— Извините, можно я сам с ними поговорю?
Учительница строго заявила:
— Только в присутствии меня.
Зачем это женщине, Ладжи не мог понять. Отец же строго и в тоже время со всем уважением проговорил:
— Я хочу наедине.
Ладжи проследил, как женщина вышла из кабинета. Вот умел же отец играть голосом, вот только это работает лишь с воспитанными людьми. Хороший талант, по мнению Ладжи, но бесполезный. В классе остались лишь он, отец и эти невоспитанные свиньи. Самый мерзкий боров начал с вызовом:
— Че, малой, нажаловался уже папаньке и старой карге?
Ладжи не считал нужным молчать:
— Рот закрой, Ричард!
— При папаше такой смелый!
Ладжи решил, что это его шанс! Отец не позволит этим свиньям напасть втроем. Ладжи сжал кулаки и уже рванул вперед, когда его остановила стальная хватка отца. Питер держал его за плечо, не давая двигаться:
— Хватит! Я хочу поговорить! Хочу адекватно поговорить! — сказал отец.
Ладжи пришлось остановиться и просто терпеть идиотизм. Питер обратился к заводиле:
— Вы те, кто обижал моего сына, так?
Тот чувствовал себя совершенно неуязвимым:
— Допустим.
Отец начал старую пластинку. Ладжи мучил вопрос: зачем культурно общаться с этими? Голос Питера притом был излишне добрым, по мнению сына:
— Вы же понимаете, что, делая это, вы никому хорошо не сделаете. Только плохо. Всем будет от этого плохо. Подумайте.
— Дядь, нам плевать. Нам это по кайфу. Нам весело, а что вам плохо, нас не корежит.
Вот! Ладжи улыбнулся! Теперь отец должен понять! Только наказание проймет этих свиней.
— Я же говорил, твои слова не помогут, — тихо пробормотал Ладжи, затем агрессивно посмотрел на Ричарда. Питер продолжал говорить с ними, будто его слова имеют смысл для свиней:
— Хорошо. Я понял. Вы с этого кайфуйте. Отлично. А допустим, обратная сторона медали. Последствия этого кайфа. Что, если дело дойдет до ваших родителей? Учителя будут жаловаться им, что вы тираните младших. Дальш...
Ричард с вызовом проговорил:
— И что? Мои предкам плевать, что я делаю и с кого выбью деньги, чтоб пожрать. Что дальше? Мне плевать на учителей! Мне плевать на вас! Вы мне ничего не сделаете!
Отец кивнул:
— А дальше? Сегодня грабишь школьников. Завтра прохожих. Послезавтра ты за решеткой. Тебя устроит жить за решеткой?
Ричард вел себя невероятно высокомерно и самоуверенно:
— Придумаю что-нибудь. Дядь, ты достал. Мне плевать на вас всех. Что вы мне сделаете?
Питер разочарованно опустил голову, трогая пальцами нос. Ладжи же считал, что сейчас он наконец-то поймет, что иначе никак, и свиней требуется наказать. Питер спросил с интересом:
— То есть ты не против встать на учет? У меня есть друзья-полицейские, которые могут тебе провести экскурсию за решетку. Если уж ты решил идти кривой дорожкой, мой долг просветить тебя о том, куда тебя это приведет.
В момент лицо Ричарда потемнело, и он крайне мерзко произнес:
— Ладно, Ладжи, я от тебя отстану, так уж и быть. Достал твой предок своей болтовней.
Лицо Ладжи просветлело. Возможно, отец в чем-то прав. Словами можно решить конфликт, главное — правильно пугнуть свинью. Ричард махнул руками своим друзьям:
— Идемте, пацаны. Этого больше не трогаем, а то нам этом любитель поговорить мозг выжрет.
После того, как они вышли из кабинета, Ладжи спросил у отца с любопытством:
— Отец, это отлично! Только почему раньше ты не мог их пугнуть копами?
Питер обнял сына и наставительно проговорил:
— Для каждого слова есть свое время. Мало припугнуть, надо это сделать вовремя.
Ладжи внимательно посмотрел на отца и решил, что сейчас Питер не сможет отвертеться от ответа:
— Почему ты не любишь драться? Ведь зачем тратить столько времени на разговоры, если можно один раз ударить?
Отец строго посмотрел на сына:
— Сейчас неподходящее место. Это очень темная и неприятная история, после которой большая часть твоей жизни не станет прежней. Если за день не передумаешь, приходи домой, спроси об этом, и я честно тебе отвечу. Договорились?
— Да...
Отец попрощался с сыном и покинул школу. Ладжи побежал учиться. Целый день он то и дело с недовольством смотрел на время и, как никогда, ждал окончания уроков. После школы он практически бежал домой. Отец, как обычно, встретил его у дверей. С порога Ладжи заявил:
— Отец, почему ты не любишь драться?
Питер очень внимательно посмотрел на сына:
— Вещи по местам, и жду тебя на кухне.
Ладжи стремительно разложил свои школьные вещи по местам и прибежал на кухню. Там отец уже поставил на стол пару кружек чая:
— Хорошо. Вероятно, ты уже гораздо взрослее, чем я считаю, и готов услышать.
