Передовица газеты сообщала о том, что приближается весна, и призывала мобилизовать все силы и бросить их в бой на посевную кампанию.
У Ивана Петровича, как работника Главсовхоза, весна была запланирована в прошлом году, а поэтому ничего нового в передовице он не нашел.
Прочитав заметки о международном положении, он пробежал глазами всевозможные социалистические обязательства колхозов, просмотрел заголовки второй и третьей страниц и остановился на фельетоне. Фельетоны он всегда читал с удовольствием. Автор «продергивал» какого-то взяточника шофера, оговариваясь при этом, что случай взятки в советской действительности почти невероятный, из ряда вон выходящий, но тем не менее, о нем следует писать, чтобы подобный случай не повторился.
Дочитав до половины, Иван Петрович вспомнил, что где-то слышал про такого шофера. Но где? Кто мог ему рассказать? На какой-то момент это его озадачило, но, взглянув на заголовок, он понял, в чем дело. В руках у него была прошлогодняя газета. Жена, собираясь идти в магазин, приготовила газету для завертывания покупок, а он по ошибке взял и не посмотрел на дату.
Странно, не правда ли? Прочитать всю газету и не заметить, что она старая. Странно, тем более что Иван Петрович никогда не считал себя рассеянным.
Прежде чем продолжать, пожалуй, следует поближе познакомиться с главным героем повести. Надо же знать, с кем имеешь дело и что можно от него ждать в дальнейшем.
Иван Петрович Прохоров человек среднего роста, с правильными чертами бритого приятного лица и умеренной полнотой. В серых глазах его обычно теплится выражение покоя и невозмутимости. Он имеет неторопливую походку, ровный голос, плавные жесты. Впрочем, жестов он, как правило, вообще старается избегать. Вот, собственно, и все, что можно сказать о внешнем облике. Этого, конечно, мало, но, честное слово, в нем нет ничего такого, что бросалось бы в глаза и отличало его от многих ему подобных советских служащих.
В Главсовхозе, где работает Иван Петрович, его ценят как прилежного, исполнительного, покладистого работника. Все, что ему поручают, он делает обстоятельно, солидно и добросовестно.
От Ивана Петровича нельзя ждать резких слов протеста, горячего спора, а тем более настойчивых действий или упорной борьбы, он всегда молча заслушивает распоряжения своих начальников, переспрашивает, если что-то не понял, и приступает к исполнению.
Никакой угодливости, подхалимажа Иван Петрович не проявляет, держится всегда с достоинством, но, тем не менее, злые языки утверждают, что Иван Петрович настолько робок, застенчив и труслив, что боится начальства больше, чем свою собственную жену.
Между прочим, для полноты картины, следует заметить, что Иван Петрович нравится женщинам, а их в Главсовхозе немало, но ни одна из них не может похвастать, что он выделяет ее среди остальных. Не было случая, чтобы Иван Петрович купил кому-нибудь из машинисток, секретарей или даже агрономов женского пола билет в театр или хотя бы в кино. Никто не может упрекнуть его в том, что он принял чье-то приглашение и ходил на день рождения или другой семейный праздник… Это обстоятельство имеет особо существенное значение в дальнейшем потому, что такую «бездействующую единицу», как выражалась Зиночка, секретарша планового отдела, — женщины Главсовхоза не могут оставить в покое, тем более, что им были точно известны подробности его личной жизни.
Теперь читатель имеет представление о главном герое и можно продолжать повесть.
Пришел гость. Надежда Васильевна сообщила мужу об этом многозначительно, и не только потому, что гости приходили к Прохоровым редко, но потому, что это был какой-то особенный гость. Велюровая шляпа, хорошее пальто, красивый галстук, кольцо с большим камнем на пальце — все это она мгновенно увидела и оценила. Изысканно-вежливое обращение, тонкие усики, аромат дорогих духов…
— Ваня, к тебе пришли…
— Кто?
— Не знаю… Снимай пижаму… скорей, скорей! — тихо говорила она мужу, подавая пиджак. — Милости просим! Проходите, пожалуйста! Вы уж извините… у меня такой беспорядок… не прибрано…
Иван Петрович с недоумением смотрел на снимавшего пальто гостя, но когда тот приветливо улыбнулся, такое же благожелательное выражение отразилось и на его лице.
— Иван Петрович Прохоров? — спросил гость.
— Совершенно верно.
— Очень рад, дорогой Иван Петрович! С большим трудом разыскал вас… Очень рад видеть вас в добром здравии…
Гость крепко пожал руку и не выпускал ее. Глазами он сверлил Ивана Петровича, словно искал в лице его знакомые с детства черты.
— Выглядите вы прекрасно!
— Ваня, может быть, вам чайку? — спросила жена и, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты.
— Та-ак! — протянул гость, выпуская руку Ивана Петровича и оглядываясь. — Очень рад, что вы уцелели, сохранились так сказать… Для нас это имеет теперь некоторое значение…
Иван Петрович смотрел на посетителя и делал вид, что обрадован его приходом, не понимая впрочем — кто он и зачем пришел?
— Чернобурая лиса возвращается домой след в след! — неожиданно и очень четко проговорил посетитель.
Улыбка сбежала с губ Ивана Петровича, и он поднял брови.
