Дары АдонисуЭдиция Ассоциации Эго-Футуристов IV
«Песня Атхара» эстампируется с разрешения Автора Трагедии-Поэмы «Беха-Улла», отзыв о коей будет помещён в V сборнике.
Там-же рецензетта И. В. Игнатьева. – «Пощечина общественному вкусу».
СПб.: Издательство «Петербургский Глашатай» И. В. Игнатьева, 1913
Василиск Гнедов
Зигзаг Прямой Средьмирный
Я, переноси страданья – Приземистые не поймут Тебя – и Ты получишь там награду – где не нуждается Никто в них и не дает Никто. Ты непроникаемая для людей загадка, как и они – но для Тебя их нет… Ты видишь там, где ничего не мреет – слышишь шорохи – они не родились – И обнять Тебе дано те вихри запахов, которые Приземистый не знает… Поднял Пяту, она везде; и молит Тебя Симфонией Средьмирная.
Зигзаг пронизывает Все…
То первая Струна Твоей Великой Скрипки.
Какой Титан – Приземистый – Безумец подумает с Тобой сравняться?
Ведь Зигзаг скользит змее Кругом, Везде…
Он Все. Везде. – И не загадка Ты.
Ясн. Прост. Приземистый и тот в издерганьи своем безумном метаться стал – понимать Тебя.
Твоя Великая Струна Зигзаг Прямой заглушит Все – и надо уничтожить Стремя и Нужную Наковальню – чтобы прозреть то Я… Как был один Титан Оглохший – один Он прозревал Тебя. В неизъяснимости Твоей Струны – и Яд, и Пламенье, и невыразимое Все Ада – и Вся Душа Твоя и всех. Титански грудь Приземистый вздымает и все метаются услышать Ту Струну Твою и так постичь Тебя и всех. Узнать всю Душу… А рвут, ведает, напрасно Связи – мировые Жилы. Не знают Стремя, Наковальню, Молоток. Спеши, Приземистый, пока Его Великая Струна не оборвалась. Титан, – Злодей, – Безумник, не смей метаться, чтоб услыхать хоть чуть Симфонию Средьмирную. В ней мириады Струн Его Великих Прямых Зигзагов.
И гул чрез Мир кругом Везде летит и мчится на Парах – и Все собою покрывает. Но… как!.. Куда исчезнуть?!! Везде Ты нагоняешь – хотя Всегда на месте – и ринутся Приземистые в Глубь и Темь – она для Я ясна.
Приземистый не зорок – он не видит. Там видеть может только Я. Приземистый не знает, что в Зигзаге – Там крупные, большие Грани камней самоцвет.
Где? Никто о том не смеет знать. Приземистый о том подумать только может.
Мечитеся, – ведь душу надо вам найти!.. Приземистый в Сиянной Бездне кружится, родился там и не было ему начала. Тебя, Приземистый, целует Бездна, прижимает, змейко, обвивается вокруг. Всегда в Средьмирном повороте, – А ты, Приземистый, обнять не можешь.
Бросится, метнется, – как ждет его там Глубина, Бездонность, – одно из мириад – и Столбняком ударить Наглеца… Столкнет и он летит на низ – но там его подцепит Самосила и не дает никак упасть.
Приземистый Глубины – Бездонности – чуть атома Падения Высокого с Стремнин до Низа самого не может и не должен знать и наслаждаться им, и выдать – реять – быть в Счастьи Высоты – где Я царит…
Царю! Царю и рею надо всем. Средьмир Весь – Приземистый – и все что Есть и Нет, и только мреет – не родилось. – Все во Мне и Я Мое во Всем.
Зигзаг Пронизывает Все… Приземистый, ты должен пролетать Этапы Мириад Прямых Зигзагов с оторванным концом. Тогда ты будешь Бездну целовать и можешь Низ провидеть – быть в счастьи Высоты… – … но… Тот смотри… с Пятой подъятой притронет камень, Средьмирную собою Голубящий – станешь Вечное Ничто.
Когда Алмаз и Камень – Все уйдет куда-то за Миры – … Приземистый, ты можешь знать Средьмир.
Стремись, бери оторванный конец Зигзага – камень Голубящий – Самоцвет – Его Пяту – Все!! Все!! Постигнешь ты. Рей, – Цари тогда!
Приземистый, – ты не будешь реять! Никогда Алмаз за Мир не будет выброшен. Зигзаг везде Его…
Прямой, Сверлящий Мозг – не – даст Алмазу выйти из Средьмира. Опять наляжет Бездна на тебя – колечко, змее обовьется – А ты обнять не можешь.
Вонзай же когти в Бездну! Рви на части сердце! – Хохочи! Бросай обломками к Пяте Его над Всем – Везде подъятой!!!
Рви! Рви! Рви! Рви до боли Все! Кидай ему слова! пусть обратит тебя в Ничто – хотя не будешь в Бездне.
Конец Зигзага оборвал Титан. Его считают чуть не Им. Но не Титаном ты рожден. И вряд ли будешь Им.
