«И что дальше? — спрашивала она себя. — День за днем крутиться, словно белка в колесе, — и так до старости? Или до смерти, которая может прийти неожиданно? Сейчас, допустим, повезло, тревога оказалась ложной, а если нет? Медицина не всесильна, богатые люди умирают так же, как и все прочие! Стива Джобса, как известно, не спасли все его миллионы!»
Но и отойти от бизнеса совсем не так уж просто. Как говорится, «вход — рупь, выход — два!». Деньги из оборота просто так не вынуть, это дело сложное и многоступенчатое, к тому же возникает вопрос: что делать потом? Хранить свои средства в отечественных банках? Для тех, кто помнит и девяносто первый, и девяносто восьмой год, — это плохая идея. Случись что — и банковскую карточку можно будет использовать разве что как брелок для ключей. Вывести за рубеж? Пожалуй, это идея получше, но в последнее время очень ужесточился валютный контроль, и гражданину великой и могучей России держать счета за рубежом стало весьма проблематично…
Решение пришло неожиданно. Однажды вечером Мария вернулась домой усталая после очередного тяжелого рабочего дня. Она налила себе рюмку любимого ликера, расположилась на диване в гостиной и включила телевизор. Как обычно, смотреть было нечего — то слюнявые мелодрамы, то спорт, то политические дебаты, в которых участники выглядят так, будто вот-вот вцепятся друг другу в глотки. Она лениво щелкала пультом, и вдруг остановилась, завороженная красотой открывшегося перед ней пейзажа, — бирюзового моря, пальм, причудливых камней, похожих на колонны какого-то древнего сооружения… C высоты остров был похож на драгоценный камень в не менее драгоценной оправе, и даже само название его, похожее на кошачье мурлыканье, ласкало слух, зачаровывало…
Мауру.
Передача (что-то вроде «Клуба кинопутешествий» советских времен) быстро закончилась, а Мария кинулась к компьютеру в поисках информации. Это раньше пришлось бы топать в библиотеку, а сейчас — все под рукой. Оказалось, что остров невероятной красоты, расположенный в Тихом океане неподалеку от экватора, — по совместительству еще и офшорный рай, где не спрашивают, кто вы и откуда взяли свои деньги. Кодированные номерные счета вообще позволяют не раскрывать свою личность ни перед кем, кроме руководства банка, получив уникальный цифровой код, управлять счетом можно из любой точки мира!
Приняв решение, Мария принялась воплощать его в жизнь. Перевод активов в офшор оказался делом небыстрым и хлопотным. Опытный и осторожный, Ярошевский нашел специалиста в этой области, а тот предложил использовать несколько хитроумных схем и выводить деньги частями, так что сам процесс занял немало времени. Но сейчас он близится к завершению, так что еще немного — и она будет свободна, как вольный ветер.
И все-таки… Что-то было не так. Сон, что приснился ей сегодня, — подумать только, как некстати! — растревожил душу. Кажется, столько лет прошло, все давно изгладилось из памяти — и нищее детство в поселке городского типа под гордым названием «Коммунар», и мать, что вечно выглядела как побитая собака, пока не ушла в запой и не пустилась во все тяжкие, и, конечно же, отчим Яков Семенович, чтоб ему пусто было на том, и на этом свете!
Мария передернула плечами, словно от холода. Столько лет прошло, вот поди ж ты! Сейчас она даже лица его не помнит, но руки… Эти волосатые руки с татуировкой-якорьком врезались в память навсегда, так что не вытравить, — руки, что сначала не скупились на подзатыльники и затрещины и чуть что хватались за ремень, а когда подросла немного — полезли под юбку. «Ну, ты же взрослая уже! Понимать должна, я мужик, мне надо… И нечего кобениться!»
Потом еще было много всякого. И много такого, о чем лучше бы не вспоминать! Даже странно, сколько может пережить человек — и выжить, и преуспеть, мечтать о чем-то, и двигаться дальше.
Но сердце ее разбилось именно в тот день, кода отчим выбросил в окно рыжего котенка. Он, конечно, получил свое — но потом, спустя немало лет. И разве ей стало легче от этого? Ну, разве что чуть-чуть.
— С добрым утром!
Мария подняла голову. Приятный бархатный баритон прервал течение ее мыслей. По лестнице спускался Денис — заспанный, встрепанный, но, как всегда, неотразимо-обаятельный. Вот уже почти год по документам он числится ее законным мужем. Даже у сильной женщины могут быть свои слабости… Впрочем, Мария никогда не строила насчет его никаких иллюзий. По брачному контракту после развода ему не достанется ничего, и даже в случае ее безвременной смерти — тоже. По завещанию деньги должны отойти благотворительным фондам, в основном тем, что занимаются спасением бездомных животных. Мальчик об этом прекрасно осведомлен и относится с пониманием — хотя разве у него есть другой выход? Впрочем, после вывода активов в офшор, наследовать там особенно нечего, но как раз об этом ему знать не обязательно!