Отец заговорил о матери:
— Однажды я любил одну прекрасную женщину — твою маму. Самый чудесный лучик света во всем мире. Мы были счастливы. Проводили все время вместе. Поженились, а потом родили тебя. Ты сам знаешь, что потерял ее очень рано. Просто ужасная трагедия. Это произошло так глупо. Мы оставили тебя с соседом, а сами решили погулять, но наша прогулка пошла не по плану. Ее застрелил какой-то урод из-за нескольких десятков долларов в кармане... Тот день стал самым темным днем в моей жизни. Скорая не успела приехать, а все, что осталось мне, — пара взглядов. Твоя мать даже на пороге смерти смотрела с любовью, будто не испытывала ужасной боли и не умирала. А взгляд преступника! Алчный и трусливый! Не один день я снова и снова видел эти глаза перед собой, где бы ни находился. Прошло время. Я стал крайне нервным и злым.
Ладжи слабо мог вспомнить то время. Скорее несколько образов на краю сознания. Время, когда отец больше напоминал дикого злого медведя и пугал Ладжи. Меж тем Питер продолжил:
— Судьба свела меня с преступником. Я узнал его мгновенно. Напал. Бил! Бил! Бил! Он лежал перед мной, едва дыша! Мне оставалось буквально одно легкое усилие, чтоб оборвать его жизнь. В тот момент я понял страшную истину.
Отец со всей серьезностью посмотрел на сына:
— Злом нельзя остановить зло. Ты лишь сам становишься злом, и в мире становится больше зла.
Питер посмотрел на своего сына, в глазах которого он так часто видел невероятную силу духа:
— Ладжи, запомни. Ты должен стать сильным и бороться со злом. Усмирять его. Останавливая его навсегда, а не множа. Ты умен. Если будешь хорошо учиться, то научишься говорить намного красивее своего отца. Сможешь, в отличие от своего старика, одной беседой усмирять хулиганов.
Ладжи обошел стол и обнял отца:
— Обещаю, отец. Я справлюсь. Я стану самым лучшим полицейским, и больше никто не когда не испытает горе, которое случилось с нами.
Ладжи понесло из глубин воспоминаний назад.
Он и вправду выучился на отлично. Он старался. Помимо полицейской академии, он еще закончил и курсы психологов. И вот он снова вынужден был стрелять. Ладжи вспомнил перекошенное болью лицо преступника. Как бы ни хотелось этого избежать, но иначе нельзя. Ладжи в бессильной ярости посмотрел на ненавистный ему пистолет. Сколько раз его грозный вид помогал усмирить буйные головы. Это не первый раз, когда Ладжи его применял по назначению. Иногда выстрел в воздух, словно раскат грома, прижимал преступников к земле. Но не всегда все было так радужно. Парой жизнь не оставляла выбора, Ладжи нажимал на спусковой крючок, целясь в разумных. Каждый выстрел, что проливал кровь, он принимал как свое поражение.
Ладжи открыл глаза. Лира сидела на его груди, внимательно глядя на своего хозяина. Ладжи поднялся и взял сову на руки.
— Не волнуйся. Просто выпал непростой день, который напомнил мне о прошлом.
Ладжи отнес сову на ее место:
— Лира, ложись спать, я тоже так сделаю. Завтра, возможно, меня ждут долгожданные ответы.
Ладжи выключил свет и лег спать. Стоило ему уснуть, Лира беззвучно спорхнула со своего места и расположилась на кровати рядом с хозяином, не потревожив его сна. Сова стала внимательно смотреть на его раненое плечо.
Глава 5
Ладжи проснулся отдохнувшим и здоровым. Кто бы что ни говорил, а хороший сон в собственной спальне исцеляет лучше любой больницы.
В полдень, как и было оговорено, Ладжи приехал в дорогой район частных домов. Элегантные участки, красивые особняки и невероятно дорогие украшения. Район Белодревья. По слухам, еще до прихода людей здесь было царство неизвестной, но определенно высшей расы, сейчас же остались лишь невероятные белые деревья, которые в небольшом количестве росли на участках местных хозяев. Считалось большим почетом, если хозяин участка сохранит подобный раритет прошлого. Они расцветали раз в десять лет, покрываясь невероятно белоснежными цветами. Все остальное время деревья стояли белыми изваяниями без следов воздействия времени.
Ладжи доехал до нужного адреса, и перед ним открылись ворота. Охранник-эльф в традиционной броне этого народа из зеленого метала, вооруженный луком, посмотрел на детектива, сверив его с изображением на планшете, и, молча кивнув, указал, где припарковаться. Ладжи поставил машину в указанное место и вышел, его уже встречал еще один охранник:
— Здравствуйте, детектив Ладжи. Я провожу вас к госпоже Валерии. Обращайтесь к леди по имени. Все ее титулы вам все равно не выговорить, лишь усложнит общение. Вам выделен час, поэтому политес разводить некогда, у леди Валерии много работы.
Ладжи заверил охранника:
— Я исключительно по делу.
Его проводили в кабинет со множеством книг и невероятно красивой эльфийкой за столом с пером в руках. Ладжи замер от красоты девушки. Валерия улыбнулась:
— Здравствуйте, юноша. Вы так замерли... В телефонном разговоре мне показалось, что эльфы для вас не в диковинку.
Ладжи постарался собраться:
— Простите. Раньше встречал эльфов более человечных. Вы же невероятно прекрасны, словно вышли прямиком из сказки.
Валерия указала на кресло перед своим столом:
— Благодарю, молодой человек. Садитесь. Меня давно не спрашивали о «Когтях». Что вас интересует?