А так в стране, конечно же, тишь да благодать. "И чего эти империалисты от нас хотят?", как говорили в одном фильме. И не только от нас - Ангола, Мозамбик, Ливан, Мексика... Без стакана в международной обстановке никак не разобраться.
Словно прочитав мои мысли, Лёшка кивнул в сторону пивного ларька, поставленного почти у забора районной больницы:
- Зайдём?
Оно, конечно, неплохо бы, только денег нет. Ничего не скажу, частные пивоварни славятся качеством продукта, некоторые даже на международных выставках медали получают, но тридцать копеек за кружку - безбожно дорого. Всё-таки не октоберфест, чтобы так цены задирать.
- Нема золотого запасу.
- У меня трёшница и мелочью около полтинника.
- А завтра на экзамен.
- Тоже верно, - товарищ с сожалением отвернулся от манящего ларька. - У тебя во сколько?
- К десяти нужно быть.
- Я зайду.
- Угу.
Дальше шли молча, лишь Лёха иногда чертыхался, думая о чём-то своём. И сумкой, где лежала банка с краской, размахивал так, что прохожие шарахались в стороны, укоризненно качая головой, а самая смелая бабулька попросту обложила матом. Почему-то обоих.
- Сейчас в лоб кому-нибудь заедешь.
- Что? Ах да... - сумка перекочевала в левую руку, а правой он потянулся к кнопке светофора. - Куда попёрся? Сейчас включится.
И в кого он такой педант? Улицу на красный свет никогда не перейдёт, а дома, пока не поставит каждую вещь на полагающееся ей место, уснуть не сможет. Наверное, в дедушку пошёл по отцовской линии. Тот из поволжских немцев, и пока был жив, каждое лето забирал внука к себе в деревню под Саратовом, где разговаривал исключительно на "фашистской" мове. Лёху поначалу это бесило, а потом ничего. Привык. Шпрехает по дойчему не хуже Фрица Дица из фильмов про войну.
Но, с другой стороны, осторожность на дороге не помешает - машины сплошным потоком, и среди легковушек с автобусами то и дело с рёвом пролетают большегрузы. Такой, пожалуй, так по асфальту раскатает, что как в анекдоте можно будет в трубочку свернуть или под дверь просунуть. Но дисциплинированы, чего не отнять. Притормаживают заранее, и ни единая сволочь не рискует наехать на "зебру" перехода - Горьковская область славится суровостью гаишников. Отец, пять лет назад взявший в кредит седельный тягач "ЗиС-Байкал", много рассказывал про другие регионы - у нас действительно жёстче.
К воротам кладбища ведёт асфальтированная дорога с большой стоянкой у самой сторожки. Сегодня она пустует, видимо хорошая погода располагает к долгожительству.
- Нам направо.
Молча киваю и пропускаю друга вперёд. Я вообще тут не ориентируюсь, так как пришёл в первый раз. Вся родня из Краснооктябрьского района, и бабушку с дедушкой хоронили в Уразовке. Татарские обычаи, да... В мечеть не ходим, но вот в мелочах соблюдаем. Не во всех мелочах - какой же татарин от хорошего вина откажется?
Тропинки посыпаны толчёным кирпичом - здесь, наверное, даже после дождей чисто. Чуть было не сказал "уютно". Невысокие деревянные оградки, много цветов. Кресты с овальными фотографиями, кое-где металлические пирамидки. На некоторых красные звёзды. Как везде...
У одной из оград Лёшка резко остановился и выронил сумку. Обернулся:
- Видишь?
- Чего?
- Вот это...
Два аккуратных холмика. Сосновый крест, обожжённый и покрытый тёмным лаком. И рядом прямоугольник каменной плиты с гравированным портретом странно знакомого парня в военной форме. Надпись с датами:
Альтенберг Алексей Николаевич 6.02.1968 - 1.09.1988
- Бред, - Лёха растерянно посмотрел на меня, потом подошёл, и дотронулся до плиты. - Тем более сейчас июль, а не сентябрь.
Я пожал плечами, но следом пришло понимание увиденного, и по спине пробежал неприятный холодок.
- Чья-то идиотская шутка.
- З-з-зачем? - товарищ слегка заикался, что случалось с ним в редкие моменты сильного волнения.
- Мало ли...
Честно сказать, я и сам недоумевал. Какому придурку придёт в голову заказывать дорогостоящий памятник только ради злой шутки, и указывать дату смерти через месяц с лишним? Даже если месяцем раньше - за такое ноги ломают. С башкой вместе.
К концу лета мы не вспоминали о злополучной плите, тем более что в тот день не поленились своротить её с постамента и закопать за забором. Сторож, которому объяснили ситуацию, возражать не стал и дал попользоваться лопатами. За оставшуюся бутылку "Хванчкары". Жлоб.
Потом нас закрутило развесёлое течение - экзамены, несмотря на все опасения, сданы успешно, впереди целый месяц вольницы на уборке картошки в каком-нибудь колхозе... Девушки, опять же. И, как водится, первое сентября наступило внезапно. Кажется, только вчера ещё оставалось несколько дней, а тут проснулся, взглянул на календарь... и схватился за голову.
- Лёха, мы опоздаем.
- Угу.
- Чего угу? Это тебе от автостанции до политеха пешком, а мне ещё на трамвае.