Красавец-художник, моложе ее почти на двадцать лет, Денис с самой юности вел рассеянную богемную жизнь, рисовал абстрактные картины непонятного содержания, вызывающие восторг в творческой тусовке, но не приносящие ни копейки, жил на пожертвования меценатов (а точнее, меценаток!), и своим очевидным статусом альфонса ничуть не тяготился. В конце концов, почему бы и нет? Никто ведь не осуждает богатого мужчину, когда он заводит любовницу (а тем более жену!) вдвое моложе себя! Денис не только красивый — он веселый, ласковый, и в постели хорош… А главное — умеет чувствовать ее настроение, умеет вовремя сказать, вовремя промолчать, вовремя принести тарелку клубники со сливками или приготовить ванну с пеной. Обходится, конечно, не дешево, но оно того стоит. Как уже было сказано, деньги существуют для того, чтобы их тратить! Иначе от них никакого удовольствия.
«Надо будет не забыть развод оформить, — напомнила себе Мария, — ну, и оставить ему сколько-то. Или квартиру купить, что ли. Заслужил!»
Денис, конечно, хорош, но в новую жизнь она не возьмет с собой никого — ну, кроме Алекса, конечно!
— Как спалось моей королеве? — осведомился он, нежно целуя ее в щеку.
— Спасибо, хорошо, — ответила она, невольно отводя глаза. Не рассказывать же про отчима и рыжего котенка Мурзика!
— А выглядишь какой-то грустной… — заметил он, наливая себе кофе, — что-то не так?
«Надо же, какой наблюдательный! — в который раз подивилась Мария чуткости молодого мужа. — Может, он уже догадался, что совсем скоро наша, если так можно выразиться, совместная жизнь подойдет к концу, и ему придется подыскивать себе другую благодетельницу? Даже неудобно как-то, вроде как животное на улицу выбросить. «Мы в ответе за тех, кого приручили», все дела… Ну, Денис-то, конечно, не пропадет! Я скажу ему, непременно, в ближайшее время, но не сейчас».
— Я могу тебе чем-то помочь? Могу что-то сделать для тебя?
Отставив чашку в сторону, он подошел к ней сзади, положил руки на плечи. Такие красивые руки, нежные, ловкие, с чуткими длинными пальцами. По телу словно горячая волна пробежала. Сколько раз уже было такое — сначала легкий массаж, потом поцелуи, ну, и потом еще много всякого-разного! Конечно, немного обидно сознавать, что именно рядом с ним ей было хорошо, как ни с кем другим… Хотя — почему бы и нет? Ведь недаром говорят, что всякое дело надо доверять профессионалам.
Но не сейчас. Дел сегодня просто невпроворот! И еще эта презентация благотворительного проекта, на которой надо быть непременно.
— Спасибо, милый, — Мария мягко отвела его руки, — но мне уже пора собираться на работу. А ты чем займешься сегодня?
Денис легко, послушно отстранился.
— Собираюсь на Пивзавод! — ответил он, отхлебывая кофе. — Там выставка Олеси Кременецкой открывается.
Мария невольно поморщилась. Пивзавод — довольно уродливое здание из красного кирпича, построенное в конце девятнадцатого века на окраине тогдашней Москвы, а сейчас волею судеб оказавшееся почти в центре, неподалеку от Садового кольца — когда-то полностью соответствовал своему названию. Там разливали дешевое пиво и при первом хозяине, купце Решетникове, и при советской власти, и даже во время перестройки. После того как большинство предприятий было выведено за черту города, Пивзавод собирались снести, но в последний момент его выкупило какое-то загадочное «ООО», и с тех пор там прочно обосновались люди творческих профессий — художники, музыканты, поэты, и даже совсем уж непонятные личности, толкующие про какие-то «инсталляции» и «перфомансы».
— Какой еще Олеси? — преувеличенно-грозно спросила Мария, нахмурив брови и грозя пальцем. — Ты смотри у меня!
— Ну ладно, ладно, не волнуйся. — Он улыбнулся так обезоруживающе лучезарно, что она невольно почувствовала себя виноватой из-за своей необоснованной ревности, хотя бы и высказанной в шутку. — Ей-богу не стоит. Ты бы видела ту Олесю!
— Что, такая страшная?
— В общем-то нет, — признался он, — просто воцерковленная по самое не балуйся. Детей у нее то ли пять, то ли шесть, точно не помню, и рисует одни купола и березки. Модная тема сейчас!
— Тебя так интересуют купола и березки? — Мария удивленно подняла бровь.
— Нет, конечно! — Он задорно тряхнул головой, отбрасывая падающую на лоб прядь темных волос. — Но надо же поддержать хорошего человека! И потом — там все наши будут, инфоповод все же…
Мария невольно залюбовалась им. «И зачем тебе быть художником, мальчик? — думала она. — Ты сам как произведение искусства!» Она понятия не имела, есть ли у Дениса еще какие-то женщины на стороне — и не хотела об этом знать. Если и есть, он умело их скрывает — и на том спасибо. Да и глупо было бы ожидать глубоких искренних чувств от красивого парня, который в сыновья годится! Главное, у него хватает ума не ставить ее в неловкое положение и убедительно изображать любящего и заботливого мужа. Конечно, это только иллюзия, но, в конце концов, вся жизнь и есть череда иллюзий, сменяющих друг друга…
Мысль была интересная, даже где-то философическая, но додумать ее до конца не удалось.
— А что, у нас тостер не работает? — поинтересовался Денис, безуспешно щелкая кнопкой.