Сплошное, не разделённое на отдельные комнаты помещение во всю длину и ширину здания с множеством окон, в центре которого был выделенный несущими стенами блок с лифтом, лестничной клеткой, туалетной и ванной комнатами, гардеробом и ещё несколькими помещениями, назначение которых Макс не выяснял. Тут и там были разбросаны островки из мебели, спортивных тренажёров, старинной библиотеки, бассейна… В дальнем конце — отделённый прозрачной стеной зимний сад.
— Ничего не понимаю… — сконфуженно пробормотал Макс, когда они вошли и Рина, взяв его за руку, повела к стоявшей возле зимнего сада широкой кровати. — Рина… как так вышло, что ты… девушка из такого… — (о не сразу подобрал нужное слово) — …круга работаешь программистом пятого уровня?
— Из какого круга? — улыбнулась Рина, скидывая с плеч тонкие бретельки.
— Ты живёшь… — Макс окинул ошеломлённым взглядом помещение, — здесь… и… твой пятый уровень и твоя работа, всё это как-то… не соответствует…
— Ты прав, не соответствует… — она коснулась кончиками пальцев его щеки. — Но я не хочу жить птичкой в золотой клетке, Макс. Сидеть здесь, как в тюрьме. Я хочу жить полной жизнью… дружить с обычными людьми, встречаться с теми… — Она кокетливо развела в стороны края расстёгнутой Максовой рубашки, при этом накинутый на его плечи пиджак соскользнул и упал на пол. — С кем сама хочу… — Рина приблизилась к Максу, упёршись в него твёрдыми сосками. — А не с напыщенными, мнящими о себе, будто они и впрямь боги-небожители элитарными ублюдками.
— Значит, — ладони Макса легли на бёдра Рины, — твой пятый уровень и работа программиста — всё это игра, обман?
— Нет никакого уровня, Макс.
— То есть, как нет? — Макс посмотрел на девушку с недоумением. — Постой… Ты сейчас скажешь то, что я подумал?
— А что ты подумал?
— Ты из первого?
Рина улыбнулась.
— Первый? Ну, — Рина пожала плечами, — можно сказать и так… — Она коснулась тёплыми ладошками его груди. — Все эти уровни… они нужны для контроля. Первый уровень — это отсутствие уровней, отсутствие ограничений и контроля. У меня даже идентификатора под кожей нет… — (девушка усмехнулась) — На работе приходится носить чип в кармане.
— Но, зачем тебе это всё? — продолжал недоумевать Макс.
— Я уже сказала. Я хочу жить полной жизнью, хочу видеть мир таким, каков он есть, а не довольствоваться скучной жизнью дочки влиятельных родителей.
— Постой… — Макс удержал её руку, когда она стала расстёгивать его штаны.
— Что не так?
— Всё так, Рина. Я лишь хочу выяснить…
— Что?
— Наша встреча… То, что было в машине… Твои слова потом… Это — такая игра богатой, избалованной девчонки из первого класса?
На мгновение глаза Рины блеснули гневом, потом руки её опустились, лицо поникло.
Макс понял, что сказал глупость.
— Нет, нет и нет, — тихо произнесла она. — Наша встреча, наша близость и мои слова, Макс — не игра. Никогда больше не говори мне подобного!.. — Она вскинула лицо и посмотрела в глаза Макса своими большими тёмно-зелёными взмокшими от проступивших капелек глазами.
В тот момент Макс был готов провалиться сквозь землю. Точнее, сквозь пол, потом ещё раз… и так до самого первого этажа и парковки, а потом уже и сквозь землю.
— Прости меня, — сказал он. — Просто сегодняшний вечер… и… в общем, я никогда в своей жизни не был так счастлив, Рина. Кем бы ты не была на самом деле… Будь ты хоть дочерью самого дьявола, я люблю тебя!
Глава 6. Эмиль, Рахиль, Макс. Расследование
Вечером в день убийства начальник корпоративной полиции компаний «Линея-9», «Линея-10» и «Линея-11» директор-комиссар Эмиль, вместо того, чтобы поехать домой к жене и двоим дочерям, отправился обратно в отделение, где его ждали ведущие дело детективы.
Убийство полицейских наделало шуму в головном полицейском управлении корпорации. В СМИ информация пока не просочилась, но это — лишь вопрос времени.
Днём Эмилю пришлось лично встречаться с семьями погибших. От имени корпорации он вручил вдовам сертификаты на бесплатное обучение детей в школах пятого уровня, пообещав, что вскоре на их счета будут перечислены приличные суммы в терракредитах. Уходя, он вежливо просил убитых горем женщин избегать общения с журналистами, так как это может сказаться на выплатах пособий. Последнее было самым отвратительным.
Эти визиты его совершенно вымотали.
Первая вдова впала в истерику: бросилась на Эмиля с кулаками и стала бить его по груди и лицу. В ответ он обнял женщину и крепко держал, пока та не успокоилась. От той встречи на щеке Эмиля осталась небольшая ссадина, не сильно заметная, так как Эмиль был чернокожим. Вторая просто тихо плакала. Вместе с ней плакала и её восьмилетняя дочь. Эмиль уезжал от них напрочь разбитым.
По дороге он заехал в какой-то бар, где без всякой закуски влил в себя сто граммов чистого спирта, — при его ста двадцати килограммах веса и без двух сантиметров двухметровом росте, выпитое подействовало как лёгкое успокоительное.
