— Это мой дядя, — он грязным пальцем показал на водителя.
— Дядя, а можно нам тоже разгружать колеса? — спросила Алена.
— Еще чего! Валите отсюда! — крикнул Ленька и начал бросать маленькие камушки, валяющиеся на дне кузова, в девчонок. Один из камней попал Алене по руке, и она взвизгнула от несильной, но неожиданной боли.
— Ты дурак, что ли? — крикнула она. — Хочешь, чтобы мы снова пожаловались твоему папе? — она сделал шаг вперед. — Мы, конечно, больше не хотим смотреть на твою голую попу, но ради справедливости пойдем и на это! — она сложила руки на груди, высокомерно вздернув подбородок.
— Или ты хочешь, чтобы твои чумазые трусы снова висели на столбе? — смело сказала Валя, и все девочки засмеялись.
Ленька скривил гримасу, но замолчал. Девочки подхватывали падающие колеса и, катя их перед собой, складывали одно рядом с другим. Вскоре к ним присоединились еще трое мужчин, которые, начали укладывать колеса одно на другое, создавая из них высокую пирамиду. Дети с восторгом наблюдали за этим. Когда пирамида была готова, все дружно захлопали в ладоши. Пребывая в прекрасном настроении, дети отправились на ужин, договорившись встретиться на переулке ровно в девять часов вечера.
Так быстро Алена давно не ела. Она хватала горячую молодую картошку прямо из кастрюли, которая стояла посередине стола, и, перебрасывая ее из одной руки в другую, дула на нее, пытаясь остудить. К рукам прилипал укроп, и Алена никак не могла отлепить его, решив в итоге просто облизать пальцы. Аромат стоял очень приятный. Молодая вареная картошечка, облитая сливочным маслом и посыпанная укропом, сверху была покрыта маленькими коричневыми кусочками обжаренного сала, которые звонко хрустели, попадая в рот. Алена второпях перепачкала рот жиром, а нос укропом. Анна Владимировна, взглянув на внучку, рассмеялась.
— Поросенок ты мой!
— Не поросенок, а самая настоящая свинья, — недовольно сказала Алеся. — Посмотри, ты уделала весь стол! И майку, — она показала пальцем на капли жира и кусочки картошки, разбросанные по столу и ярким пятном блестевшие на желтой футболке с пушистым котом.
— Вечером постираю, — отмахнулась она.
— Ага, постираешь! Бабушка постирает! — фыркнула Алеся. — А куда это ты так спешишь?
— Туда же, куда и ты!
— А тебя бабушка отпустила?
— Да! — радостно ответила Алена. — Бабушка будет рядом.
— Бабушка, я буду с ребятами. Может, встретимся на костре, — ласково сказала Алеся.
— Алеся, а можно мы с вами?
— Нет, конечно! — ухмыльнулась она. — Еще чего выдумала! Вам, малявкам, вообще нужно спать, а не по кострам лазить.
— Тебя забыли спросить! — Алена хотела бросить в сестру картошкой, но потом передумала и засунула лакомство в рот.
Пока семья ужинала, на улице прошел небольшой дождь. От соприкосновения с влагой, земля пробудилась, оживилось все вокруг. В воздухе парили ароматы мокрой земли и травы, наливающихся соком яблонь, зрелой черешни и смородины. Алена вышла на крыльцо и глубоко втянула воздух. Она не могла описать свои чувства, но что-то внутри неё подсказывало, что в воздухе пахнет счастьем.
Алена помыла ноги, черные от земли, под холодной водой и переоделась. На ней был джинсовый комбинезон с лямками и белая футболка, а на ногах — светлые кроссовки. Девочка вышла со двора и села на длинную скамейку у забора. Первая пришла Марина. Вид у нее был очень уставший: одежда несвежая, под ногтями — кусочки земли.
— Ты где сегодня пропадала? Мы бегали в яму смотреть, как выгружают колеса.
— Бабушка не выпускала меня.
— Почему? — Алена нахмурила выбеленные солнцем брови.
— Сначала мы пололи огород, а потом она заставила меня вычистить весь курятник, — Марина вздрогнула от воспоминаний.
Алена вспомнила ужасный курятник бабушки Яни, вплотную прилегающий к дому, с его старыми курицами и драным петухом. Там негде было поставить ногу: все вокруг усыпано куриным пометом. Алене казалось, что он не только на земле, но и на стенах, и даже на потолке. Ей всегда было очень жалко кур, которые по уши утопали в своих же экскрементах. Девочка представила, как ее лучшая подруга целый день сидит в курятнике и отдирает помет. На глаза навернулись слезы. Она посмотрела на Марину. Та сидела совсем спокойная. Во взгляде не было ни злости, ни обиды, только печаль плотной завесой застилала ее красивое детское лицо.
— Ты устала? — Алена положила свою руку поверх ее.
— Немного, — слегка улыбнулась она. — Ради того, чтобы пойти на Купалье, я готова отдраить еще один такой курятник.
Девочки рассмеялись. Алена была поражена силе и выносливости Марины. Она крепко обняла подругу и уткнулась носом в ее волосы.
— Любовная парочка! По какому поводу обнимаемся? — Инна и Кирилл стояли рядом и жадно облизывали мороженое, которое текло по пальцам. Марина сглотнула подступившую к горлу слюну. Она давно не ела мороженого. Бабушка Яня сказала, что у нее маленькая пенсия и она не может позволить себе выполнять прихоти внучки. Марина не совсем поняла, что такое прихоти, но одно ей было ясно: мороженое ей никто не купит. Она уставилась в землю и начала считать камушки, рассыпанные у ног, чтобы хоть как-то переключиться и забыть о холодном лакомстве.
