Дело в том, что это были дети и внуки тех, кто превратил Флоренцию в один из богатейших городов Европы, кто снабдил своих потомков глубокой корневой системой. Сначала они богатели на торговле, потом на производстве тканей, а потом на финансовых операциях. И возникший таким образом слой богатых горожан, состоящий из глав гильдий, духовенства, банкиров, был полон чувства гордости за свой город, славу и богатство которого они умножали своим трудом на протяжении многих поколений. И поэтому естественно их желание сделать свой город прекрасным. Естественны их требовательность, взыскательность, ответственность, потому что они хорошо знали, каким трудом и риском были заработаны деньги, которые они тратили. Будучи выходцами из состоятельных семей, они получили хорошее по тем временам образование и были в курсе передовых веяний, связанных с открытием и освоением греческого и римского наследия. В конце тринадцатого века было положено началу увлечения исследованием древних руин, копированием и анализом античных стилей и техник. И наиболее просвещённые и влиятельные флорентийцы сумели сделать верные выводы из того, что было известно к их времени, принять не просто правильные, а гениальные решения, и осуществить их. Всё это стало возможным потому, что во Флоренции сформировалась подлинная элита, состоящая из деятелей высокого уровня. Только у деятелей очень высокого уровня может родиться идея превращения своего города в самое прекрасное место на земле, и с таким совершенством воплотиться в действительность.
При этом следует понимать, что политическая и социальная атмосфера в городе была далеко не безоблачной. Неимущие подвергались эксплуатации, противостояние Папы и императора разделило город на две партии — гвельфов и гибеллинов. Политическая напряжённость, подогреваемая экономическим неравенством, в любой момент могла перейти в открытый конфликт. У маленькой Флоренции было много завистников, что требовало от её правителей особого искусства управления, и отвлекало большие средства и время на поддержание стабильности. Конечно, не было всеобщего среднего образования и никакого высшего. Народ в своей массе был, мягко говоря, не слишком образован, только что закончились Тёмные века, но все минусы сложившейся системы перекрыло качество её элиты.
Прав социолог А. Хаузер: «Искусство раннего Ренессанса началось в первую очередь не под влиянием стремления к творчеству и субъективному самовыражению, не вследствие овладевшего художниками и скульпторами спонтанного вдохновения, но под влиянием задач, поставленных заказчиком». Какие же задачи ставит сегодня в России заказчик? Сегодня заказывают спорт. На него в стране, где фактически 40 млн живут за чертой бедности, тратят огромные деньги. На проведение Олимпийских игр в Сочи в 2014 г. была истрачена беспрецедентно огромная сумма во много раз превышающая расходы самой богатой страны мира на Олимпийские игры в Скво-Вэлли. Ушаты грязи, вылитые благожелательной западной прессой в связи с размерами хищений и допинговый скандал растворятся бесследно в Лете, государственный переворот в Киеве, с таким искусством подведённый к кульминации как раз в те дни, когда внимание российского истеблишмента было полностью поглощено олимпийским действом, тоже со временем перейдёт в разряд заурядной исторической пакости, а что останется? «Свой» горнолыжный курорт (но свой не для всех, а для очень богатых), построенный по последнему слову турецкой аляповатости? Это очень далеко от купола Брунеллески.
Стоящие без дела олимпийские сооружения производят удручающее впечатление, и кому то пришла в голову идея устроить Универсиаду. Страна превратилась в заложника огромного спортивного комплекса, в котором, чтобы он не пустовал, надо что то постоянно устраивать. Гости Универсиады, среди которых было немало молодёжи с левыми взглядами, в недоумении бродили среди этих излишеств, соображая, как нынче выглядит борьба «за мир во всём мире».
Но этого оказалось мало. Далее там же строится трасса для «Формулы — 1», а по всей стране стадионы к чемпионату мира, после которого они превратились в пустующие памятники спортивной гигантомании. В связи с предстоящим футбольным чемпионатом мира 2018 года К. Набутов писал: «Приедут немцы-бразильцы-испанцы и отхлестают нас за наши же деньги. А мы только в стадионы сколько закопали! Вот и думаю: может, ну его на фиг, этот спорт?! А мы вместо спорта займёмся физкультурой. Утром — зарядка, вечером — прогулка, по выходным — поход в лес с рюкзаком». Что ж, это как раз тот случай, когда устами спортивного журналиста глаголет истина!
Запад может «отменить» Россию вместе с её шоу-спортом, но он не в состоянии отменить больных. Строить надо для людей, а не для болельщиков, отдавая предпочтение больницам перед стадионами. И только иногда позволить себе построить что то очень красивое. Чтобы и через шесть веков ежегодно десятки миллионов туристов со всех концов света приезжали посмотреть на это чудо, и терялись в догадках, как это русские смогли сотворить такое! Но такое, казалось бы, простое и очевидное решение упирается… — правильно — в уровень!
