— Мистер Поттер. Минутку вашего времени.
Гарри обернулся и замер, пораженный открывшимся зрелищем. Перед ним стояло величественное создание с угольно-чёрной, переливающейся звёздными искрами кожей, сапфировыми глазами и полупрозрачными крыльями, напоминающими лоскуты ночного неба, сотканные из тёмной энергии. И лишь спустя мгновение в этом возвышенном существе он с изумлением узнал профессора Снейпа.
— Профессор? — неуверенно произнёс Гарри, не зная, правильно ли по-прежнему так называть преображённого учителя.
— Натаниэль, — мягко поправил его Высший Ноктурн. — Хотя "профессор" тоже приемлемо. — Он сделал изящный жест рукой, приглашая Гарри следовать за ним. — Присоединитесь ко мне в лаборатории? Есть нечто, что я хотел бы вам показать.
Несколько сбитый с толку, но интригованный, Гарри последовал за своим бывшим грозным учителем зелий, теперь превратившимся в нечто, выходящее за рамки его понимания.
Лаборатория Натаниэля-Снейпа также преобразилась. Вместо мрачного подземелья с рядами пыльных склянок и неприятно пахнущих ингредиентов перед Гарри предстало просторное помещение, где свет, казалось, исходил от самих стен. Традиционные котлы соседствовали с хрустальными сосудами странной формы, а в воздухе витал не удушливый запах варева, а тонкий аромат экзотических специй и свежих трав.
— Присаживайтесь, — Натаниэль указал на высокий стул у рабочего стола. — Я наблюдал за вашими занятиями с профессором Аловым. Ваш прогресс в освоении энергетической магии… впечатляет.
Гарри несмело присел, всё ещё ощущая лёгкую неловкость. Несмотря на преображение учителя, воспоминания о его прежней язвительности и постоянном недовольстве были ещё слишком свежи.
— Спасибо, сэр, — ответил он. — Это всё заслуга профессора Алова и Беллатрикс. Они отличные учителя.
— Несомненно, — кивнул Натаниэль. — Однако есть область магии, в которой даже они не столь сведущи. Область, где энергия и материя пересекаются, создавая нечто большее, чем просто сумму частей.
Он взмахнул рукой, и в воздухе перед Гарри возникла трёхмерная проекция — сложная схема, изображающая переплетающиеся потоки энергии, циркулирующие вокруг материальных субстанций.
— Алхимия, мистер Поттер. Не просто создание зелий по рецепту, но истинное понимание сути преобразования. Искусство, которое было почти забыто в вашем мире, но которое всегда было основой магической науки Высших Ноктурнов.
Гарри с интересом разглядывал проекцию. Странно, но сложная схема казалась ему почти… понятной. Словно что-то внутри него откликалось на эти символы и линии.
— Вы хотите научить меня этому? — спросил он, не скрывая удивления.
Натаниэль на мгновение замолчал, его крылья слегка подрагивали в такт дыханию.
— Ваша мать, — наконец произнёс он, и его голос стал мягче, — была исключительно одарённым зельеваром. У неё была врождённая интуиция к трансформации, к пониманию взаимодействия компонентов. Талант, который редко встречается даже среди самых блестящих волшебников.
Он сделал паузу, и Гарри затаил дыхание, жадный до любых крупиц информации о матери.
— Я вижу этот же дар в вас, Гарри, — продолжил Натаниэль, впервые назвав его по имени. — Скрытый, неразвитый, но несомненно присутствующий. Ваша способность видеть энергетические потоки, чувствовать их, направлять — это лишь часть более глубокого таланта. Таланта к преобразованию.
Он подошёл к столу, где стояло несколько хрустальных сосудов с жидкостями разных оттенков.
— Алхимия — это не просто смешивание ингредиентов. Это искусство направлять саму суть вещей в новое русло, изменять их внутреннюю природу с помощью своей воли и понимания фундаментальных законов мироздания.
Натаниэль взял один из сосудов — с прозрачной, слегка мерцающей жидкостью.
— Взгляните своим внутренним зрением, Гарри, — мягко предложил он. — Используйте то, чему научил вас профессор Алов. Что вы видите в этом растворе?
Гарри сосредоточился, позволяя своему восприятию расшириться, так, как его учил Сахиби. Сначала он видел лишь жидкость, но постепенно его взор проникал глубже, и…
— Я вижу… потоки, — неуверенно начал он. — Как спирали света, закрученные вокруг центральной оси. И там, в середине, что-то пульсирует, словно маленькое сердце.
Натаниэль кивнул, в его сапфировых глазах мелькнуло одобрение.
— Именно так. Вы видите не просто физическую субстанцию, но её энергетическую структуру. Суть алхимии — в умении видеть эти структуры и изменять их своей волей, перенаправлять энергетические потоки, создавая новые связи и свойства.
Он поставил сосуд на стол и жестом предложил Гарри попробовать.
— Протяните руку над жидкостью, не касаясь её. Почувствуйте пульсацию. А теперь представьте, как вы мягко направляете спирали, заставляя их вращаться в противоположном направлении.
Гарри послушно протянул руку. Он ощутил странную вибрацию, исходящую от жидкости, словно она была живым существом. Сосредоточившись, он попытался мысленно изменить направление спиралей, которые видел своим внутренним взором.
Сначала ничего не происходило, но затем, к его изумлению, прозрачная жидкость начала медленно менять цвет, приобретая нежный лавандовый оттенок.
— Я… я сделал это? — прошептал Гарри, не веря своим глазам.
— Вы только начали, — мягко ответил Натаниэль. — Это лишь поверхностное изменение. Истинная алхимия требует более глубокого понимания и контроля. Но для первой попытки… — он слегка наклонил голову, — весьма впечатляюще.
Так начались их занятия. Трижды в неделю, в часы, когда большинство обитателей замка отдыхали, Гарри приходил в лабораторию Натаниэля, где постигал тайны алхимии — искусства, сочетающего точность науки с интуицией искусства.
Высший Ноктурн оказался удивительно терпеливым учителем. Там, где прежний Снейп разразился бы язвительной тирадой за малейшую ошибку, Натаниэль спокойно объяснял, где именно пошло не так, и предлагал альтернативный подход. Его комментарии были точными, иногда строгими, но никогда — унизительными или жестокими.
Гарри узнал, что алхимия выходит далеко за рамки традиционного зельеварения. Это было искусство трансформации на самых глубоких уровнях — материи, энергии и даже сознания. Он изучал, как направлять свою магию не только через палочку или ментальные конструкции, но и через материальные субстанции, усиливая их внутренние свойства или наделяя их совершенно новыми.
— В традиционном зельеварении, — объяснял Натаниэль, демонстрируя правильную технику измельчения лунного камня, — мы комбинируем ингредиенты, чьи магические свойства взаимодействуют определённым образом. Но в алхимии мы идём дальше — мы изменяем сами эти свойства, вплетая нашу собственную энергию в структуру субстанций.
Он взял щепотку серебристого порошка и бросил в котёл с кипящей жидкостью. Вместо того чтобы просто раствориться, порошок закружился на поверхности, формируя сложный, меняющийся узор.
— Видите? Я направляю частицы камня не механическим перемешиванием, а своей волей, своим пониманием его сути. Это позволяет достичь гораздо более глубокого взаимодействия, чем при обычном приготовлении зелья.
С каждым занятием Гарри всё больше удивлялся, насколько естественным кажется ему этот процесс. Словно он всегда знал, как именно должна течь энергия через материальные субстанции, как изменять их свойства одним лишь прикосновением своей магии.
— Это в вашей крови, Гарри, — сказал однажды Натаниэль, наблюдая, как мальчик без видимых усилий стабилизирует особенно капризное зелье. — Не только дар вашей матери к тонкому пониманию трансформации, но и нечто более древнее… нечто, что лишь пробуждается в этом новом мире.
Гарри поднял взгляд от котла, в котором теперь идеально сбалансированное зелье переливалось всеми оттенками зелёного.
— Вы имеете в виду… во мне тоже есть кровь каких-то существ из других миров? Как в вас — кровь Высших Ноктурнов?
Натаниэль задумчиво смотрел на него своими сапфировыми глазами.
— Возможно. Многие древние магические роды имеют… неоднозначное происхождение. Когда-то границы между мирами были тоньше, и союзы между различными видами существ не были редкостью. — Он сделал паузу. — Но это не столь важно, как ваш собственный потенциал. То, кем вы решите стать, Гарри, гораздо важнее, чем то, от кого вы произошли.
Эти слова глубоко тронули мальчика. Всю свою жизнь он был определяем внешними факторами — как племянник Дурслей, как сирота, как "мальчик, который выжил". Впервые кто-то говорил ему, что его собственные решения важнее, чем его происхождение или прошлое.
По мере того как занятия продолжались, Гарри начал замечать, что его успехи в алхимии усиливают и его способности в энергетической магии, которой его обучали Сахиби и Беллатрикс. Теперь он мог не только видеть и направлять энергетические потоки, но и трансформировать их, придавая им новые качества и свойства.
— Это как две стороны одной монеты, — объяснил ему Натаниэль, когда Гарри поделился своими наблюдениями. — Энергия и материя, дух и форма — в основе своей они едины. Истинное мастерство приходит тогда, когда вы перестаёте видеть между ними разницу.
Однажды Натаниэль предложил особенный проект — создание "Эликсира Ясного Зрения", который позволял видеть истинную природу вещей и существ, скрытую за внешней оболочкой.
— Этот эликсир — одно из древнейших алхимических творений Высших Ноктурнов, — сказал он, раскладывая на столе компоненты. — Он не просто усиливает обычное зрение, но открывает духовные очи, позволяя увидеть реальность без иллюзий и самообмана.
Приготовление заняло семь дней. Каждый этап требовал не только точного соблюдения пропорций и температуры, но и особого состояния сознания, определённого направления энергетических потоков через руки алхимика в формирующееся зелье.