Россия сегодня менее устойчива, чем сто с небольшим лет назад. Тогда у разрыва между бедными и богатыми имелось сословное и историческое оправдание. И он сглаживался достойной оплатой квалифицированного труда, будь это труд врача, преподавателя гимназии, профессора, просто квалифицированного рабочего. Была вера, не было административного деления, порождающего центробежное движение, не было такого оттока умов и капитала, власть сумела создать условия для развития, и страна стремительно развивалась. Сегодня в какой-то мере положение спасает усталость народа от бесконечных «революций» и наличие более сильного лидера, чем Николай II и Горбачёв.
Советская власть ценой огромных лишений и утрат сумела построить нечто грандиозное, но дисгармоничное и поэтому неустойчивое. Действительность была серой и унылой. Единственное, что при советской власти было хорошим — это будущее. Сегодня и его нет. Впереди неопределённость, и мы сегодня не знаем в какой стране через пятнадцать-двадцать лет будут жить наши внуки: империи, капиталистической республике, новом СССР, мусульманском халифате или западной провинции Китая?
Спасительными в этой ситуации явились, как это ни парадоксально звучит, жёсткая санкционная политика Запада и вынужденная спецоперация на Украине. России нужна победа, и это заставляет все подсистемы внутри страны определяться. И как бы кто-то не избегал всеми возможными способами постановки чётких, внятных целей и настойчивости и последовательности в их претворении в жизнь, обстоятельства заставят это сделать. Потому что другого способа победить просто нет.
5.15. История наших проблем
«Как ты смогла себя отдать на растерзание вандалам?»
Россия — великая страна. Долговременный русский успех в истории — явление уникальное. Она — единственная национальная система, может быть, за исключением осколков империи Карла Великого, существующая в Европе более тысячи лет. И единственная страна, которая может уничтожить Америку (так, по словам американского политолога Д. Саймса, её воспринимают серьёзные политики в Вашингтоне). В России её воспринимают несколько иначе. За четыреста лет она из маленького Московского княжества (преемника Руси со столицей в г. Киеве), ставшего центром новой кристаллизации, превратилась в Империю, занимающую одну шестую часть суши. Более того, она была на пороге создания своей цивилизации, и её цивилизационный взлёт в ХIХ в. был чрезвычайно стремительным.
Русская культура, русский дух являются уникальным компонентом мирового процесса бытия, в первую очередь из-за своих трансцендентных качеств. Они совершенно сбивают с толку чересчур рационального западоида и не желают укладываться в измысленные им теории. В 1812 г. В России было крепостное право, в 1941 — самый передовой в мире строй (без эксплуататоров!). Тогда и случилось две Отечественные войны. И та, и другая были выиграны, но в 1812 году без политруков, штрафных батальонов, заградительных отрядов, СМЕРШа, в кратчайшие сроки, а, самое главное, с прямо противоположным соотношением потерь. Потери французов были намного больше наших. В чём дело? Как это ни парадоксально звучит, в эксплуататорах! В России культура тогда была дворянской, а её добродетелями были нестяжательство и служение. К 1941 г. её остатки были почти полностью уничтожены, но ещё жива была память о ней. Ф. Раневская говорила: «Я так стара, что ещё помню порядочных людей». Уничтожение порядочных (иными словами людей высокого уровня) и их замена в верхах на непорядочных было системообразующим принципом советской власти. Это её в конце концов и похоронило. Результатом этой специфической системы отбора в верхи явилось то, что жёстко, но справедливо позже было названо «номенклатурным гноем».
В первую отечественную порядочных людей было больше, поэтому и предательства меньше. Что-либо подобное власовцам было вообще немыслимо. Почему они объявились именно при Советской власти? Ведь в натуре русского человека нет предательства, наоборот ему свойственны преданность, стойкость. А дело в том, что предательской была сама власть. И многие довольно долго решали для себя вопрос, чья оккупация хуже: большевиков или фашистов. В биографии известного русского пианиста С. Рихтера есть чёрная страница, связанная с тем, что его отца, родом из немецких колонистов на юге России, большевики в процессе «зачистки» перед сдачей Одессы расстреляли. Что сделала его мать, русская дворянка, в прошлом из весьма зажиточной помещичьей семьи, когда немцы уходили из Одессы? Она, опасаясь, что её «дорасстреляют» вдогонку за мужем или отправят в лагерь куда-нибудь подальше в Сибирь, ушла вместе с ними и доживала свой век в Германии.
Кто-то принял неправильное решение, и, приняв активное участие на стороне немцев, стал предателем. Такова судьба генерала Краснова. Но не вся вина за это лежит на этих людях. Основная вина лежит на большевиках, внёсших невиданный раскол в стране. Они виновники того, что среди тех, кто не сумел решить этот запутанный национально-классовый ребус, оказалось немало истинных патриотов России. В том числе и Солженицын, на первых порах своей деятельности за границей призывавший Запад к большей бдительности. Да, пусти волка в овчарню… Итак, возвращаясь к изложенному выше, при чём тут социальный строй? А ни при чём. Всё определяется численностью активных разрушителей, благородством, пассионарностью созидателей и порядочностью власти.
Во время первой Отечественной во главе России стоял человек светлого ума, поразительной проницательности. Он был может и не столь «кровавым» душегубом, как тишайший Николай II (большевистская историография предпочитала представлять Александра как ничтожество), но крепостником, окружившим себя такими одиозными личностями, как граф Аракчеев (сделавшим, между прочим, русскую артиллерию лучшей в Европе). Под руководством императора Александра был выработан план по заманиванию наполеоновской армии в глубь России, её изматывания и последующего выдавливания. Благодаря разведывательной сети в Париже, в Петербурге планы Бонапарта были известны заранее. В своей книге об организации русской армии английский историк Д. Ливен убедительно доказывает организационное превосходство русских, их умение наладить снабжение и лечение, подвоз боеприпасов, организацию тыла на уровне, превосходящем европейский. При этом потери были в два раза ниже, чем у объединённой европейской армии, существенно превосходящей по численности русскую.
В июне 1941 года немцы застали руководство СССР врасплох. Страна не была подготовлена к войне. Общество было расколото, среднее и высшее звенья руководства армии в значительной мере уничтожены. В профессиональном отношении армия была плохо обучена. Красная, по своему происхождению революционная, армия почти два года отступала, потому что генералы учились воевать. Полтора года ушли на то, чтобы научиться тому, что царская армия чуть более столетия назад умела делать лучше всех в Европе. Ведь фельдмаршал Суворов неизменно бил «революционных» французских генералов, и делал это в далёкой Швейцарии.
Победа в Великой Отечественной войне оказалась в некоторых отношениях пирровой (27 млн потерь, причём среди них лучшие). Конечно, враг был сильный, умный и безжалостный, но в этих немыслимых потерях в ещё большей степени вина лежит на руководстве СССР. В первую очередь на Джугашвили, его злодеяниях. Маршал Василевский говорил: не было бы 37‑го года, не было бы и сорок первого. Спасли страну во второй мировой не мудрость, организация и умение, которых в первую отечественную было существенно больше, а невероятная способность переносить лишения, стойкость и мужество русского народа. Воевать генералы научились, но цена за это была заплачена огромная. Зачем тогда были нужны две «революции», страшная Гражданская война? Чтобы уничтожить элиту, разучиться воевать и поставить страну на грань уничтожения? Почему при царе и отсталом крепостническом строе всё получалось лучше и с меньшими жертвами, чем при «самом передовом»? Не в строе, общественной формации, режиме дело, а в уровне. Как в среднем, так и в том, насколько эффективно система использует имеющуюся малость высоких.
На рубеже веков в России была довольно высока безграмотность, однако это не помешало осуществиться Серебряному веку. В чём дело? Всё в той же дворянской культуре, которая к тому времени успела трансформироваться, присоединив деятелей из других слоёв, но жила, развивалась и дала замечательные плоды. Возможно ли в будущем что-либо подобное по своему уровню. Думаю, что нет. Эта культура уничтожена, а с созданием новой очень большие проблемы. Ещё после 1917 года недобитые остатки прежней культуры дали Булгакова, А. Толстого, Паустовского, Шолохова, Распутина, Солженицына, Прокофьева и Шостаковича. А после 1991 года и добивать было почти нечего, кого-то унизили, этим культура и закончилась. С. Говорухин, автор замечательной киноленты «Ворошиловский стрелок», так и не ставшей в новые времена культовым фильмом, ушёл из кинематографа, объясняя это тем, что зритель стал другим: «О чём сейчас снимают? О моделях, ворах, проститутках».
Но, впрочем, русские нелинейность и трансцендентность вполне могут привести к тому, что русские начнут снимать фильмы о порядочных людях и, вдобавок, победят в спецоперации на Украине. Интересный это народ. Да, недостатков у русских много, но есть перекрывающие их три достоинства, долготерпение, стойкость и справедливость. У русского народа есть стержень, который каким-то таинственным образом обеспечивает уже более тысячи лет жизнеспособность русского государства. В русских есть нечто высшее, в критические моменты оно проявляется в полной мере, и тогда горе тому, кто пришёл на их землю с мечом. Россию сохранил великий государственный инстинкт русского народа. Его жертвенность, потребность служения подлинно высокому. Ради этого служения русские соглашались терпеть многое несправедливое.
Для рационального европейского ума русские — загадка. Для мелочного ума широта русской души непонятна. Как и высота. Русский характер представляет собой уникальное явление, в частности, у русских нет середины. Первым об этом качестве заговорил, кажется, Лосский. Высота духа и невероятная стойкость в тяжелейших испытаниях соседствует в нём с неприученностью к порядку, аккуратности. В заурядных условиях русский зауряден, в условиях крайней опасности он совершенно естественно совершит подвиг. «Слова «Умираю, но не сдаюсь!» написаны кровью на русском языке» — так пронзительно о мужестве русского солдата сказано Я. Кедми. Воевать с русскими где то в поле, в открытом бою совершенно бесполезно и очевидно проигрышно. Поэтому американцы и британцы открыли информационный фронт, оружием на котором служит ложь.