Глава 19
Сумерки опустились на Хогвартс, окутывая древний замок мягким синеватым сиянием — явление, ставшее привычным с тех пор, как начался процесс слияния миров. Профессор Сахиби Алов стоял у окна своего кабинета, наблюдая, как последние лучи заходящего солнца окрашивают Запретный лес в золотисто-багряные тона. Он ожидал особого гостя.
Тихий стук в дверь возвестил о прибытии Северуса Снейпа. Мастер зелий вошёл в кабинет с привычной сдержанностью, но Сахиби заметил, как по краям его чёрных глаз мерцает тонкая синяя окантовка — знак его растущей связи с энергией Инферно.
— Вы хотели меня видеть, профессор? — спросил Снейп.
Сахиби повернулся к нему, его синие глаза светились мягко, но интенсивно за тёмными стёклами очков.
— Да, Северус. Сегодня особенная ночь. Ночь, когда я выполню обещание, данное вам.
Тело Снейпа едва заметно напряглось, а лицо застыло маской, за которой он привык скрывать свои истинные чувства.
— Обещание? — переспросил он, хотя прекрасно понимал, о чём говорит Сахиби.
— Возможность поговорить с Лили, — мягко ответил Алов. — Помните? Когда я рассказывал вам о способностях мира Инферно, я упомянул, что грань между жизнью и… тем, что за ней, может быть преодолена.
Снейп молчал, но его дыхание стало немного чаще, выдавая внутреннее волнение. Сахиби знал, как долго мастер зелий жил с болью потери, с грузом вины, с неутолимой тоской по единственной женщине, которую он когда-либо любил.
— Идёмте, — сказал Сахиби, направляясь к скрытой двери в стене своего кабинета. — Я подготовил всё необходимое.
Они спустились по узкой винтовой лестнице в небольшую круглую комнату, скрытую глубоко в недрах замка. Комната была освещена лишь мягким синим светом, исходящим от сложного узора на полу. В центре узора находился тот же бассейн с серебристой жидкостью, который использовался для связи Гарри с его родителями, — Зеркало Душ.
— Вы готовы, Северус? — спросил Сахиби, когда они остановились у края светящегося узора.
Снейп выглядел непривычно уязвимым. Его бледное лицо, обычно скрытое за маской высокомерия или раздражения, сейчас отражало целую бурю эмоций — страх, надежду, тоску, вину.
— Я не знаю, — честно ответил он. — Не знаю, достоин ли я этого. Не знаю, что скажу ей, после всего…
Сахиби положил руку на плечо мастера зелий — жест, который был бы немыслим всего несколько месяцев назад.
— Это ваш шанс, Северус. Шанс, который вы заслужили. Возможность если не искупить, то хотя бы высказать всё, что накопилось за эти годы.
Снейп глубоко вздохнул и кивнул, решительно шагая к Зеркалу Душ.
— Что я должен делать?
— Сядьте здесь, — Сахиби указал на небольшую подушку у края бассейна. — Сосредоточьтесь на образе Лили — не только на том, как она выглядела, но на её сущности, на том, какой она была для вас. Я помогу установить связь.
Снейп опустился на подушку, его чёрная мантия расстелилась вокруг, словно тёмный ореол. Он закрыл глаза, и его обычно суровое лицо смягчилось, когда перед внутренним взором возник образ Лили Эванс — не взрослой женщины, вышедшей замуж за его заклятого врага, а юной девушки с огненно-рыжими волосами и изумрудными глазами, полными жизни и доброты.
Сахиби встал позади него, положив руки на его плечи. Синее пламя из глаз Алова усилилось, проникая сквозь тёмные стёкла очков, окутывая их обоих мягким свечением.
— Лили Эванс, — произнёс Сахиби древние слова заклинания, — дочь земли, перешедшая за грань, мы взываем к твоему духу. Северус Снейп, связанный с тобой узами, которые не разрушает даже смерть, ищет встречи с тобой.
Серебристая поверхность Зеркала Душ задрожала, пошла рябью, словно от порыва невидимого ветра. Затем начала светиться изнутри, сначала слабо, потом всё ярче, пока не превратилась в окно — окно в иную реальность.
И там, по другую сторону этого окна, появилась она. Лили. Молодая, прекрасная, окружённая мягким золотистым светом. Её изумрудные глаза, которые унаследовал Гарри, смотрели прямо на Снейпа, и в них не было ни гнева, ни упрёка — только мягкая грусть и что-то похожее на понимание.
— Северус, — произнесла она, и её голос, который Снейп не слышал более десяти лет, заставил его сердце сжаться. — Ты позвал меня?
Снейп смотрел на неё, не в силах произнести ни слова. Все тщательно подготовленные речи, все объяснения и извинения, которые он репетировал годами, вдруг исчезли из его памяти, оставив лишь пустоту и безграничное чувство потери.
— Лили, — наконец прошептал он, и его голос дрогнул. — Лили, я… прости меня. Прости меня за всё.
Он опустил голову, не в силах выдержать её взгляд.
— Я предал тебя. Я потерял тебя из-за собственной глупости, из-за своей гордыни, из-за жажды силы и признания. А потом… потом я не смог защитить тебя, когда это действительно имело значение.
