Нет, приятель, не на того наткнулся, не из тех, кто проглатывает наживку. Если сейчас промолчу, потом будет хуже. Рядом со мной женщина в красном платье, с идеальной укладкой, неспешно потягивает коктейль. Я наклоняюсь, мягко касаясь её руки:
— Одолжу лимончик, — говорю так, будто это абсолютно естественно.
Беру с её бокала декоративный ломтик и аккуратно кладу на край своего стакана. Потом поднимаю его на уровень глаз блондина:
— Я мечтал стать пластическим хирургом, — произношу с лёгкой ленцой в голосе. — Люблю делать уродливое красивым. И платят за это хорошо.
Вжух! Ситуация перевернулась. Теперь я не скучный "доктор", а жадный до денег эстет. На Уолл-стрит это звучит как музыка.
— О! Хирург! — восклицает он, и в голосе слышится уже совсем другое: уважение, вперемешку с осторожностью.
"Ха-ха-ха! Ты просто создан для Уолл-стрит!"
— Это потому, что хирург? — криво усмехнулся.
— Я заметил, у вас руки быстрые, как молнии.
— Ну…, так-то уверен в своей скорости, — ухмыльнулся в ответ. — Всё-таки москвич, как-никак.
Некоторые уже начали называть меня "хирургом". Честно говоря, мне это даже нравилось. Прозвище с характером, звучит! Но….
"А приживётся ли?"
Сомневаюсь. Хорошие клички в таких местах не задерживаются. Никто не станет украшать противника красивым прозвищем. В любом случае, должен был ответить в том же духе.
— Рад знакомству, Кен Долл.
— Это Кент.
— Ой, ослышался, — сказал нарочито виноватым тоном.
Его лицо заметно потемнело, когда он понял, что это не случайность. Зато у остальных загорелись глаза.
— Пфф! Кен Долл! Да это в точку!
— Ха-ха-ха! Ему прямо идёт!
Если что, то Кен Долл — парень Барби. И так называют белых парней без изюминки. Слово вроде безобидное, но с явным намёком на то, что чего-то важного у него не хватает.
"Закрепится ли это?"
Посмотрим. Если он адекватный, завтра все забудут. Но если начнёт раздражать — так и останется куклой Кеном до конца дней.
"Зато сам не стал Китти!"
Да, детсадовщина. Но победа есть победа. А пока сделал глоток виски, празднуя маленькую, но важную победу. И вдруг почувствовал резкую боль в затылке. Обернулся — женщина быстро отвела взгляд.
— Лилиана?
Ну конечно. Им, беднягам из HR, приходится таскаться на все приветственные вечеринки. Подойду позже. Иногда такие, как я, попадают в отделы только потому, что кадровики решили, что так проще.
"Надо было сидеть тихо!"
Лилиана чертыхалась про себя. Она вздрогнула, когда Сергей Платонов неожиданно посмотрел прямо на неё, и, растерявшись, поспешно отвела глаза.
"Надеюсь, он правильно понял… что я просто любопытна".
Любопытство было, но не в том смысле. Её зацепило его прошлое. Ну ещё бы! Не каждый день встретишь человека, который окончил Медицинскую школу Джонса Хопкинса и вдруг оказался на Уолл-стрит. Особенно после их прошлой встречи.
— Кажется, знаю о своём родном городе, который покинул двадцать лет назад, больше, чем о медвузе, который только что окончил.
Когда он выдал эту фразу, Лилиана, честно говоря, была потрясена.
"Зато ты не в подсобке!" — попыталась она мысленно его подбодрить.
Большинство кандидатов на бэк-офис мечтают попасть во фронт-офис. Так было и с ней.
Но когда она окончила университет, случился кризис на рынке труда, и единственными, кто набирал, оказался HR-отдел Goldman. Она наивно верила: попадёт в компанию, а там — поднимется.
Ага, как же! Реальность ударила больнее виски натощак.
Никаких карьерных лифтов. Из бэк-офиса в топы не поднимаются. Это всё равно что дочке пекаря мечтать стать графиней.
Уйти и начать с нуля? Да кто же откажется от такой зарплаты! Семьдесят тысяч в год для выпускницы без опыта — сказка.
Она думала: "Подработаю, обновлю резюме, а там посмотрим". Но оказалось, что как только погружаешься в эту рутину — времени нет даже на сон, не то что на поиски работы. Так работает ловушка бэк-офиса.
И вот уже три года она сидит в этой западне.
За это время она видела десятки новичков Goldman. Но такого, как Платонов, — впервые. Большинство боссов даже не замечают HR. Мы для них просто фон, шум на заднем плане, бесполезный прожигатель кислорода. Они либо смотрят на тебя сверху вниз, либо жалеют. Середины не бывает.
А он…
— Слышал, на вечеринке будет оперативный персонал. Департамент здравоохранения тоже? — сказал он тогда, будто речь шла о сделке.
Для Лилианы, уставшей от скучной, безжизненной работы, это прозвучало как что-то особенное. В её мире с ней никогда не вели переговоры. Руководители не считают HR людьми, с которыми можно "договариваться". Мы для них — обслуживающий персонал, и точка.
Но Платонов… он другой.
Бзззз…
Её мысли прервал резкий звонок телефона. На экране высветилось имя — Джеймс.
Он был инструктором, отвечавшим за подготовку новичков.
— Место вечеринки — Red Velvet, верно?
