Мне не нравилось, когда мной командуют. Но сейчас... было не до споров ощущение, что я попал в орден наподобие якудза. Только древнее. И страшнее.
Замок не выходил из головы. Я, как и все, кто читал Желязны и залипал на «Замки мира», был на крючке. А тот замок — в пять раз больше Нойшванштайна.
— Оделся? Пошли. Надо поговорить.
Он вышел, не оглядываясь. Я — за ним. Коридоры были как из музея. Доспехи. Картины. Оружие. Оригиналы. Прошёл мимо двух алебард — провёл рукой.
— Нравится? — Стив повернулся. — Швейцарская глефа. Моими предками охранялся французский король.
— Для швейцарца вы хорошо говорите по-русски, — заметил я.
Он фыркнул: — А кто сказал, что я швейцарец? Мои предки жили везде: Германия, Швеция, Польша… Европа — один дом.
Я подумал: ну да. Сейчас много таких. Хвастаются родословной. Смотреть оружие расхотелось.
Мы поднимались, спускались, кружили по галереям. Наконец — овальный зал. Колонны. И библиотека. Настоящая. С потолками под пять метров. Книги. Карты. Приборы. Барометры. Доспехи. На столе — ноутбук, биржевые бумаги и… «Молот ведьм». Редкое издание. Кинжал вместо закладки.
— Садись. Хочешь выпить — бар там, — указал он на глобус.
Я сел. Огляделся. Здесь были деньги. Серьёзные.
Стив бросил «Молот ведьм» на стул и уселся. — Ну, парень, заварил ты кашу…
Я посмотрел нанего и перев взгляд на экран с падением доллара. Он продолжил: — Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Ты открыл портал. Причём не там, где он должен был открыться. А вернулся — вообще никто не понимает как. Ты — вопрос, не ответ.
Я пожал плечами. Он ухмыльнулся: — Хорошо, что молчишь. Я поясню. Ты сломал систему. И теперь нам нужно понять — кто ты. И почему ты остался в живых.
Я опять пожал плечами. Честно — не знал. Но молчать дальше не мог: — а теперь можно и я спрошу? Откуда стрелы? Почему я жив? Как ваша дочь выжила после такого ранения? Что это за замок? Почему меня сначала показывают фильм, а потом выбрасывают? Что здесь вообще происходит?
Он молчал. Я встал. Подошёл к доспехам. Щелбан по шлему. Тот с грохотом покатился. — Чёрт...
Стив расхохотался. Волчара исчез. Остался весёлый сенбернар: — Садись, не бросайся шлемами моих предков. Это был Вильгельм. Удрал при Нарве. Не самый славный из наших.
— За кого дрался? — поддержал я шутку.
— За шведов, конечно. — Он подошёл к окну, решётка в виде виноградной лозы. — Подойди. Покажу.
Я встал. Подошёл. Внизу — площадка. Воины в латах. Мечи. Тренировка. Картина — как кадр из фэнтези. Только это была реальность.
И я — в ней.
Глава 4 разговор
Картина была настолько необычна, фантастична и красива, что я застыл, любуясь. Год назад, пытаясь прийти в себя после развода, я провёл месяц с клубом любителей старины в Подмосковье. Прикупил боевой топорик, поучаствовал в так называемой битве за детинец. Но быстро остыл. Даже самый авторитетный воин махал мечом как бабушка скалкой. А шлем, который мне достался, был так себе. После удара по голове — сотрясение и вылет из игры.
То, что происходило внизу, было совсем другим. Танец теней. Порхание стали. Удары сыпались градом, но бойцы двигались с грацией и точностью. Уклонялись, прикрывались щитами, будто всё это было хореографией, отточенной веками.
И вдруг — вихрь. В гущу битвы ворвался ещё один боец с ярко-красным щитом. Те, кого почти дожимали, ожили, перегруппировались и пошли в наступление.
— С красным щитом — это Элька, — сказал Стив. — Не думай, будто ты сильно ей помог в первый раз. Хотя… кто знает.
Я ошарашенно смотрел вниз. Ещё час назад она сидела у меня на кровати — в тапочках и халате. А теперь — боевой вихрь. Движения — как из фильмов о Шаолине. Только реальнее. И если учесть, что на ней была броня и тяжёлый щит… физической форме этой хрупкой девушки можно было только завидовать.
Я сел обратно в кресло.
— Ничего не понимаю, — пробормотал я.
— Тебя подставили, — спокойно сказал Стив. — Кто-то знал про твои способности и свёл вас.
— Да кто знал? Зачем такие сложности? — удивился я. — Это же какой-то бред!
— Элька говорит, что получила СМС с моего номера. Место и время. Мы так иногда связываемся. Только я ничего не слал.
— Ничего не понимаю... — повторил я.
— Это не важно. Вчера ты спас многих. Ты спас мою дочь. Я благодарен. Наш клан мог бы заплатить тебе большие деньги. Но то, что ты узнал — это секрет. Чтобы ты понял, насколько серьёзный, — ты должен поверить.
Он замолчал. Я думал и ждал что он продолжит . Но он молчал. Я ему верил — уже верил. Слишком многое не объяснялось просто стечением обстоятельств и совпадением . Моё исцеление, исцеление Эльки... Я обошёл после пробуждения десятки поликлиник. И дело не только в стреле. У меня был шрам — от груди до живота, с Чечни. Осколок. Толстый, бугристый. Чесался на погоду. Исчез. Кожа — чистая. Я всегдавыглядел старше сейчас моложе лет на пять.
