ен и парочки гостиных в их распоряжении была еще комната, где устроили столовую, куда подавали блюда с гостиничной кухни, и другая комната, поменьше, где расположился кабинет Ричарда. В этом кабинете мы трое и посидели примерно с полчасика, пока в столовой накрывали стол. Ричард должен был пока развлечь нас разговором, но явно не находил общей темы, так что беседа направлялась в основном силами Дугласа.
Я рассказал Фицджеральду, каково быть телеграфистом на Индейской территории, потом Дуглас непринужденно вывел разговор на мою нелюбовь писать от руки, я похвастался вечной ручкой, купленной полгода назад в Новом Орлеане, но признал, что намного удобнее писать мне не стало, и тут Дуглас закинул информацию об изобретаемой мною пишущей машинке. Фицджеральд даже глазом не моргнул. Я признал, что пока еще ничего не получается, хотя клавиатура сама по себе вполне работоспособна, я ее на телеграфном аппарате испытывал.
— А что, — спросил Фицджеральд как бы между прочим, — у вас уж есть доведенные до рабочего состояния изобретения?
— Вентилятор, — сообщил я. — Это что-то вроде механического веера для жаркой погоды.
Тут в кабинет вошла Оливия, которая пришла звать нас к столу. Мою фразу она услышала и заинтересовалась: у них в Луизиане жара влажная, душная, изнуряющая, и всякие устройства, хоть немного облегчающие жизнь, Оливии были весьма интересны, так что уже за столом мне пришлось немного рассказать о вентиляторах, производимых Джонсом и Шиллером, и о том, что я привез один экземпляр для показа.
Присоединившаяся к нам за ужином мисс Томпсон, тетка Ричарда, такой темы для застольной беседы не одобрила, и беседу пришлось перевести в другое русло, в основном о погоде и климате (нет, в России зима не всегда, лето тоже бывает), о знакомых (нет, у меня как будто нет друзей и родственников на тех русских кораблях, что пару лет назад заходили в Нью-Йорк) и о том, все ли русские – князья (нет, не все; я вот ни с одним князем до сих пор не знаком). Между делом я узнал, что делала Оливия после моего отбытия из Нового Орлеана: как и собиралась, поехала в Сент-Луис разузнавать о кузине Юджинии, у знакомых встретила Ричарда. Возможно, со свадьбой не стоило торопиться, но мисс Сент-Люк было неудобно надолго зависать в гостях у знакомых, а Ричард, похоже, сообразил, что на свидания придется ездить за тридевять земель, поэтому они поженились, и мисс Томпсон, которая приехала из Пенсильвании устраивать холостяцкий быт племянника, неожиданно для себя оказалась в роли наставницы молодой хозяйки.
После ужина хозяева устроили для гостей немного развлечений в духе времени. Поскольку радио и магнитофоны еще не изобрели, а пианино Фицджеральды пока не купили, на музыкальной части программы пришлось поставить крест. Насколько я понимаю, карточных игр мисс Томпсон тоже не одобряла, поэтому занялись невинными настольными играми, к двадцать первому веку выжившими разве что в детских садиках: ага, вот этими, когда кубик бросают и передвигают фишки, и подобными им. Оливия вспомнила о волшебном фонаре и заявила, что обязательно купит аппарат, чтобы смотреть слайды. Дуглас сообщил, что у нас есть свой волшебный фонарь, каких ни у кого нет. Тут же все загорелись посмотреть, я сходил за анимаскопом, пока Дуглас командовал натягиванием простыни. «Приключения червяка», несмотря на то, что длились несколько секунд, произвели оглушающий эффект, и я несколько раз повторил его на бис. Конструктор имел успех не меньший: все, включая мисс Томпсон, сидели на полу и с воодушевлением собирали разные машинки, воруя друг у дружки детали. Потом мы сообща построили для Ричарда мост, и договорились, что завтра во второй половине дня они всем семейством придут полюбоваться на вентилятор.
Утром я выгулял до табльдота свой новый костюм и выяснил, что успешно замаскировался под приличного человека. После завтрака Дуглас сообщил, что снял одну из гостиных на нашем этаже под рабочий кабинет для нас обоих, и я могу располагаться с вентилятором там. Когда я принес в гостиную ящик, Дуглас уже занял бумагами стол и почитывал под сигарку газеты.
— Что-нибудь интересное? — спросил я, распаковывая свое имущество.
— Разумеется, — кивнул Дуглас. — В городе Либерти, представляешь, отряд Арчи Клемента попробовал ограбить банк. На их беду, аккурат в то время в банк зашли два проезжих телеграфиста с Индейской территории и решили проблему в лучших традициях фронтира.
— Хм, — задумался я. — А Билли Берд или, скажем, Хендерсон, они что – никакого участия в решении проблемы не принимали?
Дуглас покачал головой:
— Да им вроде и незачем. У покойных, знаешь ли, родни в ближних городках хватает, а нравы здесь южные. Кому-нибудь нужна затяжная, лет на сто, вендетта? Уж лучше свалить на проезжих.
— Угу, — заметил я. — Только, если судить по братьям Такманам, эти господа могут и в соседнем штате обидчиков искать.
— Ну и пусть ищут, — легкомысленно ответил Дуглас. — Только сомневаюсь, чтобы в штате «Вестерн Континентал» числились господа Дэннис и Дуглас.
Я моргнул, соображая.
