Утром Марк проснулся в своей постели, чувствуя на плече головку Мадлен и вдыхая аромат фиалок, исходивший от её тёплых волос. Он лёг поздно, желая закончить отчёт для барона де Грамона, однако, она дождалась его в спальне, и теперь он чувствовал себя умиротворённым и довольным жизнью. Ему казалось, что он мог целый день пролежать так, упиваясь ощущением близости обожаемой Мадлен и поглядывая на тонкие лучики света, проникающие сквозь узкие щели между плотными гардинами, но пора было браться за дела. С сожалением он осторожно переложил её на подушку рядом и откинул одеяло.
Он спустился вниз, когда слуги уже накрывали стол к раннему завтраку. Он не стал надевать камзол, потому что не ждал гостей, и, подойдя к распахнутому окну, выглянул на улицу, где на площади уже сновали торговцы, раскладывая на прилавках свежие овощи, сыры и копчёное мясо. Мимо прогрохотала по булыжнику запряжённая осликом тележка с винными бочками.
— Ваша светлость? — раздалось сзади, и он увидел вошедшего в комнату Шарля.
Оруженосец сонно потягивался и зевал во весь рот.
— Иди, разбуди Эдама, — приказал Марк, — он в комнате наверху. Я нанял его временно секретарём, так что пока он поживёт здесь.
— Это здорово! — воскликнул Шарль, мгновенно проснувшись.
— Я не спрашиваю твоего мнения. Отправляйтесь на кухню, пусть кухарка накормит вас завтраком, а после вернётесь сюда. У нас сегодня будет много дел.
Шарль с радостью кивнул и умчался будить своего друга. Марк же сел за стол, и молодой лакей, доставшийся ему в наследство от прежнего хозяина дома, встал рядом, чтоб прислуживать за завтраком.
Шум с улицы становился всё громче, и вот уже послышались крики торговцев, расхваливавших свой товар и ругань не поделивших что-то кухарок. Он поморщился, и парень тут же кинулся к окну, чтоб прикрыть створки. Из-за этого Марк не услышал, как к дому подъехала карета, и только когда на пороге появился управляющий, понял, что кто-то приехал.
— К вам его сиятельство граф Раймунд, — доложил он с поклоном и, распрямившись, застыл с немым вопросом на лице.
Марк нахмурился, подумав, что нужно бы надеть камзол и велеть проводить гостя в кабинет, но не успел сделать ничего, потому что за спиной у управляющего появился сам граф. Он, как всегда, выглядел холодно и неприступно, высокий, худощавый, в чёрном бархатном наряде с золотой цепью главы тайной полиции на груди. Его бледное лицо и острая ухоженная бородка дополняли образ царедворца и аристократа. Войдя, он сдёрнул с рук перчатки и, бросив их на стол, подошёл к окну.
— Вам не следовало беспокоиться, ваше сиятельство, — вскочил Марк. — Стоило пожелать, и я б немедля примчался к вам.
— Я заехал по пути во дворец, — резко ответил граф и жестом велел слугам удалиться, после чего они поспешно вышли, прикрыв за собой дверь. — Рене сказал, что ты посмел оспорить результаты нашего расследования…
— Я… — начал Марк, но Раймунд перебил его:
— Помолчи! Я не хотел говорить об этом во дворце, — он снова вернулся к двери и, приоткрыв её, выглянул наружу. — Я слышал, ты спорил с королём и даже посмел схватить его за руку. Ты видно забыл, что он больше не твой любимчик, которого ты когда-то катал на закорках и учил фехтованию, сражаясь с ним на деревянных мечах. Он король! О твоей дерзости уже говорят при дворе. И хуже того, кто-то пустил слух, что ты защищаешь Дэвре, потому что вы с ним заодно.
— То есть?..
— Да, поговаривают, что ты приревновал короля к Делвин-Элидиру и нанял Дэвре, чтоб устранить соперника. Чему ты улыбаешься?
Марк действительно улыбался. Он присел на подоконник, слушая графа, и теперь не смог сдержать ухмылки.
— Что-то быстро, — произнёс он. — Только вчера я усомнился в том, что виноват Леонард, и вот в меня уже летят камни. Это лишь подтверждает мою догадку, что за этим покушением стоит кто-то куда более влиятельный, чем младший брат виконта Дэвре. А что сказал король? Ему ведь уже доложили эту версию, тем более что и он вскользь обвинил меня в том, что я, защищая преступника, предаю старую дружбу.
— Он промолчал, Марк, и это меня тревожит. Потому я и приехал. Ты лучше знаешь Леонарда и, возможно, у тебя есть основания сомневаться в наших выводах, но следовало действовать осторожнее, а лучше всего было сперва поговорить со мной. Я б дал тебе время всё проверить и смог бы найти для короля отговорки, чтоб не торопиться с судом. Твоя резкость сыграла дурную службу.
— Вовсе нет, — возразил Марк. — То, как проворно кто-то развернулся, пытаясь вызвать против меня подозрения, свидетельствует о том, что настоящий преступник, по меньшей мере, встревожен. Посмотрим, может он допустит ошибку. Я благодарен, что вы предупредили меня, ваше сиятельство. Должен ли я ещё что-то учесть?
