ураков, готовых выступить на моей стороне, не найдется, нечего и мечтать.
- Вы не знали этой легенды, сиятельный?
- Когда мы штурмовали крепость... Мне в сердце попало копье в одном страшном бою. Я долго метался в бреду и с тех самых пор некоторые вещи ускользнули из моей памяти.
Может, засунуть всех в портал? Отправить на Землю? Детей жаль, конечно. Там им никогда не удастся обрести небо. Наш земной воздух слишком сладко баюкает зверя в груди. Только изредка там можно почуять своего дракона. И даже эта малость дана не каждому.
Да и неизвестно, удастся ли мне протащить всю семью через портал? Что начудили в моем институте? Может, и вправду, всё починили, а может? Оборотень зазвякал склянками, начал что-то упихивать в огромную сумку. Ещё и насвистывает сквозь волчьи зубы противный весёлый мотив.
- Что вы делаете?
- Пакую вещи, сиятельный. Никогда не думал, что стану управляющим гаремом в замке дракона. Впрочем, я и лавку-то не собирался открывать. Думал, пробегать всю жизнь, сменяя города.
- Держите мой перстень, в замке покажете его Элиасу и сообщите, что сиятельный Адриан принял вас на столь высокую должность, - не стал я спорить с ушлым стариком. Управляющий, так управляющий. Ноги бы нам всем унести, а там разберёмся.
- Благодарю за чудесный подарок, - маг сунул палец в просторное кольцо и с помощью магии подогнал его по своему размеру.
- Вам известно что-нибудь насчет Лейлы? Моя невеста исчезла.
- Я полагал, вы ее загрызли? Нет?
- Нет. Она сбежала.
- Не думаю, что девица затеяла это сама. Далеко одной ей было бы не скрыться. Раз ее до сих пор не нашли, и вы к этому не причастны, сиятельный, значит причастен кто-то другой. Подозреваю, он так же молод как вы, и, вероятно, тоже богат. Только не думаю, чтобы он тоже был драконом.
Глава 12
В поместье
Дети вели себя в карете тихо, будто две мышки. Скромно сидели, прижавшись друг к другу. Напротив детей, вытянув спину в струну, сидела их бабушка. Дракониха источала улыбку, полную заботы и нежности. По крайней мере, ей казалось, что это именно так. Она смотрела на малышей с той искренней жадностью, на которую способны только драконы. Эти дети могут прославить весь ее род. Вершина интриг, абсолютное достижение, сокровенная удача, приз, которого достойны лишь лучшие и то, далеко не все, истинное сокровище. Именно так она думала о малышах. И источала полные драконьего счастья улыбки.
Сокровища династии. Так не все ли равно, от кого они рождены? Да, Талила маг слабый, огневичка, простушка. Но, так ли это важно теперь? Главное заключается в том, что она догадалась привести столь роскошное потомство в их род, остальное, право, не важно. Пусть хоть почёсывается за столом, пускай вытирает лицо рукавом, если Адриан ее терпит. Главное, чтобы приносила потомство и могла просидеть с ровной спиной час на приеме, не опозорив их род. Если уж лошадь можно выдрессировать, то и Талилу вполне удастся отдрессировать. Не многое от нее требуется.
Адриан в который раз угодил матери, не напрасно она вложила все свои силы, всю свою энергию в сплетни и интриги, которыми окружила трон короля подобно мутному облаку. Сын ее радовал. Хоть его детство драконика помнила смутно. В ее память врезались только первые годы детства сына. Она искренне не терпела их вспоминать, слишком сильно они будоражили закаменевшее сердце.
С малышами эта женщина и вовсе толком не понимала, что надлежит делать. Адриану она солгала – свободы у малышей не будет, покуда они способны сами себе навредить. Только бы не убились. Эту фразу знатная драконика перебирала губами как другие мантру. Только бы с детками ничего не случилось.
Сокровища рода, великое наследие, самая верная примета, способная определить род Правящих. Она удвоит число слуг, назначит трех, нет, конечно же, четырех гувернеров, сама глаз не сомкнет, покуда Адриан не войдет в полную силу. Только бы выжили эти дети. В голове драконики вихрем пролетали приказы. Заколотить камины, вынуть стекла из рам, или зачаровать, чтоб не разбились, убрать подальше булавки, иголки и спицы. Чем еще может искалечить себя ребенок? Лестницу! Ее нужно разобрать. Вообще убрать второй этаж во всем особняке. Маленький Адриан чуть не расшибся, когда скатился вниз по перилам.
Сухие пальцы женщины похолодели от ужаса, ладони напитались влагой, начала проступать чешуя между пальцев. Драконика отпила ложку успокоительного зелья из фляжки с черными вензелями, положила ее рядом с собой на сиденье, промокнула губы и с ужасом обнаружила клык, торчащий из-под верхней губы. Привычный полуоборот дал сбой. На голове, как всегда, проступили шипы, поддерживающие прическу.
Женщина огромным усилием воли спрятала драконьи клыки обратно, прикрыла на минутку глаза, убаюкала своего зверя. Нельзя напугать детей, они должны ей доверять, полюбить больше, чем мать, проникнуться к ней точно так же, как и ее собственный сын. Для них самих будет лучше, если они забудут о Талиле. Дворняжка своим влиянием может исковеркать судьбы молодых правящих. Этого нельзя никак допустить. Малыши – только ее сокровище, даже не Адриана. Сыну они ничего не стоили, он получил свое удовольствие, когда обронил семена в благодатную почву.
