Я положил руку на плечо девушки.
– Пошли. Им не нужна наша помощь.
– Помощь? – караванщик дрожал всем телом. – Какая помощь, милостивый господин? Волей Небесных Богов, мы проводим ночь в этой благословенной земле…
Франсуаз сделала два шага вперед.
На ее пути стоял человек. Девушка ударила его в челюсть, и он полетел в сторону, опрокидывая бочки с вином.
Прежде, чем кто-нибудь успел возразить или что-нибудь сделать, она оказалась возле палатки. Клинок дайкатаны сверкнул в лучах высокой звезды.
Распоротое полотно разошлось в стороны. Мы увидели, что лежало внутри.
Ни сворк, ни вивверна, ни воющий бегемот не могли сотворить такое с человеком. Он был распотрошен, разрезан на кровавые полоски. Череп его превратился в окровавленные крошки костей.
– Волей Небесных Богов, – процедила девушка. – В благословенной земле.
3
– Почему они все скрывают от нас? – резко спросила Франсуаз, когда мы вернулись в наш лагерь. – И почему ты не позволил мне поставить все на уши, но узнать правду?
– Имей совесть, Френки, – мрачно ответил я. – Они только что потеряли одного из товарищей. Они напуганы и не знают, к кому обратиться за помощью. Меньше всего сейчас им нужны твои допросы.
Девушка развела руками.
– Хорошо, ты прав.
Она опустилась на траву.
– А можно всякий раз, когда ты оказываешься прав, я буду хлестать тебя бамбуковой палкой? – спросила она. – Мне надоело выглядеть дурой в собственных глазах. Нужна же какая-то компенсация.
Она помолчала.
– Думаешь, зря я зажгла факел?
– Мы этого не узнаем.
Я устраивался на своем одеяле.
– Нам неизвестно, что это было за существо. Возможно, именно свет и прогнал его. Или же ему было все равно – оно нанесло удар и скрылось.
– Но мы это выясним?
Я сел и соединил кончики пальцев.
– Боюсь, что придется.
Яркое солнце играло над столбовой дорогой. Теперь, когда вокруг весело пели птеродактили, стоило ожидать – жуткое ночное происшествие покажется мне простым ночным сном, кошмаром, который исчез с наступлением рассвета.
Но он отчего-то не исчезал.
Френки, как всегда, встала раньше меня и уже успела оседлать лошадь, сделать утреннюю гимнастику и позавтракать.
Слава богам, верховых драконов не надо седлать, спортом я не занимаюсь, а при одной мысли о еде в такой час меня начинает мутить, даже если накануне я не видел ни одного трупа.
Так что, можно считать, мы с девушкой встали одновременно.
– Брегет, – бросила Франсуаз.
Я вынул из жилетного кармана часы с золотой цепочкой, с которыми не расстается ни один эльф-аристократ. Кроме, разумеется, подобных случаев. Френки поймала брегет, как заправская сорока.
Взглянув вверх, туда, где на горизонт начинало вскарабкиваться солнце, я подумал, что ему, бедняге, сейчас небось так же погано, как и мне.
Я ненавижу рано вставать.
Ненавижу вставать вообще.
К счастью, садиться на драконов гораздо проще, чем на коня. Только поэтому я не упал пять раз, перевалившись через седло, и мы смогли отправиться в путь.
Франсуаз молчала, время от времени сверяясь с моим брегетом. Особой необходимости в этом не было – когда срабатывает таймер, часы начинают легко вибрировать. Однако Френки любит держать все под своим контролем.
Столбовая дорога была в это время почти пуста. Единственный, кто нам встретился, – это гном, который вез большую бочку липового меда. Две тягловые ящерицы едва справлялись с таким грузом. Увидев нас, он приветливо помахал кружкой.
– Нет, спасибо, – весело отозвалась Френки. – Мы не хотим меда. Доброго пути.
На боку кружки было огромными буквами написано: «Пожертвования на храм».
Гном так удивился, что чуть не свалился с облучка.
– Какой милый человек, – заметила Франсуаз обращаясь к самой себе. – Хотел угостить нас медом.
– Провалиться бы тебе, адское отродье, – бубнил тем временем милый человек под нос. – Даже грошика дать не захотела. А и то – что быки, что демоны, – все одно. Скотина рогатая.
Не подозревая о том, как ловко ей только что приписали новых родственников, Франсуаз снова вынула часы из-за пояса и удовлетворенно кивнула, когда те начали подрагивать в ее руке.
Это означило, что я проснулся и со мной можно разговаривать.
– Жаль, что ты дремал в седле, – жизнерадостна сказала моя партнерша. – Пропустил одну веселую сценку.
– Знала бы ты, как забавно смотрелась сама, – заметил я, как пишется в театральных ремарках, «в сторону». – Какие планы на день?
– Мы должны заехать в мэрию или в магистрат. Узнать, что произошло на дороге. А по пути забросим твою посылку.
– В мэрии нам скажут не больше, чем в лагере караванщиков.
Я больше не дремал, поэтому сел в седле повыше и напустил на себя важный вид.
– Впрочем, Френки, их можно понять. Созидатели Храмов гордятся своим городом. Им удалось сохранить независимость, хотя они и зажаты между хобгоблинами, кентаврами и амазонками.
– Они привыкли сами решать свои проблемы?
– Раньше у них никогда не было проблем. Они владеют мощной, уникальной магией.