— Да. Ты и правда придёшь?
— Сегодня последний день, решил заглянуть, поздороваться.
Несколько часов назад он неожиданно сообщил, что появится на вечеринке. Странно. Инструкторы обычно держатся в стороне: отработали курс, получили деньги и исчезли. У них нет ни привязанности, ни интереса к новым сотрудникам.
— Кстати, Сергей Платонов там будет?
Она замерла. Имя прозвучало неожиданно.
— Да, он здесь… а зачем он тебе?
— Да так, просто любопытно. Парень ведь лучший на выпускном экзамене, ха-ха. Ладно, скоро буду.
Звонок оборвался, а Лилиана задумчиво уставилась в пространство. Это чувство… дежавю. Где-то она уже видела подобное. Точно, в прошлом году.
Тогда тоже инструктор внезапно пришёл на вечеринку и расспрашивал о новичке. Лилиана ещё тогда заподозрила, что что-то тут не чисто. Но всё прошло спокойно: инструктор обменялся парой фраз с тем парнем и быстро ушёл. А потом — странность. Через несколько дней того новичка перевели в другой отдел.
В тот самый лучший отдел. Она нахмурилась, пытаясь вытянуть из памяти детали, но больше ничего не вспоминалось.
В этот момент в бар вошла знакомая фигура.
Инструктор.
— Лилиана!
— Джеймс! Ты действительно пришёл!
Но не один. С ним был высокий мужчина в простой серой футболке. Ничего особенного… если бы не лицо.
"Где я его видела?.."
И вдруг словно лампочка щёлкнула в голове.
— Мистер Пирс?!
— Тсс! Давай без лишнего шума.
Она чуть не выронила бокал. Какого чёрта делает здесь Дэйв Пирс?
Она просто не узнала его без дорогого костюма и галстука. Но ошибиться было невозможно.
Управляющий директор Goldman. Высший эшелон, вершина пирамиды. Выше — только партнёры и генеральный директор. Ну, и небо конечно, со всеми его обитателями. В Goldman таких людей около шестисот, и каждый из них идёт по трупам ради результатов. А Пирс — один из лучших. Легенда. Акула в океане акул.
"Инструктор и Пирс… да ну на…"
Воспоминание ударило, как током. Прошлый год. Инструктор появился на вечеринке с каким-то мужиком в кепке, натянутой до бровей. Через несколько дней новичка, который занял первое место на экзамене, перевели в отдел слияний и поглощений. Лучший отдел. Пирс — лучший босс.
Тогда это казалось невероятной удачей. Но через три месяца тот парень уволился. И, по слухам, вообще ушёл из финансов.
Если это повторение истории, то жертва очевидна.
Лилиана бросила взгляд на Сергея, стоявшего у бара с бокалом.
"Предупредить его? Или…"
Мысль замерла в воздухе. Но она быстро отмахнулась: это было бы лишним.
Он уже у меня в долгу.
Она вспомнила экзамен: если бы не её предупреждение, Сергей его бы провалил. А теперь у неё появился козырь.
Она медленно подняла бокал:
— Мартини. Очень сухой.
Глоток за глотком, Лилиана чувствовала, как внутри разгорается азарт. Что-то надвигалось. Что-то важное. И на этот раз она не собиралась стоять в стороне.
Она будет в игре.
Впервые с момента прихода в компанию Лилиана почувствовала, что работа может быть действительно интересной.
Глава 4
Пирс, удобно устроившийся на высоком барном стуле, даже не взглянул на инструктора, прежде чем бросить бармену ленивую команду:
— Два бокала Pappy Van Winkle.
Бармен, высокий парень с рукавами закатанной белой рубашки, замер, словно в кино, где герой внезапно называет что-то легендарное.
— Это… стоит двести десять долларов за стакан, сэр, — голос его дрогнул, как тонкая струна на гитаре.
Пирс лениво поднял взгляд. Взгляд был холоден, как сталь клинка, и таким же острым.
— Тогда сделай из этого бутылку.
Бармен моргнул. Щёки слегка порозовели, как у подростка, которого застали на чем-то запретном.
— Простите… что? — переспросил он, не веря своим ушам.
— Бутылка, — Пирс медленно выговорил каждое слово, словно проверяя терпение собеседника. — Нужно ли повторять дважды?
— О-о… Нет. Сейчас, — парень торопливо вытер ладони о полотенце и метнулся к полке, где стояли бутылки, будто артефакты из другого мира.
Виски Pappy Van Winkle. Само имя звучало как шёпот старого южного джентльмена, с запахом дуба, карамели и табака. Напиток, который в обычных кругах передавали из рук в руки с трепетом, здесь заказывали, словно кофе на вынос.
Пирс, казалось, не замечал этой сцены. Он бегло взглянул на свои часы с блестящим металлическим браслетом, тонко звякнувшим при движении. Взгляд его скользнул по циферблату с нетерпением человека, для которого даже минуты стоят денег.
А рядом Джеймс…. Тот сидел, будто проглотив горькую пилюлю. Он слегка закусил губу, стараясь не выдать эмоций. Всё внутри него кричало: "Чёрт, бутылка этого виски стоит, как моя машина!"
Он заставил себя сидеть прямо, руки сложил на коленях, пальцы сцепились в замок так крепко, что побелели костяшки. Ни дрогнуть, ни моргнуть, будь камнем, повторял он себе.