— Замок, который ты видел, стоит на земле, уничтоженной моими предками. Арог. Ты видел про неё фильм, — сказал Стив.
— Подожди. Там же — ядерная война. А как я вообще оказался перед замком, если мы были под землёй?
— Не перебивай, — резко сказал Стив. — Я не для убеждения рассказываю. А чтобы ты понял, в какую жопу вляпался. Поэтому молчи.
Я пожал плечами. Ну ладно твой дом твои правила
Он встал, подбросил дров в камин. За окном темнело. Мысли метались, голова ныла. Я налил коньяк. Выпил. Стив лишь покачал головой.
— Ладно. Пьёшь — слушай. Фильм — это первая часть. Вторая — хуже. Когда мир умирал от ядерных взрывов, портал открылся. На неделю. Кто-то дал шанс. Хотя... какой шанс, если погибли миллиарды?
Спаслись — тысячи. Там, на второй земле, был посёлок. Беглецы. Планета — Эрот. Наша настоящая родина. Хотя если по правде — родина Арог, откуда мы и сбежали. Но Эрот стал всем.
Он замолчал. Потом продолжил:
— Люди были в шоке. Без технологий, без комфорта. Мало кто умел даже развести огонь. Умирали. Сходили с ума. Первая хроника — только через 50 лет. До этого — хаос. Выжила половина. Всё забылось: наука, культура, даже буквы. Рай стал адом.
— Аборигены — муты — приняли нас. Помогли. Мы жили с ними. Они нампомогали. Без них мы бы не выжили. Потом родились дети, для которых Эрот — родина. Началось возрождение. Письменность, ремёсла. Без технологий. Их не вернуть. Ценилась сила, смелость. Появились смельчаки, ходившие через портал обратно. На Землю. XII век. Италия.
— Земля? — переспросил я.
Стив потянулся в кресле:
— Ну, ты ещё понимаешь, о чём речь, или уже потерялся?
Я потряс головой, сбрасывая наваждение рассказа.
— Да, — прохрипел я осипшим голосом.
Стив усмехнулся и продолжил:
— Тем не менее, торговля с Землёй и походы на Арог приносили свои плоды, и мы быстро — из каменного века — вошли в феодально-коммунный строй. Во главе стояли военные и охотники. Из них же сформировался Совет старейшин. Более слабые попадали в зависимость от сильных. Появилось первое расслоение: военная элита, охотничьи кланы.
А потом Эрот сделал нам царский подарок. Мы нашли золото. Много золота. Сначала мы не придали этому значения. Золото — мягкий металл, для хозяйства не годится. Пока торговцы с Земли не узнали, что за золото можно купить всё. За один самородок странник (так мы называли путешественников между планетами) приносил столько, сколько наш клан не мог выменять за месяц, работая в поте лица.
Ростки производства, появившиеся на Эроте, погибли под золотым дождём. Все занялись добычей и перепродажей. Клан разделился. Женщины и дети мыли золото, мужчины — вооружившись — уходили на Землю, чтобы его обменять.
Началась новая эпоха. Мы буквально купались в золоте. За десять лет Эрот было не узнать: появились новые посёлки, дороги, дома, первые признаки роскоши. Люди быстро привыкли к новой жизни. Золота нужно было всё больше и больше.
Сначала муты нам помогали, но со временем стали покидать города и прииски. Дети природы... у них врождённая неприязнь к цивилизации. Золота стало не хватать. Да и сами мы больше не хотели копаться в грязи, добывая его.
Легенды о потерянном рае снова будоражили наши умы. И тогда мы решились на то, о чём потом горько пожалели: захватить мутов в рабство.
Вооружившись и приведя наёмников с Земли, мы устроили настоящую охоту. Наёмников набирали со степей. Необразованные, тёмные, они отличались нечеловеческой жестокостью. Мы щедро платили и часто меняли их, уводя обратно на Землю.
Торгуя с Европой, сначала мы соблюдали строжайшую секретность. Венеция, Генуя, Флоренция, Англия, Франция — все нуждались в золоте. Мы не хотели, чтобы эти страны узнали, откуда на самом деле идёт металл, которым расплачиваются их богатейшие купцы.
Со временем, потеряв осторожность, мы стали вмешиваться в политику. Создавали базы. Удивительно, как много можно было сделать с помощью золота.
Эрот расцветал. Строились корабли, плавильные заводы. Кроме золота мы нашли руду. Мы эксплуатировали мутов...
Так прошло ещё триста лет. Мы снова стали изнежены. Лёжа в своих дворцах, не уступающих по роскоши римским, мы предавались утехам и искусству — искусству мягкотелых и развращённых людей. Из-за своей беспечности мы совсем потеряли осторожность.
По Земле стали ходить слухи о стране, где золото просто валяется на дорогах. Короли Испании, Португалии, Франции отправляли экспедиции на поиски золота, столь необходимого для их войн. Понятно — безрезультатно. Так что, я думаю, мы тоже приложили руку к открытию Америки.
Думая, что за золото можно купить всё, мы всё больше и больше приводили наёмников. Мы снова поплатились за свою неосторожность.
Сговорившись с мутами, наёмники подняли восстание. Запылали города. Снова гибли люди. Муты были беспощадны, они легко учились убивать — и стали великолепными воинами. Изнеженные, мы проигрывали битвы одну за другой. В течение двух лет мы потеряли всё.