем.
Лифт уже остановился. Когда двери распахнулись, она жестом пригласила спутника выйти наружу, на открытые мостки, и не смогла сдержать легкое самодовольство, заметив, как слегка расширились его глаза, а взгляд утратил напускную отстраненность.
В холл со свистом и улюлюканьем вывалила толпа заключенных, они подталкивали друг друга, топоча ботинками по металлическому полу, формируя круг. В центре этого круга кто-то кричал.
— А, — обронила Садики. — Утреннее веселье уже началось.
Прямо под ними, метрах в тридцати внизу, трое арестантов — все люди с бритыми головами и густыми бородами — жестоко избивали какого-то заключенного чем-то похожим на длинные шесты, сделанные из заостренных костей. Когда жертва упала на колени, один из нападавших снова поднял его, а другой вонзил заостренное костяное копье прямо в грудь с такой силой, что оно вышло между лопатками.
— О, — невнятно пробормотал муун. — Что…
— «Короли костей» и «Сила тяжести». Крупнейшие банды в «Улье», — пояснила Садики и пожала плечами. — Время от времени их напряженные отношения прорываются наружу
Мгновение муун обдумывал это.
— Разве возможно доверие внутри банды, когда любого ее члена могут в любой момент выставить на поединок против другого члена той же банды?
— Мы за этим следим, — ответила Садики. — Алгоритм подбора бойцов учитывает наряду с физическими факторами еще и социальные. Вообще-то, мы уже рассматривали идею выставить эти банды целиком друг против друга.
— В самом деле?
— О да. В перспективе драка стенка на стенку, например между некоторыми из «королей» и «сил», может стать событием, которого игорное сообщество никогда ранее не видело. Это уже вызвало значительный интерес кое у кого из тех, кто делает ставки на исход поединков.
— И мне понятно, по какой причине, — сказал муун. Ему пришлось повысить голос: проткнутый насквозь заключенный почему-то заорал громче. Его булькающие вопли вызывали в толпе лишь смех, и такая ее реакция, казалось, подтолкнула троих «королей» на еще большую жестокость. С воем они вновь вонзили свое оружие в жертву, чье изломанное тело повисло на импровизированных копьях, словно скрюченная марионетка. Это развеселило толпу, а затем избиение окончилось так же внезапно, как и началось. Заключенные разошлись по своим делам, остались лишь трое «королей», склонившихся над изуродованным телом своей жертвы.
— А что они теперь делают? — выдавил из себя Слифер.
— Обвалку туши.
— Что… — Слышно было, как муун сглотнул. — Прошу прощения?
— Они извлекают из тела кости, — пояснила Садики. — Затачивают их о стену и носят в рукавах, как-то так.
— И это вы тоже разрешаете?
Садики пожала плечами:
— Примерно один раз в стандартную неделю охрана обыскивает камеры и конфискует все, что находит.
— Понятно. — Муун кивнул. — Подозреваю, что это великолепный спектакль.
— О нет! — заверила его Садики. — Это вовсе не спектакль. Это одна из причин, почему то, чем мы здесь занимаемся, не приедается игрокам. Взгляните правде в глаза, господин Слифер. В Галактике, где так много виртуального и симулированного, мы предлагаем реальность такой, как она есть. Кроме того, мы обсуждаем перспективу предоставления крупным игрокам возможности прилететь и посмотреть поединки лично.
— Здесь? Непосредственно в тюрьме?
— Нашими предложениями всерьез заинтересовались некоторые игорные объединения даже на Корусанте.
— Что ж. — К мууну вернулась невозмутимость. — Похоже, вы просто кладезь блестящих идей, комендант.
— Не я одна, — скромно кивнула Садики. — Хотя мне нравится считать «Улей-7» горнилом, где рождаются истинное величие и всеобщая выгода. У раттатаки есть прекрасная поговорка, которая очень точно это описывает: «Чи мото, мандо санги».
— Что означает…
— «Все замешено на крови».
— Провокационное заявление, — заметил Слифер и вновь взглянул на трех заключенных, уже бегущих прочь, оставив лежать на стальном полу безжизненное тело.
— Они удивительно быстро справились, не так ли?