ДЕНЬ ПОЭЗИИ 1967
СОВЕТСКИЙ ПИСАТЕЛЬ
ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ДЕНЬ ПОЭЗИИ 1967
*
ЛЕНИНГРАД
РС
Д 34
Редакционная коллегия: С. В. Ботвинник, П. Н. Ойфа, В. Н. Орлов, А. Е. Решетов (главный редактор), Г. М. Цурикова, О. Н. Шестинский, В. С. Шефнер
Составители: С. В. Ботвинник и П. Н. Ойфа
Художник М. Е. Новиков
1
ВСЕМ ТЕЛОМ, ВСЕМ СЕРДЦЕМ, ВСЕМ СОЗНАНИЕМ — СЛУШАЙТЕ РЕВОЛЮЦИЮ
МОЯ РЕВОЛЮЦИЯ. ПОШЕЛ В СМОЛЬНЫЙ. РАБОТАЛ. ВСЁ, ЧТО ПРИХОДИЛОСЬ
НИКИФОР ТИХОМИРОВ
БРАТЬЯ
Мы с тобой родные братья,
Я — рабочий, ты — мужик,
Наши крепкие объятья —
Смерть и гибель для владык.
Я кую, ты пашешь поле,
Оба мы трудом живем,
Оба рвемся к светлой воле,
С бою каждый шаг берем.
Я сверлю земные недра,
Добываю сталь и медь.
Награжу тебя я щедро
За твои труды и снедь.
Наши руки мощью дышат,
Наши груди крепче лат,
Наши очи местью пышут,
Постоим за брата брат.
Мы с тобой родные братья,
Я — рабочий, ты — мужик,
Наши крепкие объятья —
Смерть и гибель для владык.
1917
АЛЕКСАНДР ПОМОРСКИЙ
ИЮЛЬ
Слепы улицы и молчаливы,
И тревожны, как сердце, штыки.
Лишь огней полночных переливы
Падают на зеркало реки.
Заперты железные ворота,
Мрак на тротуарах распростерт.
Мечется за темной рамой кто-то,
Во дворцах смятение растет.
Офицеры бродят ночью серой,
Страх угрюмый тишину прожег,
Ненависть, как черная пантера,
Делает решительный прыжок.
И недаром пулеметы с кровель
Мертвый взгляд направили вперед,
Чтобы ночи оросились кровью
Для последней радости господ.
Но гремит с Финляндского вокзала
Огненная речь с броневика.
На штыках плакаты поднимала
Твердая рука большевика.
Близок час! От фабрик Ленин двинет
По мостам чугунным, через верфь,
На дворцы ревущею лавиной
Опаленный заревами гнев!
А пока на лицах офицеров
Тускло светит газовый рожок.
Ненависть, как черная пантера,
На предместья делает прыжок.
1917
ВАСИЛИЙ КНЯЗЕВ
ПЕСНЯ КОММУНЫ
Нас не сломит нужда,
Не согнет нас беда,
Рок капризный не властен над нами:
Никогда, никогда.
Никогда, никогда
Коммунары не будут рабами!
Все в свободной стране
Предоставлено мне,
Сыну фабрик и вольного луга.
За свободу свою
Кровь до капли пролью,
Оторвусь и от книг и от плуга.
Пусть британцев орда
Снаряжает суда,
Угрожая Руси кандалами:
Никогда, никогда,
Никогда, никогда
Коммунары не будут рабами!
Славен красный наш род,
Жив свободный народ —
Все идут под знамена Коммуны!
Гей, враги у ворот!
Коммунары, — вперед!
Не страшны нам лихие буруны.
Враг силен? — Не беда!
Пропадет без следа,
Коли жаждет господства над нами:
Никогда, никогда,
Никогда, никогда
Коммунары не будут рабами!
Коль не хватит солдат —
Станут девушки в ряд.
Будут дети и жены бороться;
Всяк солдат — рядовой
Сын семьи трудовой, —
Все, в ком сердце мятежное бьется!
Нас не сломит нужда,
Не согнет нас беда,
Рок капризный не властен над нами
Никогда, никогда,
Никогда, никогда
Коммунары не будут рабами!
1918
НИКОЛАЙ ТИХОНОВ
* * *
Не заглушить, не вытоптать года,—
Стучал топор над необъятным срубом,
И вечностью каленая вода
Вдруг обожгла запекшиеся губы.
Владеть крылами ветер научил,
Пожар шумел и делал кровь янтарной,
И брагой темной путников в ночи
Земля поила благодарно.
И вот под небом, дрогнувшим тогда,
Открылось в диком и простом убранстве,
Что в каждом взоре пенится звезда
И с каждым шагом ширится пространство.