– И здесь всегда «царят мир и покой»?
– Да. А тут такая муха в супе. Нет, Френки, нам они ничего не скажут… Лучше поездим по городу, посмотрим, что говорят люди.
4
Я резко осадил дракона.
– Черт возьми, – пробормотал я.
Толстый полугоблин, которому я перегородил дорогу, стал махать руками и возмущаться, проклиная нерадивого всадника.
– Что произошло? – спросила Франсуаз.
– Впервые вижу, чтобы ворота этого города кто-нибудь охранял…
Лицо красавицы стало жестким.
– И не кто-нибудь, а тимуридские наемники. Самый опасный сброд, какой только можно здесь встретить… В свое время я многих из них поубивала. Подъедем, поздороваемся?
– Да? – с интересом осведомился я. – Мне казалось, одно время ты была у них капитаном.
Девушка отмахнулась.
– Они слишком своевольные. Однажды решили, что с них хватит моих приказов.
– И?
– Пришлось половину убить, а остальные разбежались. Тогда я и отправилась в залив Каракатиц.
– Заливу повезло, – согласился я.
Шесть тяжело вооруженных всадников стояли у входа в город. На каждом из них красовался черный доспех с изображением головы вивверны.
– Это я придумала, – с гордостью сообщила девушка.
– Я всегда знал, что у тебя нет вкуса.
Командир наемников подчеркнуто делал вид, что не замечает нас. Он даже отсалютовал какой-то старушке, что проходила мимо. Могу поклясться, он никогда не сделал бы этого, если бы не стремился подчеркнуто нас проигнорировать.
Франсуаз подъехала к ним с насмешливой улыбкой.
Я часто встречал ее прежних знакомых; и среди них, отчего-то, было слишком мало ее друзей. Наверное, Френки не умеет общаться с людьми.
– Как дела, Корбург? – спросила она, обращаясь к командиру. – Где теперь ты держишь свою шайку после того, как кентавры выбили вас из Болотной Крепости?
Девушка повернулась ко мне.
– Раньше в замке жили кикиморы и драконы. Наемники много раз пытались его захватить и сделать своей штаб-квартирой. Потом появилась я, и мы взяли крепость с первого раза. С тех пор, правда, кикиморы не сильно меня жалуют…
– Не говори чушь, Франсуаз, – отвечал Корбург. – Кентавров было чересчур много. Ни ты, ни даже Согдан-освободитель не смогли бы отстоять замок.
– Пока я была в крепости, кентавры не осмеливались и близко подойти к ней… Кстати, а как твой брат? Кажется, именно он хотел возглавить отряд вместо меня?
Лицо Корбурга побагровело.
– Тебе отлично известно, что с ним стало, дьяволица. Ты переломала ему ноги и руки и бросила на болоте. Кикиморы и лешие сожрали его живьем.
– Я слышала, – кивнула Франсуаз. – Но надо же мне было как-то извиниться перед кикиморами за замок. Впрочем, они все равно меня не простили.
Рука Корбурга сжала древко копья.
– Я слышал, как крики моего брата разносились над болотами. Тогда я поклялся, что отомщу тебе. Благодари Небесных Богов, что здесь мы на службе у магистрата и не можем учинять беспорядки. Но если ты попадешься нам в лесу или на болотах…
– Ты слышал вопли своего несчастного братца, – в голосе девушки послышалось притворное сочувствие. – Бедняжечка. И ты, конечно же, собрал остатки своих людей, чтобы спасти его? Кикиморы разбежались бы сразу, услышь они только топот копыт. Но нет – ты покрепче заперся в замке и ждал, пока твой брат не отдаст концы. Тогда ты сам смог возглавить отряд.
Корбург сжал зубы, и стало ясно, что Франсуаз не ошиблась.
Впрочем, он не собирался сдаваться так просто и тут же перешел в наступление.
– А что ты здесь делаешь? – спросил он. – Тем более – в компании эльфа. Все знают, что Созидатели Храмов не жалуют длинноухих.
Его лицо прояснилось.
– Уж не вы ли – виновники того, что…
Он осекся, взгляд снова стал хмурым.
– Проезжайте лучше подобру-поздорову. Иначе я арестую вас за шпионаж в пользу эльфийского Совета.
– Как скажете, офицер, – я улыбнулся. – Какова пошлина за въезд в город?
Лицо наемника снова исказилось. Этим утром ему приходилось натыкаться на одну неприятную тему за другой.
– Нет здесь никакой платы, эльф. Созидатели Храмов, видите ли, выше таких мирских мелочей.
По тону Корбурга было ясно – он явно не одобряет такой политики.
– А впрочем, какое нам до этого дело. Главное, что жалование нам выплачивают исправно.
Мы направились в город.
– Я знаю, где они обосновались теперь, – заметил я, не понижая голоса.
– Где же?
– В заброшенной пещере дракона. На сапогах у него кусочки навоза, и я не думаю, что его собственного.
Обернувшись, я встретился глазами с Корбургом.
5
– Спасибо за хлопоты, – произнес алхимик Сильван, принимая из моих рук посылку. – Знаю, путь ваш был неблизкий.
– Но корни мандрагоры нельзя перевозить другим способом, – ответил я. – Если переносить их через кольца волхвов или астральные двери, они теряют свои магические свойства. Расскажи мне лучше, что происходит у вас в городе.