52 не в пользу Рейгана. Зато в группе лиц с доходами от 15 тыс. до 25 тыс. долл. Рейган обгонял претендента от демократической партии в соотношении 56:35; среди лиц с доходами от 25 тыс до 40 тыс. долл. — в соотношении 72:24 и среди лиц с доходами свыше 40 тыс. долл. в год — в соотношении 80:16. Среди лиц с более высокими доходами опрос даже не проводился, так как совершенно очевидно, что они практически полностью поддерживают Рейгана Приведенные данные интересны четкостью прослеживающейся в них тенденции.
Помогая предпринимателям в получении максимальных прибылей, политические и государственные деятели, таким образом, в конечном счете «работают» прежде всего на самих себя: часть этих прибылей используется ими, во-первых, для того, чтобы делать свою политическую карьеру, и, во-вторых, в целях прямого личного обогащения. Возможности последнего, разумеется, ограниченны «Богатство более часто служит путем к политическому влиянию, — отмечает американский политолог Дж. Бенсон, — нежели политическая служба — путем к богатству»19. И все же это фактор немаловажный, особенно если речь идет не о рядовых сотрудниках, а о политической элите.
В рамках политического бизнеса буржуазные политики отнюдь не ограничиваются ролью сугубо пассивной стороны — получателей пожертвований. Они активно добиваются их увеличения, изыскивая новые формы и методы воздействия на предпринимателей с целью выуживания более щедрых взносов, не останавливаясь и перед прямым вымогательством, — бизнес есть бизнес, тем более в условиях буржуазной, частнопредпринимательской действительности. При этом та же самая политическая и административная власть, посредством которой обеспечиваются «ответные услуги» предпринимателям, может эффективно использоваться и во вред частному предпринимательству, в качестве своего рода репрессивных мер в отношении несговорчивых бизнесменов. Так, в ходе президентских выборов 1974 года во Франции глава одной из крупных компаний, производящих электронное оборудование, не ответил на предложение сделать взнос в размере 50 тыс. франков в фонд партии, поддерживавшей В. Жискар д’Эстэна. Вскоре после этого — когда выборы прошли и данная партия оказалась у власти — у компании, по словам газеты «Монд», «начались неприятности», серьезно отразившиеся на возможностях ее деловой активности; сам же президент — генеральный директор компании в конце концов потерял свой пост. Подобным образом отказ нью-йоркской фирмы «Килхэм, Бидер энд Чу компани» в 1972 году внести определенную сумму в фонд избирательной кампании республиканской партии повлек за собой срыв подписания крупного контракта с данной фирмой стоимостью в 500 тыс. долл., который был уже предварительно согласован и утвержден. Аналогичные примеры подтверждают тесную взаимозависимость обеих сторон, связанных с политическим бизнесом. Впрочем, эти примеры являются, скорее, исключением, чем правилом: в подавляющем большинстве случаев взаимная заинтересованность обусловливает согласованность и слаженность действий между предпринимателями и политиками.
В числе «дивидендов», получаемых благодаря политическому бизнесу буржуазными министрами и законодателями, немаловажное значение имеет возможность получить за оказанные частному капиталу услуги выгодные места в управленческом аппарате крупнейших фирм и корпораций. Политический бизнес, таким образом, представляет собой для политиков одну из форм приобщения к деловому миру, своеобразный трамплин в предприниматели, а порой — даже в миллионеры. В этом — еще один секрет большой заинтересованности партийных боссов и государственных деятелей в тесном сотрудничестве с частным капиталом.
Практика перемещений кадров из политической сферы в частнопредпринимательскую и обратно приобрела сегодня широкие масштабы в США, Англии, ФРГ, Японии и во многих других капиталистических странах. Любопытен и показателен в данном отношении обзор, опубликованный американским журналом «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт», где прослеживается судьба более 20 высокопоставленных деятелей администрации демократов в США после очередной смены правительственной команды в 1980 году.
По данным журнала, все они после выхода в отставку с государственной службы занимали солидное положение в деловом мире, располагая официальными доходами в среднем от 300 тыс. долл. в год и более, то есть многократно превышающими их средние официальные заработки в государственном аппарате. Бывший специальный посол США на Ближнем Востоке Р. Страус, например, теперь занимается нефтяным бизнесом, банковским делом, а также владеет собственной юридической фирмой; его ежегодные доходы превышают 1 млн. долл. Б. Лэнс, в свое время вынужденный из-за финансовых махинаций оставить пост директора административно-бюджетного управления, вновь контролирует главный банк штата Джорджия, его состояние с тех пор удвоилось и превышает уже 4 млн. долл. Занимавший пост государственного секретаря Э. Маски, чья зарплата прежде составляла 69,3 тыс. долл. в год, в настоящее время получает 750 тыс. долл. ежегодно, являясь совладельцем крупнейшей юридической фирмы. Дж. Шлесинджер, возглавлявший министерство энергетики, теперь является старшим консультантом компании «Леман бразерс». Сотрудниками «мозговых центров» военно-промышленных корпораций стали бывшие министр обороны Г. Браун, помощник президента по национальной безопасности 3. Бжезинский и др. Обмен кадрами между Пентагоном и военной промышленностью происходит особенно интенсивно. Так, в 50-е годы здесь «осело» свыше тысячи отставных военнослужащих высокого ранга, в 60-е — их число увеличилось вдвое, а в 70-е годы аналогичный показатель только по восьми ведущим военно-промышленным корпорациям превысил 2 тыс. человек.
В Японии аналогичная практика кадровых перестановок, обеспечивающая частному капиталу изрядную выгоду, даже получила специальное название в чисто восточном стиле — «амакудари», или «сошествие с небес». Так говорят о высокопоставленных государственных чиновниках, переходящих на службу в частные корпорации. Непрерывно увеличиваясь, подобные перестановки в начале 80-х годов достигли порядка 250 за год (по некоторым данным, эта официальная цифра представляется заниженной примерно в 10 раз). Наибольшим «спросом» со стороны частного бизнеса пользуются чиновники, имевшие отношение к военным поставкам, а также со связями в министерствах финансов, сельского хозяйства и особенно строительства. Последние составляют около четверти всех «снизошедших», и не случайно: махинации со строительными подрядами и контрактами, заключаемыми между частными фирмами и органами, ведающими общественными работами, обеспечивают самые высокие прибыли. Тесная связь между правительственными и деловыми кругами обусловила появление в политическом лексиконе страны еще одного специфического термина — «всеяпонская корпорация», — весьма удачного, точно передающего сущность государственно-монополистической системы производства и управления — внутреннее единство государственных и частных институтов, поставленных на службу интересам крупного бизнеса.
Разумеется, параллельно наблюдается и встречное движение: перемещение управленческих кадров из частного сектора, из делового мира в государственный аппарат. При этом важна не столько материальная выгода (официальные доходы государственных чиновников, как правило, ниже, чем в сфере частного бизнеса), сколько стремление получить престижное назначение. Показательно в данном отношении «распределение» ведущих дипломатических постов в США после прихода к власти Р. Рейгана: во многих случаях такие посты достались людям, чуть ли не единственной заслугой которых, как отмечала американская печать, было то, что они оказали финансовую помощь избирательной кампании президента. Так, послом США в Австралии был назначен торговец «кадиллаками» Р. Нисен, послом в Финляндии стал крупный фермер из штата Айдахо К. Ниборн, послом в Канаде — глава одной из чикагских страховых компаний П. Робинсон, послом в Италии — нью-йоркский юрист М. Рабб, послом в Австрии — бывший административный помощник Р. Рейгана по избирательной кампании Хелен фон Да мм, послом в Англии — наследник владельца крупной фирмы «Джонсон Уэкс» Дж. Луис и т. д. Всего, по данным Ассоциации американских дипломатов, из 119 человек, назначенных Рейганом главами дипломатических представительств США за рубежом, 41 % — люди, не служившие в государственном департаменте и зачастую не имеющие опыта работы в области внешней политики (при президенте Дж. Картере эта цифра равнялась 27 %).
Масштабы и интенсивность взаимного обмена кадрами между бизнесом и администрацией в последнее время стали столь высокими, что в его орбиту начали втягиваться непосредственно крупные представители делового мира, сами миллионеры. Это уже нечто принципиально новое в политико-правовой практике буржуазных стран. Традиционная тактика миллионеров — дирижировать политическим процессом, оставаясь «за кулисами», — в современных условиях дополняется их прямым участием в деятельности правительства. Выигрыш с точки зрения интересов политического бизнеса очевиден: минуя посредников, миллионеры-министры напрямик обслуживают себя же, миллионеров-предпринимателей, выгодными государственными заказами, подгоняя общую политику государства по меркам потребностей своего основного бизнеса. И хотя данное явление еще не приняло массового характера, однако персональный состав рейгановской администрации в США, сформированной в 1980 году, весьма симптоматичен.
В книге «Правящий класс Рейгана: портреты ста высших должностных лиц президента»20 американские журналисты Р. Браунстайн и Н. Истон приходят к выводу, что каждый четвертый в «президентской сотне» — миллионер. Министр финансов Д. Риган, личное состояние которого, согласно его собственным оценкам, составляет 1,5 млн. долл.[1], например, в прошлом — член директорских советов многих ведущих корпораций, глава брокерской фирмы с Уолл-стрита «Меррилл Ленч энд компани»; министр торговли М. Болдридж (личное состояние — 1,3 млн. долл.) — также с Уоллстрита, владелец фирмы «Сковилл инкорпорейтед»; А. Хейг, первоначально занимавший пост государственного секретаря, — кадровый военный, позже — президент гигантской «Юнайтед текнолоджиз корпорейшн», специализирующейся на военных заказах; Дж. Шульц (личный капитал— 1,8 млн. долл.), сменивший А. Хейга на посту государственного секретаря,