— В том, что он приедет, я не сомневаюсь, — озабоченно проговорил Марк. — Я уже докладывал вам, что не так давно говорил с ним об этом. Он верит в благие намерения Жоана и хочет снова служить Сен-Марко. Однако Ликар и в особенности альдор куда менее склонны доверять нам. Мы должны найти убийц и выдать их алкорцам. Тем самым мы не только укрепим их доверие, но и оградим самого Беренгара от посягательств недоброжелателей в дальнейшем.
— Я знаю, что он весьма расположен к тебе, Марк. Если ты выдашь ему убийцу его доверенного рыцаря и скажешь, что этот негодяй — наш враг, так же как и его, тебе он поверит. Брось все другие дела и займись этим. Рене тебе поможет. Привлекай любого, кто будет тебе нужен.
— Где тело Римара, и могу ли я поговорить с Ферратом? — спросил Марк.
— Они в Южной башне.
— Почему там? — насторожился он.
— На них напали на площади Трёх львов, неподалёку от Южной башни. Возвращавшиеся из города в свою казарму рыцари услышали звуки схватки и обратили нападавших в бегство, после чего отнесли раненных к себе. Римар умер по дороге, а к Феррату вызвали лекаря и он оказал ему помощь. Теперь он под охраной, за ним присматривает Фабрициус. Осмотрись там и реши, достаточно ли безопасно ему оставаться в башне или лучше будет перевезти его во дворец.
— Но что они делали ночью на площади Трёх львов? — воскликнул Марк.
— Вот и выясни это, — буркнул граф и, взяв со стола какое-то письмо, углубился в чтение, давая понять, что разговор окончен.
— Я иду туда, ваше сиятельство, — Марк поклонился графу и, взглянув на нахохлившегося Рене, прикрыл створку окна.
Южная башня, сложенная из массивных каменных блоков, была встроена во внутреннее кольцо крепостных стен и имела собственный небольшой гарнизон, охранявший южную границу города. Помимо неё Сен-Марко с юга защищали вал, ров и ещё одна крепостная стена, располагавшаяся чуть ниже на склоне холма на расстоянии полёта стрелы. Потому служба гарнизона, включавшего капитана, нескольких рыцарей, пары сержантов и двух десятков стражников, состояла лишь в том, чтоб патрулировать прилегающие к башне крепостные стены, нести караул на верхней обзорной площадке, высматривая на окружающей город равнине вражеское войско, и следить за арсеналом, упрятанным в подземелье.
Марк приехал туда утром тёмного дня, когда на улицах города уже появились ранние прохожие, в основном приказчики, спешившие открыть свои лавки, слуги, лениво бродившие с мётлами у дверей богатых домов, и ремесленники, направляющиеся в мастерские. Он подъехал к высоким воротам башни, и путь ему сразу же преградили два суровых стражника с алебардами, но, стоило ему показать им ярлык тайной полиции, как один из них взял его коня под уздцы, а второй поспешил в башню, чтоб доложить о нём капитану.
Тот встретил его учтиво и предложил подняться наверх, где в небольшой комнате с окном-бойницей едва вмещалась узкая кровать, возле которой на крохотном столике рядом со свечой в глиняной плошке были разложены бинты и склянки с мазями, а рядом на табурете сидел худой человек в чёрной мантии. Увидев барона, он встал и почтительно поклонился.
— Как он, Фабрициус? — спросил Марк, бросив взгляд на лекаря, которому дружески кивнул, после чего подошёл и присел на освободившееся место.
— Две глубоких раны в плечо и в бок, — пояснил тот. — К сожалению, кровотечение было сильным, но, на его счастье, рядом оказались опытные люди, которые сумели правильно наложить повязки и остановить кровь. Он слаб, потому, ваша светлость, постарайтесь не утомлять его.
И лекарь вышел, а оставшийся за порогом комендант плотно прикрыл за ним дверь.
Феррат лежал, глядя в потолок. Он был бледен и измучен, но появление Марка слегка оживило его. Тот положил ладонь на его руку и осторожно сжал её пальцами.
— Мне жаль, Мигель, что с тобой случилось такое, — произнёс он, склонившись к раненому. — И я сочувствую твоей утрате. Я сам не раз терял друзей и знаю, какая это боль. Римар был хорошим человеком и отважным воином.
— Он был моим лучшим другом, Марк, — тихо проговорил Феррат, с тоской посмотрев на узкое оконце, за которым не было ничего, кроме черноты глубокой ночи. — Я до сих пор не верю, что его больше нет.
— Я не могу вернуть его, друг мой, но сделаю всё, чтоб найти его убийцу. Мне известно, зачем вы прибыли сюда, и уверяю, мы все встревожены этим несчастьем. Я приношу извинения за то, что нам не удалось обеспечить вашу безопасность.
— Ты знаешь? — в глазах Феррата появилась тревога. — Ты думаешь, что это связано с переговорами? Ты ведь служишь Раймунду, верно? Ты уверен, что он не замешан в этом, или…
В чёрных глазах раненного мелькнуло подозрение, но Марк покачал головой.
— Он верный слуга короля и полностью разделяет его устремления к миру с алкорцами, поверь мне. Он приказал мне найти тех, кто напал на вас, и того, кто стоит за ними.
— Может быть, — устало произнёс Феррат и снова посмотрел в окно. — Когда мы выезжали из луара, нас предупредили о том, что здесь может быть опасно, но Сен-Марко — наш дом, мы с Римаром выросли здесь и воевали вместе с вами под знамёнами Армана. Мне не верилось, что кто-то может желать нам зла. Мы перешли на сторону альдора вслед за сюзереном, но не пролили ни капли вашей крови. За что нам мстить?
