ь испачканный в земле. Она взяла его и спрятала в карман.
– Что это там у тебя? – спросила мать, заметив волнение дочери.
– Бусины… – ответила Аманда, протягивая матери полную руку шариков.
– Положи их в доме, я постараюсь починить.
– Да ладно, мам. Не надо, – с облегчением сказала Аманда. – Карла, пойдешь выбирать комнату?
– Да-а-а! – закричала Карла. – Чур мне самую большую!
– Еще чего! – с улыбкой передразнила ее сестра. – Давай, пойдем! – сказала она, оставляя чемоданы на крыльце.
Пока девочки входили в дом, Стивен и Кейт переглянулись с серьезными лицами. Когда они были молоды, в каждом таком взгляде светились страсть и радость. Теперь в их глазах не было любви, только чувство удовлетворенности, согласия и отчужденности, как у двух прохожих на улице, которым на одну секунду кажется, что они знакомы, но это не так.
Глава 4
У входа в психиатрическую клинику Бостона собралось более ста пятидесяти представителей аккредитованных средств массовой информации. Все они ждали хоть каких-то данных, чтобы тут же выйти в эфир со срочными новостями. На три часа дня была назначена пресс-конференция, на которой доктор Дженкинс должен был сообщить о состоянии «обезглавливателя» и предоставить какие-либо сведения, которые могли бы пролить свет на мучивший всех вопрос: кто он?
Доктор Дженкинс посмотрел на часы на запястье – 9:47, и он находился в изоляторе лицом к лицу с заключенным.
– Мне кажется, ты многое можешь рассказать. Мотивы, очень часто недооцененные, это двигатель человеческого поведения. Я видел сотни случаев, в которых главным мотивом убийства были деньги, власть или какая-либо заинтересованность в целом. Однако мне кажется, что с тобой дело обстоит иначе. Ты мог бы оказаться человеком без средств, который потерял документы, не смог справиться со сложившейся ситуацией и начал действовать, не думая о последствиях. Если это так и это будет доказано, вскоре ты сможешь вернуться к нормальной жизни, – объяснял доктор Дженкинс.
Заключенный опустил взгляд и… залился смехом.
Доктор Дженкинс забеспокоился и обвел взглядом комнату, проверяя, насколько близко выход. Принятые в центре меры безопасности гарантировали, что ни один пациент не сможет причинить вреда ни докторам, ни медбратьям. Однако доктор только что осознал, что с самого начала разговора он пренебрег теми правилами, которые сам же установил.
Эти правила были пересмотрены после смерти медсестры несколько лет назад, когда она пришла в палату к одному из пациентов. Он начал с улыбкой отказываться принимать успокоительные препараты, которые до этого принимал каждый день. Когда женщина подошла к нему, больной вцепился ей в шею зубами и перегрыз сонную артерию. Она умерла всего несколько минут спустя. Когда в палату вбежала охрана, они увидели больного, одетого в окровавленную форму медсестры, с красными от крови руками и ртом. Сама женщина, раздетая, неподвижно лежала на кровати, а пациент делал вид, будто пытается дать ей лекарства. Для всего центра это стало настоящим потрясением.
– Не хочешь говорить? – настаивал доктор, отступая к двери.
– Полиции не удалось вытянуть из него ни слова, доктор, – вмешался женский голос, донесшийся со стороны входа в камеру.
– Я думал, что ясно дал понять, чтобы меня оставили с ним наедине, – ответил директор, переводя взгляд на дверь.
На пороге стояла стройная молодая женщина с каштановыми волосами и светлой кожей, на вид ей было тридцать с небольшим лет. Щеки ее покрывали веснушки, которые в детстве наверняка были поводом для насмешек, но сейчас они придавали ей необыкновенную красоту.
– Думаю, вам понадобится моя помощь, доктор Дженкинс, – сказала она.
Заключенный сел на мягкий пол, улыбнулся и опустил взгляд.
Директор успокоился и подошел к двери, неотрывно глядя на девушку с чувством собственного превосходства. Он вышел к ней за порог и быстро закрыл за собой дверь палаты.
– Кто вы? – спросил он.
– Меня зовут Стелла Хайден, специалист по профилированию, ФБР, – ответила девушка, доставая удостоверение. – Меня прислал инспектор Харбур, чтобы помочь вам в проведении психологической экспертизы. Мне был дан приказ присутствовать при каждом допросе и каждой беседе, которые будут проводиться с «обезглавливателем».
– Инспектор Харбур? Он уже несколько лет не вмешивается в мои дела.
– Как вы понимаете, это особый случай. Полмира говорит о нем. Полагаю, вы и сами хотели бы прикрыть себе спину и крепче держать контроль над следствием.
– Не понимаю. Даже когда у нас был Лэрри-насильник, который привлек к себе достаточно внимания прессы, он позвонил мне только один раз. Наверное, инспектор просто стареет и не знает, чем бы ему заняться, – съязвил директор.
– Позвоните ему и обговорите это с ним лично. А пока я должна выполнять свою работу. Мне нужны материалы дела, а еще интересно послушать о ваших первых впечатлениях. Что вы о нем думаете? Есть какие-то идеи по поводу его имени или места происхождения? Судя по чертам лица, он может быть из любой страны западного мира.