Инна села на лавочку, которая стояла напротив в нескольких метрах от их скамейки. Кирилл плюхнулся на траву, доедая мороженое. Звон велосипеда заставил их повернуть головы в конец улицы. Это была Оля Кухаренок. Она жила по соседству и была старше Алены на два года, но младше Алеси на три. Она никак не могла вписаться ни в одну из компаний, поэтому металась от одних к другим. Аленина компания была не против Оли и с удовольствием приглашала ее играть, но девочка считала, что она старше и умнее их, и жутко хотела попасть к друзьям Алеси, среди которых были и мальчики. Правда, старшие ребята не принимали ее, порой очевидно демонстрируя свое высокомерие.
— Ты пойдешь с нами? — спросила Алена.
— Не знаю еще. А где Алеся?
— Красится перед зеркалом, — Алена начала пародировать сестру, невидимой помадой рисуя себе губы.
— Ясно. Ладно, я поехала. Просто увидела вас и решила поздороваться, — она развернулась и, запрыгнув на большой велосипед с рамой, скрылась из виду.
— Зачем приезжала, не понятно, — фыркнула Инна и демонстративно бросила палочку от мороженого на землю.
— Быстро подняла! — сказала Алена.
— Тебе надо, ты и подними, — огрызнулась она.
— Я кому сказала! Встала и выбросила в мусорку, — Алена показала на небольшое металлическое ведро рядом с калиткой.
— Даже и не подумаю! — Инна запрыгнула на скамейку и начала ходить из стороны в сторону.
— Слезь со скамейки! Мы на ней сидим в чистой одежде.
— Нет, нет и еще раз нет! — она прыгала по скамейке, держась руками за забор.
— Моя бабушка каждое утро подметает эту улицу! — крикнула Алена. — Почему она должна убирать за тобой только потому, что тебе лень дойти до урны?
Инна закрыла уши руками, делая вид, что она ничего не слышит. Алена кипела от негодования. В три прыжка она оказалась около Инны и схватила ее за руку. Стянув обидчицу со скамейки, Алена дотащила ее до палочки от мороженого, которая валялась возле забора, и начала головой тыкать Инну, как щенка, который написал посередине комнаты, в деревянную палочку. Та кричала и изворачивалась, но Алена была гораздо сильнее.
— Ну, что? Ты еще не хочешь убрать за собой мусор?
Марина с Кириллом подбежали к девочкам, пытаясь оттащить Алену от Инны.
— Алена, отпусти ее немедленно! — Анна Владимировна бежала по улице с полотенцем в руках.
Увидев бабушку, девочка разжала руки. Лицо Инны было перепачкано травой и землей, а гладкие волосы были взъерошены, как будто она не расчесывалась целую неделю. Инна сразу отошла в сторону, отряхивая землю с одежды, но затем резко развернулась и набросилась на Алену, толкнув ее в спину. От неожиданности девочка упала на землю, больно ударившись головой о деревянный забор. Инна налетела на нее сверху, пытаясь схватить за волосы, но Алена увернулась, и они кубарем полетели по песчаному переулку. Анна Владимировна с детьми пытались разнять девчонок, но те сопротивлялись, как будто это была схватка не на жизнь, а на смерть. В итоге Дашин папа, который как раз оказался в огороде, выбежал на улицу и оттащил Инну от Алены.
Они стояли за спинами взрослых, тяжело дыша и периодически всхлипывая от боли и обиды.
— Что произошло? — Анна Владимировна старалась сдерживать гнев.
— Бабушка, она специально выбросила мусор на траву! Я ей сказала, чтобы она отнесла его в мусорку, потому что ты каждый день убираешь переулок, а она сказала, что ей все равно. Затем она специально начала провоцировать меня!
— Неправда! — Инна выглядывала из-за спины Дашиного папы. — У меня случайно выпало из руки, а она налетела на меня!
— Бабушка, не верь ей! Она лжет! — Алена пыталась вырваться, но Анна Владимировна крепко держала ее за руки.
— Это ты врунья! — кричала Инна.
— Так кому мне верить? — спрашивала Анна Владимировна.
— Алена говорит правду, — Марина тихо подошла к женщине. — Инна сделала это специально. Она очень плохо себя ведет. И все время пытается всех поссорить. Бабушка Аня, я говорю чистую правду. Кстати, Кирилл тоже все видел, но он вряд ли скажет вам честно.
Анна Владимировна заглянула в чистые невинные глаза Марины — такие огромные, что, казалось, вся вселенная может уместиться в них.
— Кирилл, ты видел, что произошло?
Он стоял, прислонившись к забору, и, опустив глаза, молча рассматривал свои грязные ногти.
— Так, мне все понятно, — Анна Владимировна сделала глубокий вдох. — Во-первых, Инна, мне придется поговорить с твоими родителями. Очень серьезно поговорить, — ее голос приобрел металлический оттенок. — Во-вторых, если ты не умеешь дружить, значит, вам стоит прекратить общение с девочками и найти себе новую компанию, в которой тебе будет комфортно.
Позже Алена спросила у бабушки, почему Инна ведет себя так. Анна Владимировна сразу же дала ей ответ, над которым девочка ломала голову еще много месяцев, и ей даже стало жалко Инну и Кирилла.