- Успеем, - здоровенная чугунная сковородка со следами яичницы отодвинута в сторону, и на её место водружена тарелка с горой бутербродов. - Будешь?
- Давай, иначе лопнешь, а я виноватым останусь.
- Колбаса свиная... вроде бы так написано.
Подначивает? Как будто не знаю, что в финском сервелате не только свинины, и собачатины близко нет, одни только крашеные наполнители со специями. И вкусно, как ни странно.
Всегда удивлялся тяге к импортным продуктам. Заходи в любой магазин, и если увидишь очередь, значит продают что-то ненашенское. Или болгарские огурцы, замоченные в семидесятипроцентной уксусной кислоте, и потому подходящие под определение химического оружия, или венгерский компот из слив, абрикосов и всё того же уксуса, или вот эта колбаса. Вопрос престижа, как же... а то перед гостями стыдно, если в салате зелёный горошек из Урюпинска, а не из Будапешта.
- Новости вчера смотрел?
Это у Лёхи со школы. Как назначили в четвёртом классе ответственным за политинформацию, так до сих пор ни одной программы "Время" не пропускает. У него уже отец устал ругаться и купил второй телевизор. Ну да, начальник РОВД может себе позволить с его-то зарплатой.
- И чего в новостях?
- Корейцы опять японскую рыболовецкую шхуну утопили. Уже девятая с начала года.
- И хрен с ними.
- С кем, с японцами или корейцами?
- И с теми и с другими. Жри быстрей, точно ведь опоздаем.
- Такси возьмём?
- Денег много накопил?
- Раз в год можно. Это потом станем бедными студентами, а пока... Гуляй, рванина, от рубля и выше!
Ну, насчёт бедности он загнул - родной нефтеперегонный завод не даст пропасть с голоду, и двум студиозам всегда найдётся подработка. Собственно, договорённость уже есть, и осталось только съездить на картошку и без проблем вернуться обратно. Можно и с проблемами, ага... Как доносит разведка, в прошлом году шестнадцать первокурсников инженерно-строительного института были отчислены не приходя в сознание. В смысле, до начала занятий, только по результатам пьянок.
Наверное, поэтому нам студенческие билеты и зачётные книжки обещали выдать только в октябре. Оно и правильно, зачем деканатам лишняя работа.
Мысль о том, что такси можно вызвать по телефону, пришла нам в голову практически одновременно.
- Точно! - Лёшка снял ботинки, которые успел не только зашнуровать, но и начистить, и ушёл на кухню. Уже оттуда крикнул. - Заодно и кофе попьём. Ты звони, а я сварю.
Кофе тут хороший, привезённый друзьями Лёхиного отца из Йемена. Которого из двух? А чёрт его знает! То ли народного, то ли народно-демократического... но точно - оттуда. В магазинах всё больше бразильский, индийский да кенийский, но, согласитесь, это совсем не то. Не являюсь ахти каким знатоком, только разницу во вкусе чувствуют и не гурманы.
Ага, вот и диспетчер отозвался. Приятный женский голос с ярко выраженным "оканьем" сообщает, что экипаж ко дворцу их сиятельств будет подан не раньше, чем через час. Не понял... весь город за пятнадцать минут из конца в конец пройти можно, а тут целый час. Что? Как все заняты? Да пошла ты...
- Лёха, кофе отменяется.
- Что такое? - сначала из кухни показалась кофемолка, потом недовольная физиономия.
- Облом!
- Нет машин, что ли?
- Угу.
- Так бы сразу и сказал.
- Вот и говорю.
Одна секунда на размышление, и Лёшка перешёл к действиям - опять убежал на кухню. Откуда тут же донеслись характерные звуки наведения порядка. Зашуршали кофейные зёрна, пересыпаемые обратно в банку, хлопнули дверки шкафчиков, что-то брякнуло, звякнули поставленные на место чашки... орднунг, чёрт бы его побрал.
- Полтора часа осталось.
- Успеем.
Угу, успеем, как же. До автостанции десять минут ходу, и если крупно повезёт, то сядем на маршрутку, которая двадцать километров до Горького едет за полчаса. Пригородный автобус - за пятьдесят минут. И мне потом семь остановок на трамвае. Или восемь, но это уже неважно.
- Чтоб я ещё раз за тобой зашёл...
- Спокойно, Саня, всё под контролем. Неужели за трёшницу попутку не поймаем?
Мысли и мнения о попутках, любителях опаздывать, обжорах и прочих свинских немцах, прикидывающихся друзьями, пришлось высказывать уже на улице, так как этот лось прыгал через четыре ступеньки и не хотел ничего слушать. Ему, видите ли, надоело нытьё некоторых личностей татарского происхождения, еле-еле переставляющих ноги, и если обозначенные личности не поторопятся...
- Так вот же оно! - товарищ с радостным воплем бросился наперерез жёлтой "Волге" с шашечками на борту. - Шеф, свободен?
Сидевший за рулём белобрысый курносый парень в ответ пожал плечами и сам спросил:
- Вы вызывали?
- Ага. То есть мы.
- Проспект Рачкова двенадцать?
- Точно!
- Квартира сто семь?
- А-а-а...
Пока Лёшка соображал, я открыл дверцу и уселся на переднее сиденье:
- Да мы и вызывали. Поехали!
Хлопнула задняя дверка, и товарищ довольным голосом сообщил: