— Я понимаю ваше волнение, — произнес Логан. — Но вам лучше верить, что в критической ситуации она вспомнит ваши предупреждения.
Ханна вздохнула:
— Надеюсь, так и будет. Она все, что у меня есть. Иногда мне хочется держать ее взаперти до восемнадцати лет.
Он усмехнулся:
— Завернув в пузырчатую пленку, да?
Она приятно удивилась, что он запомнил ее вчерашнее высказывание.
— В пузырчатую пленку со стразами. Так, о чем вы говорили до того, как нас прервала королева?
— Мама! Где мои фиолетовые шорты?
Ханна процедила сквозь стиснутые зубы:
— Минуточку, Кэсси.
— Слушайте, наверное, сейчас не подходящее время для обсуждений, — сказал Логан.
— Скорее всего, вы правы. И, по-моему, мне нужно поблагодарить вас за предложение. Оно мне польстило. Но я отказываюсь.
Зазвонил телефон Логана.
— Приехал водитель.
— Тогда идите. — Ханна казалась разочарованной.
Он раскатал рукава рубашки.
— У вас есть ручка и бумага под рукой? Я оставлю вам свою контактную информацию.
Ханна достала карандаш из оловянного контейнера на кухонном столе и оторвала листок бумаги из блокнота:
— Держите. Но ведь вы оставили мне свою визитку.
Логан встал к Ханне спиной и начал что-то записывать.
— Да, но у вас нет моего домашнего адреса.
Она сглотнула.
— Зачем он мне?
Он снова повернулся к ней, взял за руку и вложил листок в ее ладонь.
— А вдруг вы передумаете и решите провести несколько дней у меня в Шайенне?
— Мне придется попросить Джину посидеть с Кэсси. И я должна буду приостановить поиски работы, хотя сейчас у меня мало шансов ее найти. — Забавно. Она говорит так, словно на самом деле думает над предложением Логана.
Бегло оглядевшись вокруг, Логан наклонился и поцеловал ее в губы.
— Если решите приехать, не звоните мне Приезжайте неожиданно.
Логан ушел, оставив Ханну на кухне. Она была почти в оцепенении. Придя в себя, она схватила радиотелефон и стала торопливо набирать номер. Услышав знакомый голос, Ханна произнесла:
— Помоги мне!
— Чего-чего он от тебя хочет?
Сидя на стуле с высокой спинкой у стола с гранитной столешницей на кухне своей лучшей подруги, Ханна удивлялась бурной реакции Джины Ромеро на ее признание. Обычно Джина донимала подругу разговорами о том, что ей пора найти себе мужчину.
— Я повторю медленнее. Он хочет, чтобы я на несколько дней поехала в Шайенн и выяснила, является ли человек, оставивший мне наследство, моим биологическим отцом.
Джина провела пальцами сквозь коротко стриженные светлые волосы и прищурила голубые глаза:
— То есть он это затевает только ради твоего расследования?
Ханна густо покраснела.
— Не будь смешной, Джина.
— Не будь наивной, Ханна!
— Я не наивна. Он действительно старается мне помочь.
Джина протянула восьмимесячному сыну, Трею, еще один крекер, когда мальчик заерзал на высоком стуле.
— Расскажи, что же такого особенного в этом таинственном адвокате, который хочет тебе помочь.
О, Ханна готова описывать его часами!
— Ну, он довольно высокий. У него темные волосы и светло-карие глаза. И еще у него восхитительные ямочки на щеках.
Джина округлила глаза:
— Ладно. Значит, он красавчик. Что у него еще есть?
— Он полноправный партнер в очень престижной юридической фирме в Шайенне.
— А какая у него задница? — спросила Джина заговорщическим шепотом.
Ханна улыбнулась:
— Десять баллов из десяти.
— Тогда почему ты не собираешь вещи?
— Ты считаешь, я должна к нему поехать только из-за этого? Я сомневаюсь.
— Конечно, должна. Если только ты не врешь, и ему не девятый десяток, и он не ездит на грузовике.
— Ему тридцать восемь, и он ездит на «мерседесе». Он разведен, и у него нет детей.
— Не каждый разведенный мужчина людоед, Ханна, — сказала Джина. — Нельзя судить о нем по своему опыту с Генри, или как там его зовут, с которым ты недолго встречалась.
— Я встречалась с ним дважды. Но ты в курсе, что меня настораживает мужчина, который не смог сохранить брак.
Джина нахмурилась:
— Брак распадается по разным причинам. Возможно, он вообще ни в чем не виноват.
Ханна не могла спорить, потому что не знала подробностей развода Логана.
— А вдруг он виноват? Возможно, у него есть ужасные привычки, которые невозможно терпеть.
Хуже того, он мог изменять своей жене.
Когда ребенок начал ерзать, Джина порылась в банке с печеньем и вручила ему еще одно.
— Скажи, этот адвокат сделал что-нибудь странное за ужином, как Генри, с которым ты встречалась? Он ковырялся в зубах? Он рыгнул? Или он попытался расстегнуть твой бюстгальтер, когда ты обняла его, чтобы пожелать спокойной ночи?
— Я его не обнимала.
— Очень жаль.
— Но я его поцеловала.
Джина шлепнула ладонью по столу, и ее сын захихикал.
— И ты сидишь тут уже десять минут, ничего мне не говоря?
