— Так точно.
— И ты считаешь, что из этого города очень удобно вести наблюдение за передвижениями французских войск?
— Верно.
— Ну тогда вот тебе мой приказ: выдвинуться к Слониму, уничтожить полк Конопки и помешать дальнейшему набору рекрутов.
Чаплиц блестяще справился с этим заданием. Полк был разбит, Конопка и его штаб взяты в плен. Это поражение конной Литовской гвардии произвело угнетающее впечатление на польское население Западной Белоруссии. Одним ударом отряд Чаплица парализовал формирование полков в Литве.
За Слонимское дело Чаплиц получил звание генерал-лейтенанта.
После известия об отступлении Наполеона армия Чичагова[38], в составе которой был авангард Чаплица, двинулась через Несвиж и Минск к Борисову. По плану Кутузова она должна была преградить отход французов через реку Березина.
Армия подошла вовремя, но основные силы русских запаздывали. Французы тоже не спешили, подтягивая войска.
Перед Чичаговым стояла трудно разрешимая задача — узнать, в каком пункте неприятель начнёт переправу. Самое разумное было переправляться ниже Борисова с выходом на Минскую дорогу. Чичагов выставил посты вдоль Березины для наблюдения за противником. Но уже 13 ноября, полагая, что Наполеон начнёт форсировать реку южнее Борисова, направил туда основные силы. Чаплицу предоставили право выбора, и он остался со своим небольшим отрядом, в пять тысяч человек, на прежней позиции севернее Борисова.
Ещё 12 ноября неожиданно ударил мороз, но снега не было. Река покрылась плавучими льдинами.
В ночь на 14-ое Чаплиц не спал, ожидая возвращения разведки. Он стоял, завернувшись в бурку, на небольшом пригорке и смотрел на противоположный берег. На душе было тревожно. Там за рекой горело множество костров.
— Ваше превосходительство, — послышался у него за спиной голос адъютанта.
Генерал обернулся.
— Разведка прибыла.
— Зови.
Подошёл казачий полковник. Лихо козырнул.
— Привели пленных, среди них один офицер. И захватили с собой старосту деревни.
— Давай сначала офицера.
Француз предстал пред ними в живописном наряде. На нём был драный зипун, ноги обёрнуты тряпками, на голове, поверх платка — кивер.
Чаплиц разговаривал с ним по-французски. Офицер охотно отвечал на вопросы: «Да, сюда подошла почти вся армия», «Да, его рота получила приказ утром начать переправу. В каком месте, он не знает», «Где Наполеон — неизвестно».
Затем подошёл староста деревни, пожилой, коренастый мужичок, с обстоятельными манерами. От него Чаплиц узнал, что с вечера французы начали готовить переправу, точно не знает где, кажется, выше по реке. Для этого они уже разобрали несколько домов.
Через час генерал собрал своих командиров.
— Господа офицеры, положение наше критическое. Очевидно, неприятель начнёт форсировать Березину в этом районе. Перед нами будет вся французская армия. Остановить её мы не можем, но постараемся помешать переправе до подхода наших главных сил. Донесение командующему я уже отправил. Надо не пропустить противника к дороге на Минск. Стоять до последнего. Так и настраивайте своих подчинённых.
За ночь французы успели переправить несколько полков и часть кавалерии. С утра, при поддержке артиллерии, они начали атаку на отряд Чаплица. Несмотря на превосходство их сил, русские отстояли свои позиции. Ночь прекратила бой. Утром оказалось, что противники находятся на расстоянии ружейного выстрела друг от друга, но никто не имел желания начинать дело. Русских сил было недостаточно для наступления, а французы спешили переправиться и потому были довольны, что их не беспокоят. Так прошёл весь день. Ночью подошло подкрепление, но и его ещё было недостаточно. Основная часть российской армии задерживалась.
На рассвете началось сражение. Французы обрушили на русских сильнейший артиллерийский огонь. Ядра разбивали деревья и ломали сучья, нанося людям ранения обломками. Несмотря на это, отряд Чаплица двигался вперёд и теснил неприятеля. И в это время противник, используя открытую местность, на которую вышли русские егеря, атаковал их своей кавалерией и прорвал стрелковую цепь. Тогда Чаплиц с двумя эскадронами гусар бросился на врага и выручил пехотный полк. В этом жестоком бою он получил ранение в голову, но остался в строю и продолжал руководить своим войском. Сражение в лесу и канонада продолжались до поздней ночи.
