– Мне это не интересно! – коротко ответил Краев, ковыряясь ногтем пальца в стволе упавшего дерева.
– Напрасно! Я чувствую, тебе надо. Ты не понимаешь, что становишься другим? Отдаляешься от Вики, от меня? С тобой что-то происходит, и с этим надо бороться. У меня есть Библия, возьми, почитай ее. По несколько страниц в день, хоть через силу. И необязательно понимать все, что написано, просто читай вслух.
Ночь надвигалась неестественно быстро, как будто пытаясь обогнать остатки сумрачного света. Туман и потемки удерживали окружающий вид в прохладной тишине и тревожной тайне. Друзья шли обратно в деревню, каждый опять думал о своем. Артем поднял голову и увидел между деревьев движущиеся тени.
– Волки, – коротко сказал Смирнов и остановился. Остановился и Краев, смотря в тайгу. Волки совсем не боялись и выглядывали из-за деревьев в десятке метров от людей. Это были необычные волки с желтой полосой на спине, крупные, килограмм под шестьдесят. Вперед вышел вожак, больше похожий на теленка, и оскалил зубы. Главарь стаи стоял на крепких ногах и рычал. Стая приготовилась к атаке. Смирнов застыл на месте и смотрел прямо в глаза вожаку.
– Уходи, серый! – тихо, с чувством превосходства сказал Краев. Сергей сжал кулаки, он весь напрягся, сердце застучало с удвоенной силой, на лбу выступил пот. Казалось, лес замер и смотрел за схваткой, происходящей между человеком и матерым хищником. Подопечные вожака уже вступили в игру против людей. Они осторожно обходили их по кругу, обкладывая со всех сторон. Волк зарычал громче прежнего. Краев не своим голосом прокричал:
– Уводи стаю, серый! Не стой у меня на дороге! Сергей смотрел вожаку в глаза и периферийным зрением отслеживал стаю. Смирнов застыл от страха и смотрел то на вожака, то на своего друга. Он заметил, как Краев странно сжался и его глаза потемнели. Артем на мгновение задумался, кого ему бояться больше – своего друга или волка.
Вожак начал принюхиваться, высоко поднимая морду. Вдруг он своим обонянием словно что-то или кого-то узнал. Губы хищника вдруг начали растягиваться, а уши немного поникли. Похоже, он начал признавать чужую невидимую силу. Хотя стая из восьми крепких волков без труда бы справилась с безоружными людьми за несколько минут. Но неожиданно матерый волк дрогнул; поджав хвост, подался назад. Отступила и его стая. Волки пятились задом, пока их не начала поглощать темнота, а затем стая развернулась и бросилась в лес. Вожак показал свой пушистый хвост последним. Краев, как ни в чем не бывало, пошел дальше, за ним на ватных ногах поплелся Смирнов.
Через несколько минут друзья вышли к деревне. К ночи в низину спустился серый туман, и темные бревенчатые дома стали похожи на угрюмых старух в подвенечных платьях. Краев шел по улице и рассматривал дома, ему казалось, что у каждого из них есть свое лицо. Были дома, которые словно тихо посмеивались, скрипя покосившимися ставнями. Встречались дома угрюмые, молчаливые, а некоторые, особенно свежесрубленные, будто бы наслаждались своей свежестью и молодостью.
Не попрощавшись с ошарашенным другом, Краев повернул к своей неприметной избе, оставив того в полном недоумении стоять посредине дороги.
ГЛАВА 8
Жора Менько лежал на своей старой панцирной кровати и думал обо всем сразу, смотря в потолок, загаженный мухами. Как говорила мама, «гонял мысли».
После смерти отца и подтопления района они, несмотря на выселение, решили с матерью остаться в поселке Нижний, Битучарского района. Нижний одной стороной стоял на берегу Ангары, а второй упирался в глухую тайгу.
Менько вспомнилось длительное строительство Битучарской ГЭС, которое растянулось на двадцать лет и длилось с 1974 по 2014 годы. Григорий и сам поучаствовал в грандиозном проекте, но из-за сварливого бригадира через год ушел со стройки.
Потом было подтопление близлежащих районов и их переселение. Переселение было организовано ужасно: люди жили в одной деревне, дружили, общались, а их расселили далеко друг от друга. Квартиры же специально давали в совершенно разных местах, чтобы народ не общался. Видно, власти боялись, что, если всех недовольных собрать вместе, поднимутся волнения. Менько, вместо большого дома, предложили сколоченный из хлипких блоков маленький дом у дороги, как его назвали люди, – «одноразовый».
Посмотрев дом, Жора с матерью решили с участка затопления не выезжать и остались жить в посёлке. Кроме них в Нижнем остались одни старики, местный блаженный по имени Вася и многодетная мать с четырьмя детьми, которой Жора иногда бескорыстно помогал по хозяйству. Недавно к ним приехала жить тетка Екатерина, потерявшая мужа, а крайний брошенный дом заняла «городская» по имени Марина со смешной фамилией Губастикова.