– Мне кажется, вы слишком торопитесь, агент, – ответил директор, зашагав по длинному коридору в сторону своего кабинета. – Единственное, что я могу вам сейчас сказать, это то, что на этой первой встрече он показался мне необычайно смелым. В его взгляде нет ни проблеска раскаяния. Но больше всего меня тревожит эта проклятая улыбка. Для меня все еще неясно, действительно ли он не понимает наш язык или пытается играть с нами.
– На который час назначено интервью? Насколько я понимаю, у вас в три часа пресс-конференция. Что вы там будете рассказывать? Вам по-прежнему ничего не известно о нем, – сказала Стелла, провожая директора в его кабинет.
– Всему свое время, агент Хайден. Мне еще есть над чем подумать. Пресс-конференция может подождать, – ответил он.
– Вы хотите отменить ее? – спросила Стелла, встревожившись.
– Ни в коем случае, агент. Эту пресс-конференцию я поручаю вам. А мне нужно понять, что за бесы роятся в голове этого ублюдка.
Глава 5
Национальный парк Ла-Мориси в провинции Квебек располагается в регионе северных лесов американского континента, где растет несметное множество красных, белых и серых сосен и пробковых дубов. В это время года ночи холодны, частицы воды в ветвях замерзают, отчего цвет крон становится более приглушенным. Густота леса, где на одном квадратном километре растут тысячи деревьев, превращает его в настоящий лабиринт, в котором пропал не один десяток экскурсионных групп, отважившихся отправиться туда без необходимого опыта. Так, в 2008 году, спустя пятьдесят четыре дня поисков, были найдены останки семьи, решившей совершить пеший поход в глубины парка.
В полпятого вечера, прямо перед закатом, тишину леса нарушали только шорох ветвей, колышущихся на ветру, и далекие крики птиц.
Где-то посреди леса, в семидесяти километрах от психиатрической клиники Бостона, силуэт человека в капюшоне вышел из деревянной хижины с топором в руках и затерялся между деревьями.
Несколько минут спустя лес пронзил душераздирающий крик.
Глава 6
Войдя в дом, Аманда направилась на второй этаж, чтобы выбрать себе комнату. Белая деревянная лестница находилась в левой части зала. Светлый цвет стен был разбавлен лишь картинами с изображением пейзажей. При каждом шаге ступеньки лестницы слегка поскрипывали. Поднявшись, Аманда на мгновение залюбовалась длинным коридором, стены которого были оклеены обоями. С каждой стороны коридора располагались комнаты.
Открыв одну из дверей, Аманда оказалась в просторной спальне с широкими окнами, в которые щедро лился дневной свет. Голубые занавески тихонько покачивались на ветру. Интерьер комнаты состоял только из огромной кровати того же белого дерева и письменного стола, на котором стояла маленькая лампа.
Не было ничего, кроме большого окна и дневного света, проникающего через него. Этот свет и привлек внимание Аманды. Поддавшись горестному настроению, вызванному нежеланием ехать вместе с родителями, Аманда почти не взяла с собой одежду, рассчитывая провести большую часть каникул дома, сидя в своей спальне, в тоске по городской жизни. Кинув пустой чемодан на кровать, Аманда крикнула:
– Я выбрала!
Раздались быстрые шаги Карлы. Лицо девочки показалось в дверном проеме:
– Ты выбрала эту? Моя лучше!
– Все для тебя! – ответила Аманда, посмеиваясь над сестрой.
Несмотря на то что девушка без конца придиралась к Карле и была старше нее, а потому у них не было общих интересов, она всем сердцем любила сестру. Только ее присутствие хоть немного скрашивало тот факт, что эти каникулы Аманда проведет с родителями. Она не понимала как, но каждое слово или действие Карлы вызывали у нее улыбку.
В начале прошлого учебного года у Аманды случился небольшой конфликт с преподавателем физкультуры. Тот унизил ее перед всем классом за то, что она не хотела лазать по канату, так как считала это необязательным для своего образования навыком. Когда Аманда пришла домой расстроенная, Карла собрала одну из занавесок в гостиной и попыталась залезть по ней наверх. На середине пути занавеска оборвалась, и Карла приземлилась прямо на пятую точку, заставив Аманду залиться веселым смехом. Когда Кейт, их мать, вернулась домой и обнаружила оборванную занавеску и двух хохотавших дочерей, она тоже не смогла удержаться от смеха.
Карла снова побежала вниз по лестнице, оставив Аманду одну в своей комнате. Девочка отодвинула голубые занавески и посмотрела в окно. Оттуда все еще было видно такси, которое привезло их сюда и сейчас уезжало в сторону центра Солт-Лейк-Сити. Напротив их дома, на другой стороне улицы, стоял другой, намного меньше по размерам. Его фасад уже начал сдавать под напором времени. Впрочем, у этого дома было то же очарование старины, что и у старой виллы Рочестеров. Позади него, вдали, было видно озеро Солт-Лейк-Сити, окруженное кольцом деревьев.