— Господин директор-комиссар… — одетая в тёмно-серую полицейскую форму детектив Рахиль первая приветствовала вошедшего в офис шефа полиции.
Форма сидела на Рахили так, как обычно сидит на новичках, когда те только начинают её носить (форма была действительно новой: последний раз детектив надевала её больше года назад, так как специфика работы Рахили предполагала ношение исключительно гражданской одежды). Вместе с ней шефа встречали ещё одна женщина и двое мужчин. Все они вежливо встали со своих мест вслед за Рахилью.
— Рахиль! Эльза, Джон, Ахмед… — приветствовал их Эмиль. Он обратился лицом к каждому из офицеров. — Прошу, за мной…
Четверо полицейских проследовали за шефом в его кабинет.
— Что с трупом неизвестного? — сразу перешёл он к делу, едва последний из вошедших закрыл дверь.
— Час назад из Бюро Расследований прислали отчёт экспресс-анализа ДНК и дактилоскопии, — ответил Джон, гладко выбритый молодой азиат. — На этого типа нигде ничего нет.
— Что с баллистикой?
— Это он, — ответила Эльза, смуглая, черноволосая женщина, среди предков которой было немало цыган. (Эльза была любовницей Джона.) — Наши парни были убиты из его пистолета. Следы пороховых газов на руке…
— Ясно. Что там было с исчезновением связи?
— Пока до конца непонятно… — пожал плечами Ахмед, кучерявый еврей, самый молодой офицер в группе. — Такое впечатление, будто псевдоинтеллект башни сам изолировал этаж, а потом всё забыл.
— А разве такое возможно? — спросил Эмиль.
— Теоретически, да, возможно, но…
— Что, но?
— Но, чтобы взломать псевдоинтеллект, нужен искин.
— В чём проблема? У Подполья есть искины.
— На такое мог решиться только совершенно сумасшедший искин, — сказал Ахмед. — А искины обычно очень осторожны.
— Что с несостоявшейся жертвой покушения и состоявшимся убийцей? — шеф перевёл взгляд на Рахиль.
— Исчез, — ответила Рахиль.
— Его нужно обязательно найти…
Директор-комиссар продолжал некоторое время молча смотреть на женщину.
— Если для тебя это задание тяжело… — начал, было, он, но Рахиль замотала головой:
— Нет, господин комиссар! Я хотела бы довести это дело до конца. Я знаю Айна… лично, и это поможет нам его схватить.
— Хорошо, — помедлив, сказал Эмиль. — Завтра я встречусь с этим… Максом. На сегодня он — наша единственная зацепка.
— Вы хотели сказать: подозреваемый, господин комиссар? — повела бровью Рахиль.
— Формально — да, но я сильно сомневаюсь на этот счёт. По словам управляющего директора Десятки, Макс узнал о своём назначении на место Айна от неё только вчера… — Эмиль немного помолчал, после чего обратился к еврею:
— Ахмед.
— Да, господин комиссар.
— Аккуратно проверьте, есть ли, помимо работы, какая-либо иная связь между управляющим директором Десятки и новым управляющим отделом нейросетей…
— Не любовники ли они? — уточнил Ахмед.
— Именно.
— Постараюсь выяснить сегодня, — сказал парень. — Это будет легче, чем искать хвосты за искином.
(При этих словах Ахмеда Джон с Эльзой мельком переглянулись. Это не ускользнуло от Шефа Эмиля, но он, как всегда, сделал вид, будто не заметил: он знал обо всех служебных романах на его территории и, невзирая на инструкции, не считал такое поведение сотрудников предосудительным.)
— Рахиль.
— Да, господин комиссар.
— Завтра едете со мной на встречу с Максом. Присмотритесь к нему повнимательнее…
Тем вечером Эмиль попал домой поздно: разбор деталей тройного убийства занял почти два часа времени; а утром, не заезжая в участок, сразу отправился к башне «Десятки», куда также должна была подъехать и Рахиль.
По дороге с ним связался Ахмед и сообщил, что в Сети никаких следов, указывающих на интимную связь между Ангеликой и её подчинённым он не обнаружил. (Взламывать каналы личной связи лица третьего уровня Ахмед не стал, но, обычно, чтобы понять, что между людьми есть связь, этого и не требуется — любовники оставляют массу следов по всей Сети.)
Когда Ахмед отключился, Эмиль ещё раз просмотрел запись вчерашнего опроса свидетеля Джоном и Эльзой.
«А этот Макс не из слабаков…» — решил Эмиль. Оказавшись на месте тройного убийства, он, вместо того чтобы бежать без оглядки, включил запись, чем обеспечил себе надёжное алиби, тщательно всё задокументировал, и только после, без лишнего геройства, покинул место преступления, продолжая записывать всё, что видел и слышал. Эмиль и сам поступил бы так же на его месте.
«Из парня вышел бы толковый полицейский, — заключил он. — И, похоже, его ценят там, где он есть. Любвеобильность Ангелики здесь не причём… Не стала же она делать управляющими отделов своих прежних дружков…»
Рахиль была уже на месте, когда машина Эмиля остановилась на парковке. Она встретила его возле лифтов. Поздоровавшись, они поднялись на сотый этаж, который полностью занимал отдел разработки нейросетей.