Дело в том, что современный российский истеблишмент состоит по большей части из бывших комсомольских функционеров и «новых русских» коррупционеров — то есть людей, которые не создавали своё состояние с нуля, а шальные деньги, оказавшиеся в их руках, не знают на что потратить. Их полудетское, неразвитое сознание подсказывает им единственное решение — на футбольный или баскетбольный клуб, спортивную федерацию. Не страдающие избытком патриотизма покупают клубы за рубежом. Там же они покупают замки, поместья, дворцы. Там живёт их семья, учатся их дети. У них и в мыслях нет превратить город, где они работают вахтовым методом, в чарующе прекрасное место. Разве что отвести за солидную мзду под уплотнительную застройку участок и историческом центре города. У них нет здесь исторических, экономических, культурных корней. И тем они отличаются от флорентийской элиты. И от дореволюционной российской, добавим мы. Николаю II предлагали уехать за границу и тем спасти себя и семью. И было время, когда ему это сделать было несложно. Он ответил: «Русские цари по заграницам не бегают». Зато русские олигархи — бегают. Правда среди них русских почти нет. Гусинский, Смоленский, Березовский в те времена, когда они активно разрушали Россию, называли Россию «эта страна». Теперь их и след простыл, но многие ещё остались. И эти никогда ничего не создадут в стране, где пока ещё отчасти присутствуют, но с одной целью — урвать и убежать. И этим Россия отличается от Флоренции шестивековой давности. А что же прогресс, всеобщее среднее образование и чуть ли не поголовное высшее?
Ответ на эти вопросы лежит на поверхности: во Флоренции была элита, в России её нет. Всё зависит не от того, какой процент населения имеет среднее образование, какой высшее, сколько миллионов являются членами партии власти, какова по численности армия пользователей интернетом. Важно то, какова высота деятельности, и привела ли она к трансформации высоких в элиту. Россия в начале ХХ столетия была на завершающем этапе формирования своей элиты. Если бы элита успела сформироваться, страна была бы спасена. Но Первая мировая не дала этого сделать.
Сегодня ситуация медленно, но меняется. Да, среди миллиардеров и мультимиллионеров есть владельцы не иностранных, а российских клубов. Есть задание на содержание клубов госкорпорациями, например Газпром владеет «Зенитом», на который не жалеет денег. И хотя многие из граждан России не имеют газа, у «Зенита» есть всё. Правда отечественному футболу это мало помогает. Иные из олигархов учредили Академии. Футбольные, конечно. Там мальчишек сызмальства учат подбрасывать мяч ногой. Но почему то гораздо успешнее оказались футболисты Исландии, страны по численности населения в четыреста раз меньше России, где футболом занимаются любительски, а зарплаты членов сборной страны и их тренеров меньше российских в десятки раз.
Здесь мы имеем дело с законом: неправедно нажитые деньги не могут эффективно работать. В этом нет никакой мистики. Дело не в самих денежных знаках, а в головах тех, кому они принадлежат. Кто их не зарабатывал, тот и не в состоянии их правильно потратить. Вспомним, насколько требовательными были комиссии во Флоренции, контролирующие и финансирующие знаковые проекты. Когда несколько поколений по крупицам увеличивают своё состояние, у них воспитывается чувство ответственности перед своей семьёй, своей страной. Так и было перед революцией у русских промышленников и купцов. Они оставили после себя бесчисленное количество больниц, домов призрения, храмов, музеев и среди них Третьяковскую галерею. Праведно заработанное богатство остаётся в стране и начинает работать на страну. Ворованное стараются поскорее вывезти, а то ненароком могут отобрать.
На органе Большого зала Московской консерватории из зала видна надпись: «Дар С. П. фон Дервиза». А какие дары сделали своей стране современные олигархи, которые намного богаче фон Дервиза? Купили в Англии футбольный клуб, а в США баскетбольный? Можно ли сделать что то более порочащее «доброе» имя российского олигарха? Думается, что нет! Вот во что превратился русский купец за те семьдесят лет, когда столько хорошего было сделано для трудящихся и построения коммунизма.
Флорентийские власти в их стремлении превратить Флоренцию в новые Афины поддерживала значимая часть населения, поэтому результатом явились бесценные произведения искусства. Другая история случилась в начале ХХI в. в Петербурге. Г-жа Матвиенко, бывшая в те времена губернатором Петербурга, задумала вместе с руководителем «Газпрома» г-ом Миллером построить в центре Петербурга 400‑метровый небоскрёб. Граждане Петербурга вели долгую изнурительную и неравную борьбу, чтобы не дать обезобразить город. То, что им удалось победить — это поистине чудо. Но почему столь различны отношения власти и народа в только что вышедшей из средневековья Флоренции и «колыбели Великой Октябрьской Социалистической революции»? Неужели что то напутал прогресс? Да нет, прогресс тут совершенно не при чём. Он там, где техника, а там, где люди, вопрос в элите. Есть элита или нет? От этого всё и зависит.