Талила и вовсе должна быть благодарна, что ее не растерзали за сокрытие потомства. Мало того, держат в замке, заботятся, любят и кормят. Наверное, ей не просто было выносить, родить, прокормить и одеть деток. Драконика с ужасом вспомнила то время, когда сама вынашивала потомка. Она взмахнула головой, выдернула из скорлупы каменного сердца ростки, отдаленно похожие на благодарность к глупой селянке.
Нет, эти дети только ее. Ее сокровища, приз, который она получила за все труды своей жизни. Козни, интриги, слухи, подкуп - скольких они требовали сил, сколько раз она выкусывала свою добычу из когтей других. Всю свою жизнь она положила на то, чтобы укрепиться в своем положении, подобраться как можно ближе к трону, сколько раз она беспросветно разочаровывалась в Адриане. Ее мальчика выковала война. Закалила как сталь, сделала волевым, сильным.
Из жалкого и трепетного ребенка он превратился в храброго и умного дракона. Он чтит мать, легко осыпает ее дарами, всегда учтив, сдержан, почтителен. Жаль только, она больше не видит шрамика над его верхней губой. Адриан получил его еще в раннем детстве. Драконика сама не уследила, как он разбил свою чашечку и порезался осколком. Слуги тогда были казнены, ведь они тоже не доследили за малышом. И порой драконике кажется, что она отдала бы все свои сокровища жизни, лишь бы вновь рассмотреть этот крошечный шрамик - белесую линию на лице ее сына. Пустое. В жизни порой приходится ко многому притерпеться. Это ее и только ее Адриан. Раз того, со шрамом, больше никогда не удастся прижать к своему собственному сердцу. О таком сыне нельзя и мечтать. И о таком повороте судьбы, который случился благодаря дворняжке, тоже ей не мечталось.
Драконика вынырнула из мыслей, сунула руку в карман платья и предъявила детям двух разукрашенных дракончиков из сахара.
- Кушайте, - робко предложила она.
София было потянулась за лакомством, но Марек отодвинул руку сестренки.
- Сладкое у чужих брать нельзя, - с вызовом посмотрел на драконику мальчик. Того и гляди с его пальцев сорвется пульсар. Вряд ли хватит сил напитать его огнем как следует, но карета может заполыхать. Ужас перехватил горло драконики, но она быстро справилась с этим чувством.
- Почему?
- Так мама сказала. Мало ли, вы хотите нас украсть? Чужакам верить – смертельная глупость, - мальчик стал похож на крошечную копию Адриана. Точно тот же взгляд, сила, смелость.
Драконика не привыкла, чтобы ей перечили. Однако, она умела протаптывать тропы к другим сердцам. Женщина достала аккуратный платочек, поднесла его к сухим глазам.
- Вы так несправедливы ко мне! Я не чужая! Бедняжка Талила не пожалела сил, чтобы написать вам письмо. Я ваша бабушка, дети. Самая родная.
- Бабушка? - распахнула от удивления глаза София, в них мелькнул драконий вертикальный зрачок. Еще почти прозрачный, новорожденный, похожий на молодой месяц, разбивший голубое небо на две равные половинки.
- Бабушка. Я мамочка вашего отца, - всхлипнула драконика.
- Вы мать кузнеца? - сощурился подобно змеенышу Марек.
- Почему кузнеца? - ошарашенно вскрикнула женщина, выронила сухой платок, что не укрылось от взглядов детей, и протянула ладонь к непокорному мальчишке, тот отпрянул.
- Наш отец был кузнецом. Он погиб, когда орки ворвались в селенье, - зло посмотрел совсем юный дракон. Того и гляди запустит пульсар. Вон уже начал плетение руны.
Да, воспитать этих детей будет нелегко. Но награда никогда не падает в руки просто так, она всегда требует жертв. Тем более, такая... Весомая. Лесть. Вот, что наверняка сможет укрепить её позиции в глазах малышей. И заодно избавит от призрака их матери. Лесть, подобно острию меча, высечет из юных сердец всю любовь к их матери, мерзавке Талиле. Юная дрянь чуть не украла такие сокровища из ее рода! Драконика придала голосу мягкость и силу.
- Ваш отец был и есть великий дракон, - глаза девочки расширились от восторга. Дракониха про себя ухмыльнулась. Девочка точно так же, как и она сама, любит власть. Мальчик ещё больше насторожился. Что ж, осторожность, никогда не бывает лишней, когда плетешь интригу. Юный правитель уже сейчас отличается умом. Ей едва удалось скрыть довольную улыбку перед тем, как продолжить, - Он самый первый боевой генерал во всем королевстве, самый достойный из всех. Он изгнал полчища орков из наших земель, много раз был ранен и все равно врывался в гущу битвы. Бесстрашный, смелый, благородный. Самый лучший из всех. Он так сильно вас любит, так дорожит вами. Ваш папа жив.
Девочка забеспокоилась, того и гляди, бросится обниматься. Но мальчик остановил сестренку.
- Наш отец - сиятельный Адриан?
- Именно так. Ты очень умён.
- Почему же он сам не сказал об этом?