Приземистый! Конец Зигзага разделяет Вас! Найди его! Метайся. Но лучше будь ничем. Вечное Ничто не так тебя измечет…
О! Если б зеленело поле сердца! Тогда бы мог ты жатву ожидать – молотить цепо все извивы мыслей и – в житницу собрав – Зигзаго осиялся – Бездонностью проникся и был-бы Я. Но проклинай Приземистый… кляни Все… изной. Ты слышал, как зовы вьют в тоске, куда-то вверх со звуками гортанными – стенут и все неоткликно. Напрасно! Не уймешь и ты. Будь Вечное Ничто, и падай падо – не уймешь глубин.
А Я Царит! Царю! Царю! Царю и рею над концом Зигзага, оборванным Титаном – над Зигзагом всем Прямыми – над Пятой Его – над камнем Голубким.
Симфония трепетит в Я Моем… Вникло в запахи и звуки все…
Гармония… Приземистый, – Царящий с Голубящим Камнем и Я.
Орлы! Орлю! Вся Синь!
Средьмирная:
Я!
Царю! Царю!
Ростов-Дон. 1911. Октябрь
Изабелла Гриневская
Песня Атхара
Несись, моя дума, к стенам Тегерана!
Где Фатима в этот же праздничный час
Играет беспечно у края фонтана,
Иль, может быть, слезы льет тихо из глаз
О друге Атхаре под тенью платана.
Несись, моя дума, к стенам Тегерана.
Несись, моя дума, к стенам Тегерана.
Коль тешится милая в праздничный час,
Смути ее радость, чтоб в воды фонтана
Струилися слезы из девичьих глаз
О друге Атхаре под тенью платана!
Несись, моя дума, к стенам Тегерана.
Несись, моя дума, к стенам Тегерана!
Коль Фатима плачет, скорбит в этот час
Под тенью прохладной, душистой платана,
Ты высуши слезы из девичьих глаз.
Пусть капли не льются их в воды фонтана…
Несись, моя дума, к стенам Тегерана!
Леонид Афанасьев
«Странно, непонятно…»
Странно, непонятно
Все вокруг меня.
Небо – необъятно,
В небе тучек пятна
В золоте огня.
Море ржи высокой
Побелевших нив;
В тишине глубокой
Песни одинокой
Тающий мотив…
В красках дня прощальных
Гаснущий привет;
В очертаньях дальних
Деревень печальных
Мутный полусвет.
Над зеленой чащей
Спавший на ущерб,
Месяца блестящей,
Тонкий и дрожащий
Серебристый серп.
Странно, непонятно
Все вокруг меня.
Счастье – невозвратно!..
Сны, как тучек пятна,
Тают без огня…
Иван Игнатьев
Всегдай
Аркадию Бухову.
В холоде зноя томительного
Бескрыл экстаз.
Пленюсь Упоительным
В Вечно-последний раз.
Узой своею Таинственному
Я Властелин,
Покорный воинственно,
Множественный один.
Ходим путьми василисковыми
И Он, и Я!..
Далекое-Близкое! –
Я не хочу Тебя!
Извечное
ВАСИЛИСКУ ГНЕДОВУ.
Почему Я не арочный сквозь?
Почему плен Судьбы?
Почему не средьмирная Ось,
А Средьмирье Борьбы.
Почему не рождая рожду?..
Умираю живя?
Почему Оживая умру?
Почему Я лишь «я»?
Почему «я» мое – Вечный Гид,
Вечный Гид без Лица?
Почему Безначальность страшит
Бесконечность Конца?
Я не знаю Окружности Ключ
Знаю; кончится Бег,
И тогда я увижу всю Звучь,
И услышу весь Спектр.
Павел Широков
Газелла
Под сенью кедров тих закат в моем саду.
Я скину с плеч дневной наряд в моем саду.
Вздох страстных роз очаровал собой жасмин,
И в сети сплелся аромат в моем саду.
Бледна луна от чар ночных, и дремлет пруд,
И клонит гроздья виноград в моем саду…
Но слаще ягод поцелуй горячих губ…
О, милый, жду твой нежный взгляд в моем саду!..
…Зашелестел с восходом солнца тамаринд,
Исчез веселый хор наяд в моем саду.
Я вновь одна, но влажна грудь и сердце спит…
«Он был! он был!» – цветы шуршат в моем саду.
Галантерейная поэза
Сбросил шляпу принц капризник – Вечер,
Небо стало вдруг изсиня – плюшевое
И луна ползет, как глетчер,
Снег муарный серебром опушивая.
Лед не блещет больше перламутром,
Даль задернула завеса тюлевая…
Хорошо проснуться ясным утром,
Видеть солнце в высоте, разгуливая!
Хорошо надеть на ноги лыжи,
Побежать туда, где степь алмазовая…
Но сейчас луна все выше, выше,
Бледным взглядом мне заснуть приказывая.
Димитрий Крючков
Снегопад
В бесснежном холоде
Чужими
Бродили
И о лесов минувшем золоте
Словами странными, иными.
Мы говорили…
И вдруг откинули оконный
Полог –
Лежит везде немой бездонный
Желанный снег!
И снова день, как сон, недолог,
И груди рек
В ледяной искрятся кольчуге…
И гимны мы слагаем вьюге: