А как наградили жительницу Васильевского острова Д. Н. Кудряшову, спасшую бульвар на Большом проспекте от превращения в «Новый Черкизон»? Могу смело предположить, что Почётным гражданином Петербурга она не стала. Равно как спаситель и охранитель петербургской старины депутат ЗакСа А. Ковалёв. Не пополнили эту компанию и те общественные активисты, которые спасли Петербург от четырёхсотметрового острого кола, торчащего их стараниями не в самом центре города. А ведь это всё деятели высокого уровня. Как выясняется, власти они не нужны. Просто потому, что они слишком часто превращаются в помеху. Поэтому у власти не замечается стремления награждать их за заслуги, которые с точки зрения власти вовсе и не заслуги.
Спаситель московской старины П. Барановский шутил, что ценили его только в лагере, где в характеристике (там он тоже строил) отмечались его активность, исполнительность. У него не было ни научных степеней, ни званий, ни государственных наград, потому что он был, мягко говоря, неудобен для власти: газета «Безбожник» писала, что он не архитектор-реставратор, а реставратор старого строя. Сам Барановский по поводу своей недооценённостью властью, видимо, не очень переживал. Он говорил, что спасение одного памятника старины стоит больше любой диссертации. Сам он спас 90 памятников, в том числе Спасский собор уже почти полностью уничтоженного Андроникова монастыря. Ему удалось найти документальное подтверждение того, что в 1430 году там был похоронен Андрей Рублёв. А что говорят уровневые представления о том, как действовать в ситуации, когда система не в состоянии оценить должным образом высоту деятельности? Делай, что должно, не разменивая золото своих идей и дел на мелочь наград, — и будь, что будет.
От отсутствия критериев оценки страдает всё и все, но есть особенно очевидные примеры беспомощности, один из них являет «историческая наука». Поясним это на примере деятельности И. Сталина, большинство оценок которой являются в высшей степени спорными. Безусловно, он был личностью, но столь отрицательной, что предположение о его явлении из преисподней отнюдь не кажется невероятным. Из среды большевиков Джугашвили выделяло то, что он был умнее многих, и уж точно хитрее всех без исключения, а по своей натуре это был сущий Дьявол. В терминологии психоанализа «физический и психический садист» (Э. Фромм). Соперникам и оппонентам недоставало его жестокости, изощрённости в интригах, невероятного коварства. Кроме изуверских форм допросов, пыток и бесчеловечных условий содержания заключённых в лагерях, введённых в практику по его прямому указанию, Джугашвили был ещё непревзойдённым мастером психологического садизма. Любимым его приёмом было вызвать к себе кого-нибудь из деятелей покрупнее, ему лично хорошо известного, заверить его в своём дружеском расположении, и на следующий день его арестовать. Ещё одна изощрённая форма садизма состояла в том, что он арестовывал жён самых близких своих сотрудников: М. Калинина, В. Молотова, О. Куусинена, своего личного секретаря.
Арестованные содержались в бесчеловечных условиях, их пытали, выбивали из них показания на своих мужей, которые при этом продолжали работать на своих прежних должностях. А должности их были председатель парламента, премьер-министр, председатель Коминтерна и т. д. При этом Джугашвили любил спросить у них, почему они не хлопочут об освобождении своих родных, и услышать в ответ, что, видимо, для ареста были основания. Эти люди были морально сломлены и утратили чувство собственного достоинства. Джугашвили терпел рядом с собой только тех, кого он унизил и кто после этого открыто и откровенно выражал свой страх перед ним. Исключения были крайне редки. И это принявшее огромные масштабы обрушение деятелей с верхних уровней деятельности в пропасть полной утраты чувства собственного достоинства было характерно для всей страны. Год за годом обстоятельствами жизни формировался пресс, который неумолимо выдавливал деятелей с верхних уровней. «Чтобы подняться высоко, надо низко опуститься» — реально происходившая вокруг жизнь неумолимо приводила людей к пониманию этого. А нередко это была единственная возможность остаться в живых или спасти своих близких.
Разделим все оценки на две категории: по отношению к «системе СССР» и по отношению к «системе коллективный Запад». С первой оценкой дополнительную сложность создаёт то, что эта система не являлась однородной. Грузины жили, как в раю, русским досталось уничтожение элиты и самой производительной и жизнеспособной части народа. В целом для системы Сталин был тем, кто уничтожил сельское хозяйство, воссоздал, а отчасти и создал тяжёлую промышленность, ядерно-ракетный щит. Он был лидером страны, которая сумела выстоять и сыграть решающую роль в победе во Второй мировой войне. В этом есть и его заслуга. Но при этом он совершил множество роковых ошибок и преступлений, за которые страна поплатилась огромными потерями. При этом после войны страна стала второй экономической державой и вторым полюсом двуполярного мира. Достижения СССР в какой-то мере являются утешением для национального самосознания русских: «Мы растоптаны и обескровлены, но во имя создания Великой страны». Но империя просуществовала недолго, и в конце концов выяснилось, что эти немыслимые жертвы оказались напрасными.
Для Запада Сталин объективно является спасителем. Он был лидером страны, спасшей бессильную Европу от нацизма. Мир должен быть гораздо более благодарен Сталину, чем Россия. Тем более, что Сталин не жалел своих в отличие от англичан и французов, которые делали всё, чтобы избегать активных боевых действий. Но одной из главных «ценностей» Запада является махровое чувство неблагодарности, поэтому он всячески пытается принизить роль России в разгроме фашизма, а Сталина поставить на одну доску с Гитлером. Но в основе идеологии СССР никогда не лежало идеи о расовом превосходстве, и не Сталин оккупировал Нидерланды, Бельгию, Францию и далее по списку. Такие пустяки Запад умеет не замечать.
Итак, Запад не хочет быть благодарным, а вся здоровая часть России — не может. Позитива в рассматриваемой деятельности с точки зрения русского человека несоизмеримо меньше, чем негатива. В результате её были подорваны экзистенциальные силы русского народа. Это страшная и, видимо, невосполнимая утрата. Поэтому для русских, когда они узнают свою подлинную историю никакого Сталина с преступной выдумкой о величии его дел не будет. Он станет тем, чем был на самом деле, — Сосо Джугашвили. Под этой фамилией, гораздо больше говорящей о его существе, автор и выводит этот исторический персонаж. Другое дело, что его живодёрский режим выигрывает в глазах некоторых в сравнении с нынешней властью — это тревожный сигнал для неё.
«Вор должен сидеть в тюрьме» — так говорит в культовом фильме герой в исполнении В. Высоцкого. Преступник должен находиться на своём месте в истории. Пока мы это не сделаем, светлому будущему не бывать. Но большевики, сфабриковав невиданную смесь позитивных лозунгов и чёрных дел, внесли такую неразбериху в сознание людей, что надолго лишили их способности давать верную оценку всему, происходящему с ними. «Страсти по Сталину» наглядно демонстрируют то, какая историческая каша в головах у наших сограждан. Кто то ратует за установку памятников Сталину, кто то категорически против, но при этом никогда, ни в одной дискуссии не возникает вопроса о торчащих повсюду истуканах с вздёрнутой рукой, указывающей путь в светлое будущее. Это светлое будущее оказалось обманом, обманом беспрецедентным по своей наглости и страшным последствиям для России. Джугашвили строил, и немало построил, Ульянов только разрушал, и разрушил всё! И что же: да пусть стоит, кому он мешает! К сожалению так считают не только слабо разбирающиеся в истории представители народа. Политолог Караганов, человек патриотически ориентированный, с апломбом принадлежности к интеллектуальной элите, считает, что памятники Ленину не надо трогать, так как они уже не просто жизненно необходимый нам артефакт истории, а «стали элементом пейзажа». Но нет, памятник — это прежде всего символ. А нужны ли нам на улицах наших городов символы предательства?
Ульянов — преступник. Гитлер не вступал в сговор с врагами своей страны, не получал у них денег за её разрушение, так не унижал немецкий народ и не истреблял его элиту, как Ульянов — лучших из русских. Но памятников Гитлеру в Германии нет, его труды запрещены. В России, чтобы граждане могли разобраться в своей истории, бредовых сочинений Ульянова запрещать, а документов уничтожать не следует, более того, открыть и опубликовать архивные материалы, относящиеся к его деятельности. Но все мемориальные доски, памятники снять и собрать в одном месте, чтобы народ смог оценить масштабы большевистского дурмана. Оставить следует только один монументальный артефакт напротив Финляндского вокзала, как памятник не Ульянову, конечно, а началу новой эпохи в истории России. А в Музее революционизма поместить также истуканы преступника Свердлова и пр., блоки гранита с кладбища, устроенного большевиками на Марсовом поле в Петербурге, Мавзолей, декор кладбища, устроенного в Кремлёвской стене. Всех «пламенных борцов» предать земле, хотя и этого много: от миллионов, уничтоженных ими, не осталось ни камешка, ни пылинки хоть как то обозначающих место их упокоения.
В заключение перечислим некоторые наиболее обобщённые критерии, которым в дополнение к максимальной созидательности должна удовлетворять наилучшая деятельность:
1. Деятельность должна быть хорошо структурирована. Разделена на этапы, каждый из которых продуман, спланирован, обеспечен ресурсами. У человека должны быть принципы и сознание своей правоты, у страны — национальная идея, национальная политика, созидательная идеология.
2. Надёжным признаком правильности является ладность деятеля. Ладность это способность осуществлять самый правильный выбор плюс золотые руки (как вариант — золотые мозги). Это деятели обладают способностью всё схватывать на лету, у них «бешеная» интуиция, тонкий вкус и особое чутьё, которое наукой пока не понято и не наименовано.