Лили слушала молча, не перебивая. Когда Снейп поднял взгляд, он увидел, что её глаза наполнились слезами, но лицо оставалось спокойным.
— Я пытался искупить, — продолжил он, слова теперь лились потоком, словно прорвав плотину. — Пытался защитить твоего сына. Но даже в этом я потерпел неудачу — он вырос без любви, без заботы, без всего, чего ты хотела бы для него.
Снейп не замечал, как по его собственному лицу текут слёзы — впервые за много лет.
— Я не заслуживаю прощения, Лили. Но мне нужно, чтобы ты знала — я никогда не переставал… — он запнулся, не в силах произнести это слово даже сейчас, — заботиться о тебе. О том, что ты значила для меня.
Лили подняла руку, словно пытаясь дотронуться до его лица через барьер между мирами.
— О, Сев, — мягко сказала она, используя детское прозвище, которое не произносила с тех пор, как они учились в Хогвартсе. — Я давно простила тебя. За всё.
Снейп поднял голову, его чёрные глаза, обычно холодные и непроницаемые, сейчас были широко раскрыты от удивления и недоверия.
— Как ты можешь простить? После всего, что я сделал? После всего, что случилось из-за меня?
Лили мягко улыбнулась.
— Потому что здесь, по эту сторону, многое видится иначе, Северус. Мы видим не только поступки, но и мотивы. Не только слова, но и чувства, стоящие за ними. Я вижу твоё сердце — израненное, но не чёрствое. Сбившееся с пути, но не потерянное.
Она наклонилась ближе к серебристой поверхности, разделявшей их.
— Ты совершал ошибки, Северус. Ужасные ошибки. Но ты также пытался исправить их, насколько это было в твоих силах. И теперь, с новой магией, приходящей в этот мир, у тебя есть шанс на настоящее искупление, на настоящее преображение.
Снейп смотрел на неё, не скрывая слёз, которые теперь свободно текли по его щекам. Всю жизнь он прятал свои эмоции, запирал их глубоко внутри, превращая боль в злость, а тоску в горечь. Но сейчас, перед лицом Лили, все эти защиты рухнули.
— Я не знаю, как жить с этим, — прошептал он. — С осознанием того, что мои действия стоили тебе жизни. Что твой сын вырос сиротой из-за меня.
— Не только из-за тебя, Северус, — мягко возразила Лили. — Многие сыграли свою роль в той трагедии. Волан-де-Морт, Петтигрю, даже Дамблдор со своими планами и секретами. Ты был лишь одним из звеньев в цепи событий, приведших к той ночи.
Она сделала паузу, словно подбирая слова.
— Но теперь у тебя есть возможность изменить будущее. Помочь моему сыну найти свой путь в этом меняющемся мире. Стать тем наставником, который ему нужен, а не тем, кем тебя пытался сделать Дамблдор — вечным хранителем прошлых грехов.
Снейп медленно кивнул, и что-то в его осанке изменилось — словно тяжёлый груз, который он нёс десятилетиями, стал немного легче.
— Я постараюсь, — тихо сказал он. — Клянусь, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь ему. Не из чувства долга или вины, а потому, что…
— Потому что он заслуживает шанса быть счастливым, — закончила за него Лили. — Как и ты, Северус. Ты тоже заслуживаешь шанса на счастье, на новое начало.
Её образ начал медленно таять, серебристая поверхность Зеркала Душ снова пошла рябью.
— Наше время истекает, — сказала Лили, её голос становился всё тише. — Но помни, Северус — я никогда не держала на тебя зла. И даже там, где я сейчас, я всегда буду помнить мальчика с улицы Прядильщиков, который показал мне волшебство, когда мир казался серым и обыденным.
Снейп протянул руку, словно пытаясь удержать её.
— Лили, я…
— Знаю, — мягко улыбнулась она, её фигура почти растворилась в золотистом свете. — Я всегда знала, Сев. И мне жаль, что я не смогла ответить тебе тем же. Но знай — ты всегда был дорог мне, по-своему.
С этими словами она исчезла, и поверхность Зеркала Душ вновь стала просто серебристой жидкостью, мерцающей в синем свете узора.
Снейп долго сидел неподвижно, глядя на пустой бассейн. Его плечи поникли, но не от тяжести вины, а от облегчения — огромного, почти физически ощутимого облегчения. Словно ядовитая рана, которую он носил в душе годами, наконец начала затягиваться.
Сахиби мягко положил руку на его плечо.
— Всё в порядке, Северус?
Снейп медленно поднял голову, и Сахиби с удивлением увидел, что чёрные глаза мастера зелий изменились — синяя окантовка вокруг них стала ярче, заметнее, словно часть его души, долго находившаяся в тени, наконец вышла на свет.
— Да, — тихо ответил Снейп, и его голос звучал иначе — словно часть его привычной горечи растворилась в слезах прощения. — Да, я думаю… впервые за очень долгое время, я действительно в порядке.
Он встал, машинально отряхивая мантию.
— Спасибо, — произнёс он, и это простое слово, сказанное с непривычной для Снейпа искренностью, значило больше любых торжественных клятв.
Сахиби улыбнулся и кивнул.