— Что! Не ждали? — спросил гость, внимательно наблюдая за переменой выражения на лице хозяина.
— Да… признаться, не ждал.
— Ну еще бы… столько лет!
— Да, да… много лет… много воды утекло… — пробормотал Иван Петрович, думая, вероятно, что перед ним школьный товарищ или приятель студенческих лет, которого он забыл.
В самом деле, не придет же незнакомый человек на квартиру и не будет держаться с такой уверенностью. Напоминание о чернобурой лисе лишний раз доказывало о каких-то совместных играх или занятиях…
— Вы меня простите, но от неожиданности я немного растерялся…
— Вполне понятно! — с усмешкой сказал гость, бесцеремонно усаживаясь на стул. — Нас никто не слышит?
— Н-нет…
— Я король треф!
Попробуйте поставить себя на место Ивана Петровича, дорогой читатель, и вы поймете его состояние. Кто может с серьезным видом называть себя королем треф? Только сумасшедший… Так, по всей вероятности, и решил Иван Петрович.
— Я вижу, вы удивлены! — продолжал между тем незваный гость. — Впрочем, понятно… Это для вас новое. Очень хорошо, что вам удалось сохраниться. Теперь вы можете быть спокойны. Все архивы в наших руках и всякая случайность исключена. Вы в полной безопасности… Что слышно в Главсовхозе? — неожиданно приветливым тоном спросил он, увидев, что в комнату вошла Надежда Васильевна.
Иван Петрович до такой степени был напуган и чувствовал себя в таком беспомощном состоянии, что потерял дар речи. Слова гостя откладывались где-то глубоко в сознании, но смысла их он не понимал. Сумасшедшие обычно вызывают любопытство у нормального человека, но только не в таких условиях. Иван Петрович и сумасшедший были один на один и между ними было расстояние в два метра.
Жена достала из шкафа лимон и, обворожительно улыбаясь, сделало новую попытку завязать беседу.
— Я никак не ждала такого приятного посещения… К сожалению, Ваня меня не предупредил…
— Напрасно беспокоитесь… я зашел буквально на пять минут.
— Но стаканчик чайку, — надеюсь, вы не побрезгуете? — настаивала Надежда Васильевна.
— В другой раз. Сейчас я тороплюсь к поезду.
— А вы с какого вокзала едете?
— С Финляндского.
— Так это же очень близко? На троллейбусе три минуты. Летом мы часто отдыхаем в Токсово…
Воспользовавшись этим разговором, Иван Петрович пересел на другое место, подальше, и почувствовал себя несколько легче. Между ним и гостем стоял стол. Если бы тот вздумал броситься на него, то можно спрятаться сначала за кровать, а затем выскочить за дверь.
Несмотря на гостеприимство хозяйки, засиживаться у Прохоровых, по-видимому, не входило в расчеты «Короля треф». Как только Надежда Васильевна снова вышла из комнаты, он сразу переменил тон и заговорил быстро, холодно, деловито.
— Мне кажется, что мой приход не обрадовал вас, Иван Петрович? Вы уже привыкли бездельничать и примирились с ролью обывателя. Ничего не поделаешь! Придется кое-что пересмотреть. Борьба продолжается, но другими средствами. Сейчас ваша карточка находится в несколько другой системе свободного мира. Мы не скупимся и щедро поощряем хорошую работу. Но дисциплина у нас продолжает оставаться суровой… Думаю, что вас не нужно об этом предупреждать. Вы не новичок и школа у вас первоклассная…
Гость посмотрел на часы и, прислушиваясь к звукам, доносившимся из кухни, поморщился.
Иван Петрович хотел что-то возразить, но вместо этого только откашлялся, сообразив в последний момент, что сумасшедших раздражать нельзя.
— Вот, вот! — с удовольствием сказал тот, приняв этот кашель за согласие. — Главсовхоз хорошее место. Там и продолжайте работать. В ближайшее время получите задание. Но встречаться вы будете не со мной, а с «Пиковой дамой»…
Видя, что после этих слов Иван Петрович еще больше вытаращил глаза, гость усмехнулся и деловито продолжал:
— Сейчас мне некогда объяснять. Она все расскажет. С женщиной встречаться всегда удобно под предлогом ухаживания. Она придет к вам и предъявит игральную карту. Пиковую даму. Этого вполне достаточно. Остальное будет зависеть от вас…
Надежда Васильевна принесла кипящий чайник и захлопотала вокруг стола. Откуда-то появилась начатая баночка варенья, рассыпное печенье и даже несколько любимых сыном конфет «Зефир». Но все это не соблазнило «Короля треф», он встал, подошел к хозяину и протянул руку.
— Надеюсь, вам все ясно? Вопросов нет?
— Да, да… то есть, я хочу сказать — нет… Вопросов нет, — пробормотал Иван Петрович.
— Неужели вы так и уйдете! — с огорчением спросила Надежда Васильевна.
— К сожалению, тороплюсь. Как-нибудь в другой раз…
Невозможно угадать, что творилось в душе Ивана Петровича, тем более что внешне он никак себя не проявлял. Сидел как приклеенный на стуле и с выражением тупого испуга смотрел на дверь, куда только что вышли «Король треф» и провожавшая его жена. Странный визит оглушил, выбил из привычной колеи, спутал все представления о реальности.