— Я велел Рене доставить все документы по расследованию мне и снова просмотрел их. В чём-то ты прав, слишком много улик против Дэвре. К тому же, насколько мне известно, он с трудом сводит концы с концами, живёт на чердаке трактира, и даже свои сундуки вынужден хранить на соседнем складе. У него вряд ли были деньги платить соглядатаям, а заметки, найденные в его комнате, написаны чужим почерком. Я это к тому, что согласен с тем, что следует расследовать это дело снова и более тщательно, — граф заметил, как Марк скептически вздёрнул бровь, и пояснил: — Мне нет дела до судьбы Дэвре, и если б он попал на эшафот только за длинный язык, я б не переживал. Но дело в том, что по тавернам ползут другие слухи, что это Делвин-Элидир пытается избавиться от человека, который говорит о нём правду, и хуже того, есть те, кто обвиняют короля в том, что он по примеру своего отца начинает избавляться от неугодных ему людей, теперь уже не гнушаясь ложными обвинениями и открытой расправой. Так или иначе, в городе стало известно об этой туманной истории, за ней следят, и любая ошибка и неясность может обернуться ударом по репутации его величества. Ты можешь расследовать это дело и получишь любое содействие в этом, но негласное.
— На тот случай, если я не смогу найти истину? — Марк задумчиво кивнул. — Вы правы, поддавшись порыву, я допустил ошибку, и если уж проиграю в этом деле, то будет справедливо, если сам за неё и отвечу.
— Хорошо, — граф взял со стола перчатки. — Ты должен был подготовить отчёт о своей поездке.
— Он готов, ваше сиятельство, — кивнул Марк.
— Сейчас я велю своим слугам перенести в твой кабинет документы по расследованию покушения на Делвин-Элидира. Взамен они заберут то, что ты привёз с севера.
С этими словами граф распахнул дверь и направился к выходу.
После его отъезда, Марк устроился в кабинете, где Эдам вынимал из потёртого кожаного ларца для документов пачки мелко исписанных листов, переплетенных в тетради, а также завёрнутые в холстину и обмотанные бечёвкой с красноватыми сургучными печатями вещественные доказательства. Впрочем, их было немного: несколько обрезков просмолённой верёвки, один из которых был найден под кроватью в комнате Леонарда, и другие, обгоревшие и потрёпанные, найденные рядом с местом взрыва, да та самая золотая печатка, которую, судя по донесению сыщиков, осматривавших место взрыва, нашли под камнями в водостоке. Повертев в руках эти предметы, Марк пожал плечами. Зачем бы Леонард стал нарезать верёвку кусками, а потом прятать один из них под кроватью, а другие разбрасывать вокруг места засады? Если конечно он не желал, чтоб их нашли и, сравнив, пришли к выводу, что они отрезаны от одного мотка.
Просмотрев заметки о передвижениях маркиза по городу, он убедился, что они сделаны корявым почерком с множеством ошибок и без знаков препинания. Леонард был младшим сыном богатого аристократа, его готовили к военной карьере. Он был неплохо образован и уж, по меньшей мере, умел писать складно и грамотно, а стало быть, он не мог нацарапать эти каракули, и выходит, сам за маркизом не следил.
— Значит, так, — он оторвался от изучения помятых листов и поднял глаза на Эдама, стоявшего рядом и с интересом заглядывавшего в разложенные на столе бумаги. — Я полагаю, что ты уже понял, в чём дело. Нам следует провести расследование этого покушения, но, увы, многие улики уже утрачены, место преступления прибрано, след остыл. Однако кое-что всё же должно остаться. Для начала займёмся вот чем. Ты отправишься к дому Делвин-Элидира и поговоришь с его слугами. Тебя там знают, и если ты сошлёшься на меня, то Луций и Алед окажут тебе содействие. Ты расспросишь челядь маркиза о смуглом черноволосом человеке с усами в военной куртке, перчатках с раструбами и коричневом плаще. Потом ты обойдёшь соседние дома и поговоришь с домовладельцами и жильцами. Меня интересует, живёт ли этот человек где-то поблизости или, может, кто-то просто встречал его там. Особо расспроси о том утре, когда на маркиза покушались. Я уверен, что услышав грохот взрыва, многие повскакивали с постелей и кинулись к окнам. Видели ли они этого человека или кого-то другого, покидавшего площадь перед домом? Заодно расспроси о втором человеке: ему за сорок, длинные нечёсаные волосы, борода, синий кафтан с атласной отделкой, серый плащ, охотничий нож.
— Я понял, ваша светлость, — кивнул Эдам.
— Теперь Шарль, — Марк обернулся к своему оруженосцу, стоявшему тут же. — Отправишься по этому адресу, — он протянул ему листок бумаги, — найдёшь торговца, у которого был куплен порох. По указу короля, при продаже пороха он должен был записать имя покупателя. В его книге значится имя Леонарда Дэвре, но я хочу знать, как выглядел тот, кто на самом деле приходил к нему. Узнай, забрал ли этот человек бочонок пороха сам или велел доставить его на склад. И не позволяй ему отмахнуться от себя, будь настойчив. Вот ярлык тайной полиции, не постесняйся сунуть его под нос торговцу или приказчикам.
Шарль поспешно взял у него ярлык и бумагу с адресом.
— Я сделаю всё, что нужно, ваша светлость, — пообещал он с некоторым волнением, — но не лучше ли было бы поручить всё это сыщикам?
— Может, и лучше, — произнёс Марк, — но меня тревожит то, что о моём разговоре с королём об этом деле так скоро стало известно при дворе. Слухи пущены не просто так, а, значит, преступник обо всём узнал слишком быстро. Он либо находится поблизости от трона, либо обладает достаточными связями и влиянием, чтоб без задержки получать сведения о происходящем в королевских покоях. Я не хочу, чтоб он знал о том, что я делаю. Сыщики ведь тоже люди, они могут проболтаться или просто продать информацию, а в вас двоих я уверен.