У Губастиковой в городе произошла трагедия, о которой она не говорила. Трагедия страшная и дикая, от которой у достаточно молодой женщины появились ранние седые волосы и морщинки вокруг глаз. Марина быстро освоила азы сельского хозяйства и животноводства. Год назад Марина завела курей, корову, две козы и 6 баранов на продажу. Губастикова была молодая, здоровая, хозяйство тянула, и ей это нравилось. Неустанно трудясь, она забывалась и не вспоминала о том ударе, который ей преподнесла жизнь. Единственно существование Марины омрачали волки – за последние три мясца они украли несколько баранов, козу и родившегося теленка.
На столе синхронно запищали телефоны: Жоры и тетки Екатерины. На обоих напоминалка от лунного календаря: «Полнолуние». Тетка неделю бегала за Менько, уговаривая его поставить эту программу на ее телефон. Нет бы прямо сказать: «Жора, мы боимся полнолуния».
В полнолуние в тайге происходило что-то ужасное, казалось, будто сама природа беснуется. Вой, похожий на харканье, странные большие следы возле деревни, пропадающие из разных деревень люди и загрызенные или украденные животные. Именно в эти ночи Марина лишалась своего скота. Буквально два месяца назад пропал приехавший в гости к соседской старухе внук. Ушел в лес, не то за грибами, не то просто погулять, и не вернулся. Спустя несколько дней кто-то заметил, что дворовая собака несет по двору испачканный кровью его кроссовок. Потом была эпопея с милицией, поисками тела, только вот без толку все – юношу как будто бы растворила тайга.
Менько взял телефон, ружье, фонарик и вышел во двор. Соседка Марина просила покараулить корову, чтобы в полнолуние ее волки не загрызли. Григорий закурил и вспомнил рассказы бабушки Нади о том, что, когда луна круглеет, в лесу появляется страшный зверь. Надя, сидя возле печки, поведала ему историю, которую он помнил до сегодняшнего дня.
– Пошла я в лес за травками по весне да заблудилась. Дело было к вечеру. Побегала по тайге, запыхалась, ничего знакомого не вижу, тут и луна вышла большая, как сковородка. Стоять от страха не могу, иду, ветками хрущу и сама с собой разговариваю. Чую, что за мной кто-то идет. Хотя ничего не слышу, просто похолодело внутри как-то. Остановилась, не дышу. И вдруг под луной вижу вроде зверь какой-то стоит. А потом пригляделась – да, зверь, шерстью весь покрыт, лапы волчьи, сильные, серый пушистый хвост, а лицо – человеческое. У меня от ужаса – душа в пятки. Сердце сильно заколотилось, слезы по щекам покатились. Что было дальше и как оказалась дома, не помню. Но чую, сожрать он меня хотел, а вот чего не бросился, не понимаю до сих пор. Может, лесорубы рядом стояли или охотники из деревни шли. – Менько знал, что бабушка не врала, да и он сам, недавно возвращаясь с лесосеки, видел во свете фар что-то похожее на то, о чем ему рассказывала бабушка Надя.
Ночное безмолвие нахлынуло и потрясло. Тихий-тихий шелест листвы, почти неразличимый дальний плеск реки. Взглянув вверх, он увидел рыжую луну и вокруг нее крупные золотые звезды, которые показались Менько чужими.
Небо резко затянуло тучами. Темнота стала угольной, глазам не за что было зацепиться, сознание выделывало разные фокусы: то какие-то темные кляксы, то яркие круги света, которым неоткуда было взяться. Отсутствие визуального восприятия дезориентировало и даже вызывало легкую тошноту.
Вдруг громко замычала корова, и заблеяли овцы. Менько вздрогнул от неожиданности, но тут же бросился ко двору Марины. До ее дома было метров двести, Жора включил фонарик и побежал по неровной проселочной дороге. Несмотря на то, что он знал каждую выбоину, все равно споткнулся и упал, больно ударившись локтем, но ружья в грязь не уронил, зато сам весь промок.
Поднимаясь, Менько ругал себя за то, что не караулил хищников в сарае Марины, а ждал тревоги у себя дома. В доме Марины включился свет. Через несколько минут зажегся слабый свет в коровнике, и сразу раздался вопль хозяйки: «Ааааааааааай!». Крик не прекращался ни на минуту. Жора побежал на свет. Оставались считанные метры. Открыв дверь, он залетел в большой сарай и опешил.
Менько увидел, как большая стая волков грызла корову, не обращая на него никакого внимания. Он дуплетом выстрелил в кучу хищников. Двоих отбросило от туши. Вся стая прекратила терзать корову и посмотрела на человека. Вот тогда Жора рассмотрел их. Это наполовину люди, наполовину волки, только крупнее, гораздо крупнее любого волка или собаки. Казалось, что их открытые пасти дымятся, а глаза светятся красным цветом. С клыков и когтей свисают клочья растерзанной жертвы. Получившие заряд крупной картечи звери почему-то начали подниматься на задние лапы. Жора буквально обмяк от парализующего страха и даже не пытался перезарядить ружье, так как понимал, что твари не дадут ему это сделать…
ГЛАВА 9
На станции Битучар Яну встречал Григорий, плотный мужчина, около сорока лет, со странным, уходящим внутрь сосредоточенным лицом, покрытым бородой, растущей во все стороны. Григорий был правой рукой Якова и обладал властными полномочиями в деревне, которыми он изощренно пользовался во время отсутствия хозяина. Все жители деревни, когда уезжал Яков и управление брал Григорий, называли последнего кровопийцей и «диХтатором».