— Я совершила ошибку. Я выпила лишнего и забыла о запретах.
Джина хитро на нее взглянула:
— Самое главное, разделась ли ты после поцелуя.
— Конечно нет. Я совсем недавно с ним познакомилась, и я не настолько глупа.
— Тем не менее ты подумываешь с ним сбежать, — сказала Джина, бросив на Ханну подозрительный взгляд.
— Я не собираюсь с ним сбегать. Я просто остановлюсь в его доме. Логан говорит, он очень большой.
— Интересно, большой у него только дом?
Ханна игриво шлепнула ладонью по руке Джины:
— Перестань! Я буду расследовать историю своей семьи, а не сближаться с Логаном.
— Конечно. Ханна. Продолжай твердить себе об этом, и, возможно, ты в это поверишь.
— Ну а если он мне понравился? Что в этом плохого?
Джина поймала рукой печенье, которое ей бросил Трей.
— Абсолютно ничего плохого. Просто ты снова начинаешь жить, подруга.
Опять она за свое!
— Я живу, подруга, — сказала Ханна. — Я окончила университет, воспитываю дочь и собираюсь делать карьеру.
— Не забывай о том, что ты заботилась о своей неблагодарной больной матери в последние месяцы ее жизни. — Джина протянула руку через стол и ладонью коснулась предплечья Ханны. — Ты достойна восхищения за то, что сделала для своей семьи после смерти Дэнни. Черт побери, я не уверена, что поступила бы точно так же, если бы что-то случилось с Фрэнком. Но теперь ты должна пожить для себя.
Ханна по-прежнему колебалась:
— А если после этой поездки я решу, что хочу проводить с ним больше времени, и в конце концов пострадаю?
— Это произойдет только в том случае, если ты позволишь ему тебя обидеть.
— Это правда. Но ты не представляешь, что я чувствовала рядом с ним вчера вечером. Я почти ничего не соображала.
— Там, где страсть, разум не работает.
— По-моему, это не просто страсть, Джина. Жаль, что я не могу этого объяснить. Мне кажется, он умеет сочувствовать и немало настрадался в жизни.
Джина подняла Трея с высокого стула, посадила в манеж, а потом позвала Ханну присоединиться к ней в соседней комнате. Присев на диван, Джина похлопала по сиденью рядом с собой:
— Иди сюда и давай поговорим откровенно.
Ханна присела на диван и приготовилась к дружеской лекции.
— Даруй мне свой совет, о, мудрейшая.
Джина ей улыбнулась:
— Слушай, еще в детстве ты была упорной и стремилась стать лучшей чирлидершей, лучшей ученицей и примерной девочкой.
Ханна ощетинилась:
— Разве это плохо?
— Ты все это делала, чтобы порадовать мать. В двадцать лет ты вышла замуж за Дэнни. Ты упорно трудилась, чтобы ему угодить. Ты бросила учебу, чтобы он смог получить высшее образование, когда родители оставили его без денег из-за того, что он на тебе женился.
Ханна возмутилась:
— Я любила Дэнни всем сердцем, и он любил меня.
— Да, он тебя любил и он ценил твои усилия, в отличие от Рут. Но тебе не кажется, что пора пуститься в приключения?
— Возможно, ты права, но что мне делать с Кэсси?
Джина посмотрела на нее, как на сумасшедшую:
— Я уже и не вспомню, сколько раз ты присматривала за Микаэлой, когда мы с Фрэнком уезжали из города на выходные, в том числе когда я забеременела Треем. У меня появился шанс с опозданием вернуть тебе долг и присмотреть за Кэсси, пока ты будешь проводить тщательное расследование с адвокатом.
Ханну захлестнул поток запретных эротических фантазий.
— Но на тебе останутся две непоседливые девочки и малыш. По-моему, это несправедливо.
Джина встала и начала собирать игрушки с паркетного пола. Трей продолжал швырять игрушки из манежа.
— Я привыкла к выходкам этого паренька, а девочки будут днем в школе. Я присмотрю за ними, если ты не планируешь пробыть у адвоката до тех пор, пока они не станут половозрелыми.
— Если я и поеду, то только на пару дней. Максимум на неделю. Но тебе придется укладывать Кэсси спать. И потом, у тебя муж, который требует внимания, и…
Джина подняла палец, заставляя ее замолчать:
— Фрэнк привык к возне с детьми. Кроме того, он поговаривает о том, не родить ли нам еще одного малыша в следующем году. У меня есть шанс попрактиковаться перед третьей беременностью.
Хихиканье девочек становилось все громче и вскоре достигло максимума. В комнату влетела рыжеволосая энергичная озорница, а следом за ней — маленькая шатенка. Обе девочки были в одежде Джины, на их лицах красовался неумелый макияж.
— Мама, мы красивые? — спросила Кэсси, одетая в красное платье без бретелей, расшитое блестками.
— Очень, — солгала Ханна, увидев глаза дочери, обведенные черным карандашом. — Но разве Джина разрешила вам лазить по ее шкафам?
— Это старые наряды, Ханна, — ответила Джина. — Кэсси надела мое платье для выпускного вечера, а Микаэла — твое. Ты его не узнаешь?
Ханна узнала черное шелковое платье, но не помнила, когда отдавала его своей подруге.
— Как оно к тебе попало?
Джина немного огорчилась: