— Хорошо Аслан, — согласно кивнул я, принимая из рук женщины пакет. — С централизованной подачей совсем кошмар, но постараюсь поискать где скважину рабочую. У нас-то в подвале ее завалило от обстрела… Много воды надо?
Мужчина вновь что-то приказал женщине и та быстро принесла четыре пусты пятилитровые баклахи с крышками.
— Уху-ху, — тяжко выдохнул я, убирая пакет с овощами в рюкзак. — Ну, Аслан, за раз уж вряд-ли принесу сразу двадцатку, да и не обещаю, что вода питьевой будет. Техническая скорее, со служебной скважины, но хорошо, десятку постараюсь слить.
Взяв две баклахи, я, крехтя от нагрузки удалился. Может быть я и ошибался на счет приезжих, вот только если Аслан исключение, то он скорее подтверждает правило.
С другой стороны, он работает на рынке, а девка его, на овощебазе. Такие контакты нынче полезно иметь. Можно даже сказать, что мы прощупали друг друга и остались довольны. Я овощами, а он тем, что может получить воду.
Довольный собой я спустился вниз и вышел на улицу, где наткнулся на странную картину. К подьезду, кое-как переставляя ноги, брел бомжеватого вида мужчина. Армейский бушлат, порван в нескольких местах и залит кровью, накинут прямо поверх такого же пошатанного медицинского халата, под которым виднелись джинсы и свитер. Лицо было все перепачкано побелкой, кровью и какой-то грязью. Вот только неиузнать старого товарища я не мог.
— Сергеич! Жив, чертяка?! — радостно воскликнув, я бросился к другу и соседу.
Тот, словно не услышал меня, уставился куда-то в пустоту и как только оказался в моих обьятиях, моментально потерял сознание, завалившись на руки.
Даже не представляю, что он пережил в госпитале при бомбежке, но то что он пришел оттуда — факт.
Ладно, обо всем спрошу его позже, а пока отдых, да и отмыть его надо. Но как же я рад, что это старый ворчливый пердун выжил! В нашем Подвале пополнение, пускай и не естественным путем.
Глава 6. Доктор
О Сергеиче я могу рассказать многое. Все же мы достаточно где пересекались, а в паре командировок даже работали вместе, с тем отличием, что я был в составе Батальонной Тактической Группы, то есть, БТГр, а он в составе Медицинского Отряда Специального Назначения, то есть, МОСН. Андрюха один из немногих людей, кого я действительно могу назвать своим другом.
Сам он, человек добрый и очень отзывчивый, но в край заманавшийся от пациентов. Все наши с ним посиделки рано или поздно сводились к его историям о том: какие порой идиоты встречаются.
После армии, когда его вынужденно выпнули на пенсию, Сергеич устроился в обычную поликлинику, хотя и был опытным полевым хирургом широкого профиля. Правда, насколько я знаю, он так же помогал и своим старым коллегам в госпитале. Все таки, человек с таким опытом оперирования огнестрельных ранений, со всеми сопутствующими травмами, прекрасно разбирался в процессе образования раневого канала. Поэтому за неимением нормального судмедэксперта, его регулярно звали в морг на экспертизу, когда туда привозили тело с огнестрелом.
Собственно, на одном из таких вызовов он и работал, когда все началось.
— Мы с Колькой, молодым патологоанатомом, как раз вскрытие проводили, — почти шептал доктор, когда наконец очнулся.
Сейчас он сидел на моей койке и отпивался теплым сладким чаем.
— В морге-то не слышно было, когда обстрел пошел. Зато все сразу задрожало, я Кольку хватаю и в морозильник, там стены покрепче. А тут хренак, управляемым третьим градом как накроет все здание… Потолок обвалился… Кольке голову и разбило… Целый бетонный кусок сверху на него упал и прямо на затылок. Кровь останавливать бессмысленно было, там сразу наглухо. — Дрожащими руками, Андрей кое-как поднес кружку ко рту и с прихлебыаанием, отпил.
Доктор по привычке пытался улыбаться, но выходило как-то вяло и видно, что через силу.
— Я в итоге сам решил выбраться из морга, пока меня там не похоронило заживо. Успел… Да и ГрадУшки стихли, — тяжко выдохнул Сергеич.
Грады-Три-У «Увидел-Указал-Уебал», именно так их в шутку называли старики-военные. На самом деле являлись опаснейшей реактивной системой залпового огня, которая лупит управляемыми ракетами, калибра двести десять миллиметров.
Появились эти махины в конце тридцатых годов и отлично зарекомендовали себя в восьмидесятидневной Карабахской кампании.
Принцип работы прост. Запускается беспилотник, «считывает» цель, передает наводку на Град и тот отрабатывает. Влияние человека минимум. Оператору нужно лишь нажать кнопку подтверждения цели, либо в ручном режиме навестись, если работают по зданию. По факту же, это очень глубокая модернизация старой машинки БМ-21.
— Корпуса в труху, кто был на улице, почти все двухсотые. Раненым как могли помощь оказывали конечно, но… короче бросили это дело. Спасать некому было и нечем. Госпитальную аптеку похоронило под бетоном. Работало сразу пяток машин, не меньше. Слишком уж много прилетов сразу. Секунд за двадцать госпиталь снесли и по другому ориентиру взялись работать, — Андрей вновь отпил из кружки, кутаясь в одеяло, что я заботливо на него накинул, предварительно стащив с друга бушлат и халат. — Думал отсидеться в соседнем доме, там фельдшер, один мой знакомый, жил. Мне его жена дверь открыла… Мол: «проходи Андрей Сергеич», а сама в слезах вся. Муж на смене был в госпитале, а она из окна видела как здание в руины преврашается. И дочка, лет пяти, как на зло, все спрашивает в страхе, что за грохот и когда папа с работы придет. А я стою в прохожей у них и понимаю, что все… Пиздец… Макс домой не придет. Девочка без отца осталось и это страшно, дружище. Страшно видеть эти испуганные детские глаза… Ребенка, что еще не понимает, что папы нет. И зареванную молодую жену, которая напротив, прекрасно все поняла. Там надеждой и не пахло, Серега, она все очень хорошо понимала. Шесть этажей госпиталя обвалились в ноль. В ноль, понимаешь?!
Я впервые увидел, как по щекам Сергеича катились слезы, а сам он, продолжал натужно улыбаться, и периодически, дрожащими руками, подносил ко рту кружку с чаем. Мне стало жаль его, по-человечески жаль друга.
Жаль незнакомого мне Макса и его жену. Жаль этого Костю патологоанатома. От вида безвучно плачущено доктора меня тоже пробрало. Юра и Женя молчали, сидя за столом и глядя на то, как я обнимаю друга, хлопая его по спине.
Война это всегда потери и страх. Но если солдату может и не страшно умирать, то вот его семья боится получить известие о его смерти. Как когда-то сказал один полковник. «Вы не о себе думайте, а о семьях своих. Думаете вам тяжело? Да хрена лысого. Матерям вашим тяжело и женам. Так что не рискуйте почём зря и не геройствуйте. Моя задача как командира, вас домой живыми привезти. И я не имею ни малейшего желания передавать вашим родственникам цинки».
Тогда я был молод и не женат. Так что не понимал, как может быть тяжело людям, которые вдали от зоны боевых действий. Однако с возрастом прозрел и оттого мне теперь вдвойне противно все происходящее.
Грустные мысли навевают тоску и чтобы хоть как-то отстраниться, я решил закруглять ночные посиделки. Сергеича напоили чаем и отправили мыться, а после спать, на мое койко-место.
Сам пока решил сходить на крышу и посмотреть, что вообще твориться в городе. Благо со времени службы у меня остался неплохой армейский бинокль.
На улице уже почти стемнело и город погружался во тьму. Электричества не было, небо наглухо затянуто тучами, а единственные источники освещения, это небольшие костерки.
Беспилотников, благо, не видно и не слышно, так что расстелив у края крыши небольшой туристический коврик, я улёгся на него и укрылся старенькой плащ-палаткой. Сначала решил рассмотреть, кто же такой смелый жжёт косты на улице.
— Твою ж мать… — вырвалось у меня.
Прямо на проезжей части догорала служебная машина, которую никто и не собирался тушить. Обшивка и остов давно прогорели, поэтому пламя не бушевало, а постепенно затухало. Рядом с машиной виднелось не меньше десятка тел, а может еще и больше. Прямо напротив, остова, врезавшись в здание стоял старенький армейский УАЗик. В отсвете от импровизированного костра, было видно сколовшуюся краску и пробоины на его борту.
Не ясно, то ли местные военные закусились с полицаями или патрульными, то ли пошел разгул бандитизма, по типу тех двух шакалов, которых я пырнул вчера днем.
Однако подобное столкновение навевало на очень неприятную мысль. Локально власти уже потеряли контроль над ситуацией и судя по тому, что никакие военные не входят в город, они начинают прохеривать все и глобально. Еще несколько дней такого подвешенного состояния и люди от голода пойдут мародерить.
Опять же, во времена, когда любую еду можно заказать и её быстро доставит робот-курьер, никто не хранит дома обьемные запасы консервов. Кроме стариков и выживальщиков… А вот кстати и один из таких…
Через минут двадцать наблюдения за уже почти окончательно догоревшей машиной, я увидел как к ней приблизился человек. Одетый по последнему писку современной выживательской моды. Черная спецовка с цветастыми шевронами-патчами, на которых перемешаны черепа и надписи, поверх спецовки бронежилет с подсумками. На ногах массивные штурмовые ботинки с защитой голени. Налокотники, наколенники, на голове шлем с противоосколочными очками, а за спиной неплохой рейдовый рюкзак. Все монотонное, дорогое и максимально кричащее, что перед тобой профессионал и истинный спецназер-выживальщик.
Наблюдать за ним было интересно. Мужчина прокраслся к первому телу и присел на корточки, быстро огляделся, попросту повертев головой, словно у него не глаза, а высокочастотный сканер.
Видимо так и не заметив опасности, он быстро принялся проверять карманы на одежде убиенного. Кажется нашел что-то интересное и вместо того чтобы пихнуть это в подсумок, под сброс пустых магазинов, принялся скидывать рюкзак.
Из подьезда соседнего дома показалась парочка мужиков, в одеждах пэпсов. Судя по плохо сидящей форме и манере держаться, такие же ряженые, как и встретившаяся мне ранее парочка насильников.