На следующее утро прибыл командующий Чичагов с армией, шедшей всю ночь форсированным маршем. Но было уже поздно: наиболее боеспособные части Наполеона успели форсировать реку.
Правда, основная часть французской армии скопилась на берегу. Они уже не соблюдали порядка при переправе. Сделанные второпях мосты не устояли под напором стремившихся по ним масс людей, обозов, кавалерии и артиллерии; они обрушились под этой тяжестью, и тогда образовался живой мост из людей и лошадей. По ним переправлялся кто мог, как мог и насколько мог, пока сам не делался точкой опоры следующему за ним товарищу. Более 20-ти тысяч человек остались погребёнными в волнах Березины. Несколько десятков тысяч тех, кто не отважился идти по живому мосту, остались в плену.
Авангард русских войск во главе с генералом Чаплицем преследовал бегущего неприятеля по всей территории Белоруссии, с ходу захватил Вильно, Ковно и к Новому году вышел на границу Российской империи.
Отечественная война закончилась. Начинался заграничный поход российских войск.
Теперь Чаплиц воевал под командованием Барклая де Толли[39], который заменил Чичагова на посту командующего армией. В начале 1813 года действия русской армии — непрерывная цепь побед и успехов. Взят Кёнигсберг, сдалась без боя Варшава, пал Данциг. Упорной была оборона крепости Торн[40], где отряд Чаплица неоднократно отражал вылазки неприятеля. Наконец в результате сильнейшего артиллерийского обстрела гарнизон сложил оружие.
Около городка Кенигсварт трёхтысячный авангард, которым командовал Чаплиц, наткнулся на большой отряд противника. Верный своей тактике, генерал, запросив поддержки, бросился в атаку. Оттеснив врага к Кенигсварту, русские ворвались на его улицы и захватили город. Затем был жестокий бой у деревни Кликс. За эти дела Чаплиц получил орден Святого Георгия 3-ей степени[41].
Спустя некоторое время между воюющими сторонами было заключено перемирие. Чаплиц по болезни оставил свой авангард.
В августе 1813 года, когда вновь начались военные действия на территории Германии, Чаплиц командовал кавалерией Польской армии. Участвовал в Лейпцигском сражении, которое назвали «Битва народов».
В кампании 1814 года он командовал одним из корпусов Польской армии, принимал участие в осаде Магдебурга и Гамбурга. За действия при освобождении Германии его наградили прусским орденом Красного Орла 1-ой степени[42].
После взятия Парижа и победы над Наполеоном Чаплиц получил французский орден Почётного легиона[43].
С 1817 года он командовал гусарской дивизией.
Кроме уже упомянутых наград, он имел ордена Александра Невского[44], Владимира 2-ой степени, Анны 1-ой степени с алмазами[45]. И все они — за боевые заслуги. Он никогда не был придворным, не искал милостей в главных квартирах и у царедворцев. Вся жизнь его прошла под девизом: «В службе — честь!».
Спустя годы после окончания войны, на одном из офицерских собраний в гусарском полку, молодой офицер спросил уже седоватого, погрузневшего Чаплица:
— Ваше превосходительство, в боях и сражениях вы всегда находились либо в авангарде, когда шло наступление, либо в арьергарде, прикрывая отход войск. Как вам удавалось побеждать врага?
Немного подумав, генерал ответил:
— В войнах с французами нам противостоял достойный враг. Хорошо подготовленная, обученная, сильная армия, ведомая отменными командирами, талантливыми маршалами и великим полководцем. Тем весомее наши победы. Одной лишь храбростью солдат, мужеством офицеров, военным дарованием генералов побед не одержать, нужна ещё нравственная составляющая, которая возвышает душу над невзгодами, сближает и связывает людей, заставляет их блюсти честь Родины, народа и армии. Обучая и дисциплинируя подчинённых, с уважением относитесь к ним, любите их и заботьтесь о них, личным примеров увлекайте за собой. Они ответят вам тем же в боях и походах. Укрепляйте их дух. В этом — сила армии.
Генерал-лейтенант Чаплиц умер в 1825 году.