— Не думаю, что это месть. Скорее, кто-то хочет помешать переговорам. Мигель, прошу тебя, поверь мне и помоги найти их. Я много воевал и не боюсь мечей и копий, но теперь, когда мы достигли мира, я хочу спокойно жить со своей семьёй. К тому же, для меня Беренгар — не просто посланник альдора, он мой наставник и командир. Он вступился за меня перед альдором, когда я оказался в плену, и меня ждала смерть. Я хочу исполнить волю моего короля, воздать тем, кто убил Римара и ранил тебя, но ещё более я хочу оградить от этой опасности нашего старого маршала, которому столь многим обязан.
— Да, я помню, что он заступился за тебя тогда, и альдор не смог ему отказать. Прости, я слаб и потому так подозрителен. Я верю тебе.
— Благодарю, Мигель. Теперь, пусть поздно, мы обеспечим тебе охрану…
— Я останусь здесь, — перебил Феррат. — Капитан Оноре позаботится обо мне, а ты просто найди этих мерзавцев и убей их сам или предай их справедливому суду. Если то, что говорят о Жоане, — правда, он сумеет наказать их за это. И когда следом за мной приедет контаррен, ни один волос не должен упасть с его головы. Ты понял меня?
— Конечно. Я сделаю всё для его безопасности, можешь не сомневаться. А пока расскажи мне, что случилось? Как вы оказались среди ночи на площади Трёх львов? Кто напал на вас? Ты их видел?
— Мы понятия не имели, что окажемся на улице ночью, хотя даже не подозревали о том, что нам здесь может что-то угрожать. Комендант Южной башни капитан Оноре женат на младшей сестре Римара Инес. Ещё днём мы пришли навестить её, и Оноре принял нас очень радушно. Он тоже участвовал в кампании Армана, и нам было что вспомнить. Мы засиделись допоздна. Он предлагал нам остаться у него в комнатах или в казарме, но сегодня мы хотели явиться во дворец и встретиться с маркизом Вайолетом по известному тебе делу, потому решили вернуться в гостиницу. Нам и в голову не могло придти, что кто-то может напасть на вооружённых рыцарей в этом квартале в двух шагах от крепостных стен, где столько стражников. Мы шли, болтая о каких-то глупостях, вино, которым нас потчевал Оноре, шумело в голове, нам было весело. Мы же возвратились в Сен-Марко! Даже вид старой поилки для лошадей с фонтанчиком в виде трёх львов порадовал нас. Римар остановился, чтоб зачерпнуть воды, и тут они выскочили откуда-то из темноты. Один из них схватил Огюста сзади за шею и ударил его кинжалом в бок, а второй накинулся на меня с мечом. Это было так неожиданно, что я пропустил первый удар, и он попал мне в плечо. Я отпрянул назад, а он зацепился за бортик фонтана и замешкался, дав мне несколько мгновений, чтоб выхватить меч и подготовиться к бою. Они опытные воины, Марк, и действовали весьма умело, но мне всё же удалось ранить одного в руку. Я вряд ли смог бы справиться с ними в одиночку, но тут услышал шаги в переулке и на площадь выбежали три рыцаря. Не думаю, что они узнали меня в царившем там полумраке, но они оценили ситуацию, когда двое нападают на одного, и приняли мою сторону. После этого оба нападавших сбежали, поняв, что сражаться с четырьмя рыцарями не могут. Кажется, и второй был ранен, причём весьма серьёзно, потому что стонал и прихрамывал так, что подельнику пришлось едва не тащить его на себе. Их не преследовали, потому что я уже не мог держаться на ногах, а Римар лежал в луже крови. Один из пришедших нам на помощь рыцарей бросился к Римару, а второй ко мне. Третий дошёл до конца площади, но потом вернулся, чтоб помочь своим товарищам. Я узнал его, это Басомпьер, ты помнишь его, он первым поднялся на стены Бламонта, когда мы шли на приступ. Он тоже узнал меня, и когда я объяснил, откуда мы шли, побежал за помощью. Я потерял сознание и очнулся уже здесь. Оноре сказал мне, что Римар мёртв.
Он всхлипнул, и по его бледной щеке прокатилась слеза.
— Как выглядели те двое?
Феррат закрыл глаза, чтоб вспомнить лучше.
— Оба они были в тёмной одежде, один повыше, второй — шире в плечах. На лицах были полумаски, закрывающие верхнюю часть лица. У того, что выше, была борода, второй бритый, но с усами. Волосы тёмные и длинные у обоих, нечесаные, по виду, это были обычные наёмники. Глазу не за что зацепиться. Если б я хотя бы видел их лица. Но ты понимаешь, было темно, площадь освещена скудно, я ничего не разглядел.
— Может, какое-то приметное оружие, блеснула пряжка на перевязи, серьга в ухе?
— Нет, я ничего такого не видел. Разве что… Тот, что ударил кинжалом Римара, потом выхватил меч и бился двумя руками, создавая мне лишние проблемы. Второй обходился одним мечом.
— Они что-то говорили, кричали? Называли друг друга по именам, может, ты запомнил их голоса?
— Резкие, грубые… Они поминали дьявола и… Постой, когда один из подоспевших нам на помощь рыцарей ранил второго, того, что бился мечом и кинжалом, он пошатнулся и схватился за край фонтана. Он выругался, а второй, что был ранен в руку, крикнул: «Уходим» и начал отступать. И тут тот первый воскликнул: «Урбен, не бросай меня!» Тот подхватил его под руку, и они скрылись в темноте.