— Ты что, не заметил? — поднял брови Дуглас. — Я там в Либерти специально в именах наврал.
— Точно, — вспомнил я. — Шериф же меня мистер Дэннис почему-то называл, но мне лень поправлять было.
— Вот и правильно, — согласился Дуглас. — Оно тебе надо – еще и вендетту на себя брать?
Я разглядывал потолок. Когда я демонстрировал вентилятор на Пото-авеню, мы с Джейком, долго не размышляя, сняли с крюка посреди комнаты керосиновую лампу и вместо нее подвесили вертушку. В этом отеле освещение было газовое, и трогать осветительные приборы без санкции газовщика было неосторожно. Поэтому я присмотрел место на потолочной балке, прикинул, какие инструменты и материалы мне понадобятся, проконсультировался с портье и выгулял свои новые пальто и шляпу до магазина. Шляпа мне жутко не нравилась, но стетсоны приличным людям пока не полагались даже в Техасе. Котелок и цилиндр я отверг, пришлось ограничиться хомбургом, из-за которого в магазине меня поприветствовали по-немецки. Увы, немецким я владел в объеме примерно «гутен таг» и «данке шён», так что пришлось общаться по-английски. Помимо прочего, я купил и гирю, необходимую для противовеса, потому что гири в комплект поставки вентилятора не входили, их Квинта подбирал по месту (да и тащить с собой гирю в другой штат… вы меня за кого принимаете, за верблюда?).
Когда я вернулся, за столом сидели молодой человек и девушка, явно связанные близким родством; Дуглас прохаживался по комнате и диктовал, молодые люди поочередно стенографировали.
— Мистер Кеннет Трейси и мисс Трейси, — представил их мне Дуглас, оторвавшись на минуту от диктовки.
— Я вам разве мешать не буду? — неуверенно спросил я, вешая пальто и шляпу на вешалку.
— Нет, — ответил Дуглас и продолжил в бодром темпе надиктовывать очередную главу из приключений Лиса из Кентукки: как будто читал с листа бумаги, практически не задумываясь над фразами.
Раз «нет», то приступим…
Я выглянул в коридор. Бои, посланные портье, как раз подтаскивали сложенную стремянку. Ее установили в указанном мною месте, после чего бои удалились, а я, поразмыслив, отправил на вешалку сюртук и принялся за работу.
Дугласу, как оказалось, моя возня и в самом деле не мешала; он, как натуральный киборг, похоже, имел внутри себя магнитофончик, так что не сбивался ни на секунду, даже если подавал мне инструменты и детали. Брат и сестра Трейси в процессе работы добросовестно старались на всякие стуки и звуки, производимые мною, не отвлекаться, но во время перерыва посматривали, что я творю, круглыми от любопытства глазами, и только родственный тычок в бок заставлял их принять рабочую эстафету от сиблинга.
Когда я уже закончил монтаж, пришел Барнетт, поздоровался и критически рассмотрел вращающиеся лопасти.
— Вот это, что ли, продавать собираетесь?
— Это уже продано.
— Надо перепродать, — сделал паузу в диктовке Дуглас.
Я оглянулся на него:
— Ты же присутствовал, когда я продавал вентилятор Джонсу и Шиллеру! Что же ты тогда не влез со своим Фицджеральдом?
— Фицджеральд тогда с тобой даже и разговаривать не стал бы о вентиляторе, — ответил Дуглас. — Спас ты его невесту от бандитов – это, конечно, хорошо тебя рекомендует, но какой из тебя изобретатель, если у тебя ничего не продается? А вещь стоящая, но Джонс с Шиллером просто не смогут с ней развернуться. И, если я кое-что в людях понимаю, Фицджеральд вентилятор перекупит. Вот для того, чтобы он перекупил на выгодных для Миллера, Джонса и Шиллера условиях – ты нам и нужен, — объяснил он Барнетту. — В первую очередь – для Миллера.
— Документы дайте посмотреть, — сказал мне Барнетт.
Я выдал ему тощую папочку, и он погрузился в недра немудреного моего договора с Джонсом и Шиллером. Потом я подложил ему для ознакомления заготовленные бумаги на конструктор, анимаскоп, застежку-молнию и пишущую машину. Так он и шуршал, Дуглас диктовал, брат и сестра Трейси усердно стенографировали. Подошло время обеда, и мы всей компанией спустились к табльдоту, а после обеда Трейси ушли разбираться, что они там настенографировали, а мы, проведя короткое совещание насчет договоров и оформления патентов, приготовились к встрече Фицджеральдов.
Фицджеральдам вентилятор понравился, хотя восторги по его поводу высказывала главным образом Оливия, а Ричард помалкивал. Потом Дуглас развлекал Оливию приятным разговором, а мы – я, Фицджеральд и Барнетт – погрузились в обсуждение технических и юридических подробностей сначала касающихся вентилятора, а потом всего остального. Дуглас встрял только раз, когда предупредил Фицджеральда, что если тот утащит не защищенные пока патентами идеи, то Дуглас собственноручно снимет с Ричарда скальп. Оливия рассмеялась: грубоватый мужской юмор. Ричард, однако, зыркнул на Дугласа и раздраженно дернул щекой: мог бы не упоминать. Он-то воспринял слова Дугласа практически всерьез. Интересно, с чего бы? Неужели и он был свидетелем того, как наш милый журналист практиковался в резании чьих-то горл?