1922
ВИССАРИОН САЯНОВ
СОВРЕМЕННИКИ
Пусть поют под ногами каменья,
Высоко зацветают поля,
Для людей моего поколенья
Верным берегом стала земля.
И путиловский парень и пленник,
Изнуренный кайенской тюрьмой, —
Все равно это мой современник
И товарищ единственный мой.
И расскажут покорные перья,
С нетерпеньем, со смехом, с тоской,
Все, чем жил молодой подмастерье
В полумраке своей мастерской.
Снова стынут снега конспираций,
Злой неволи обыденный гнет.
В эту полночь друзьям не пробраться
К тем садам, где шиповник цветет.
Но настанет пора — и внезапно
В белом пламени вздрогнет закат,
Сразу вспышки далекие залпов
Нежилые дома озарят.
И пройдут заповедные вести
Над морями, над звонами трав,
Над смятеньем берлинских предместий
И в дыму орлеанских застав.
Наши быстрые годы не плóхи...
В эти мирные дни, и в бою,
На больших перекрестках эпохи,
Снова сверстников я узнаю.
1925
АЛЕКСАНДР ПРОКОФЬЕВ
РАЗГОВОР ПО ДУШАМ
1
Вставай, запоздалое слово, — извечное, что тропа.
Темнее пивных бутылок, неслась на нас шантрапа —
Голь, шмоль и компания... (Удавная снасть крута!)
Прапоры и капитаны, поручики и рекрута...
Штандарты несли дроздовцы — бражка оторви да брось!
Всяческих супостатов рубить тогда довелось...
Мы гайнули в третье небо... (Двенадцатый полк занемог.)
Такому горячему пеклу ад позавидовать мог.
Они прокричали: Амба!
Полундра! сказали мы.
Зеленые, синие, белые — всякому козырю в масть.
И мы провели Эпоху среди черноземной тьмы,
И мы отстояли, ребята, нашу Советскую власть.
Георгий Победоносец летел, не чувствуя ног,
Мы падали и отступали, и наступали вновь.
Георгий Победоносец откатывался на Стоход,
Мы взяли его, как свечку, и вывели в расход.
2
Бери любую погоду из всех залежалых погод.
На обморок пуль и крови идет девятнадцатый год.
Земля — темнота преисподней, на небе — ни огонька.
У нас выпадали зубы с полуторного пайка.
Тогда миллионы шатались, словно пижона трость,
Ты в гроб пойдешь — не увидишь, что видеть нам довелось.
Я всякую чертовщину на памяти разотру.
У нас побелели волосы, бубновые на ветру.
Нам крышей служило небо, туманы с боков да мгла.
Мы пили такую воду, которая камень жгла.
Мы шли от предгорья к морю — нам вся страна отдана,
Мы ели сухую воблу, какую не ел сатана.
Из рук отпускали в руки окрашенный кровью стяг.
Мы столько хлебнули горя, что горе земли — пустяк.
И все-таки, все-таки, все-таки нас вечер не доконал.
Ты в гроб пойдешь и заплачешь, что жизни такой не знал.
Не верь ни единому слову, но каждое слово проверь.
На нас налетал ежечасно многоголовый зверь.
И всякая тля в долине на сердце вела обрез,
И это стало законом вечером, ночью и днем,
И мы поднимали снова винтовки наперевес,
И мы говорили: «Ладно, когда-нибудь отдохнем».
Бери запоздалое слово и выпей его до дна,
Коль входит в историю славы — единственная страна.
Ты видишь — она открыла прекрасную яшму лугов.
Но ненависть ставь сначала, а после веди любовь.
Проверьте по документам, которые не солгут,
Невиданные однолюбы в такое время живут.
Их вытянула Эпоха, им жизнь и смерть отдана.
Возьми это верное слово и выпей его до дна.
Когда умираем, саван — последний надземный курс,
Мы сшили себе по савану, идя забирать Шенкурск.
Оставь же любовь на завтра. Ты ненависть ощетинь,
От нас шарахались волки, когда, мертвецы почти,
Тряслись по глухому снегу, отбив насмерть потроха.
Вот это я понимаю, а прочее — чепуха.
Враги прокричали: Амба! — Полундра! — сказали мы...
И вот провели Эпоху среди черноземной тьмы.
Зеленые, синие, белые— всякому козырю в масть,
Но мы отстояли, товарищ, нашу Советскую власть.
1930
БОРИС КОРНИЛОВ
ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНАЯ
Ребята, на ходу — как мы были в плену —
немного о войне поговорим...
В двадцатом году
шел взвод на войну,
а взводным нашим Вася Головин.
Ать, два...
И братва басила —