И вот теперь Эрика словно восстала из пепла в обличии госпожи Талилы. Почти такая же точно, как и была. Ее не узнать невозможно. Движения, запах волос, походка, к ней истово тянется моя душа. Зверь в груди дуреет от ее говора, растекается в истоме блаженства. Я силюсь понять и никак не могу добраться до сути. Что это? Мираж? Мое сумасшествие? Неужели я настолько истосковался по любимой, что перепутал с нею другую?
Мертвецы не оживают и уж точно не восстают из пепла! Не бывает двух девушек, которые бы целовались совершенно одинаково. Да и вкус ее поцелуев все тот же – неповторимый вкус дикой страсти. Это Эрика. Та самая девушка. Мое настоящее счастье, моя любовь, дурман и наркотик. Или же я просто сошел с ума!
Экспедиция окончена. Осталось меньше двух суток до того момента, как я смогу выбраться из опасного Средневековья, полного магии и колдовства. Не будет больше треска поленьев в камине, не будет теплого моря у моего замка, да и самого замка у меня тоже не будет. А еще той роскоши, которая стала привычна, дорогих блюд, оружия, украшений, яростного удовольствия схватки, свиста меча, риска. И полетов тоже не станет. Крепким сном в груди уснет зверь, погрузится в забвение.
Впрочем, и орков, рискнувших осадить мой замок, можно будет тоже не ждать. И всматриваться в горизонт над морем в ожидании пиратских судов я тоже больше не буду. Я снова стану научным сотрудником, смогу трудиться за столом в теплом кабинете, писать монографии. Должность, ученая степень, компьютер! Фильмы три Д на любой вкус, хоть засмотрись, Да и самому не нужно участвовать в битве. Намного лучше, когда герой убивает врагов на экране, чем когда сам берешься за меч.
Хоть каждый вечер смогу летать к безопасному морю. Пиратских судов на Земле, точно, можно не ждать. Да и деликатесы? На кой черт они мне сдались, если честно? Свежевыжатый сок заменит пакетированный, он не многим уступает по вкусу. Хотя бы никто не станет коситься на то, как я поглощаю ребрышки гриль, шашлык и горбушки черного хлеба.
Мать обниму, ребят увижу, начальника. Он там уже весь поседел раз сто за время подзатянувшегося эксперимента. Один раз даже в больницу ложился, я помню. Это было после снятия осады с Неврса. Я тогда заполучил стрелу под чешую в грудь, чуть-чуть не достала до сердца. Сам вынул и полетел биться дальше.
"Это совсем безопасно, Андрей. Ты станешь первым! Как Юрий Гагарин!" - вещал мне до отправки начальник. Угу. Гагарин, в отличие от меня самого, хотя бы на ракете летел, можно сказать, уютно устроился. Я же летаю на своих двоих. И огонь вырывается не из двигателя, а из моего собственной пасти с ароматным дымком!
Вот только Эрика. В последние дни мир для меня вновь начал робко расцветать красками, словно сад в первые дни весны после суровой зимней стужи. Неужели это и вправду она? Не смогу я исчезнуть. Не смогу бросить ее здесь одну. Я и тогда был готов остаться ради нее.
И теперь... Или я просто схожу с ума? От тоски, от всего того, что на меня свалилось за эти годы? Институтский психолог и так давно мечтает со мной встретиться. Может, стоит ему показаться? Если б я только мог быть уверен в том, что снова попаду сюда! Что и эксперимент, и мою собственную командировку продлят. Тогда можно было бы рискнуть и заглянуть ненадолго на Землю.
Черт! Как же я хотел выбраться отсюда когда-то! И как теперь боюсь не попасть обратно сюда. Может, черт с ним, рискну? Координаты портала и время мне известны. Переходить на Землю не буду. Просто загляну туда через портал, передам информацию и все? И что все? Навсегда здесь останусь? А если это не Эрика, если я рехнулся, что тогда?
Время есть. За двое суток можно успеть определиться – она это или не она. Если она, то на Землю я не вернусь. Матери только привет передам. Вспомнились мамины глаза, сухие руки, тепло, которое от нее всегда шло. Не вернусь, выходит, предам ее? Сколько мама всего натерпелась. Ждала же меня, наверняка места себе не находила. А я не вернусь из-за призрака Эрики. Черт!
Нет, к порталу прийти все-таки стоит. Может, и перебросить что-то туда, на Землю, получится. Но самому не шагать. Повезет, откроют еще раз. Не повезет, значит, не повезет.
*** Дракон скрестил ноги, сидя в шатре у самого берега моря. Волны накатывают, силясь разгладить белый песок. Шепчут древнюю, как мир, сладкую сказку. Перед молодым мужчиной накрыт пышный стол. На нем собраны самые редкие, самые лучшие блюда. Повара его замка расстарались особо, они привыкли исполнять самые странные причуды своего господина без промедления и лишних слов. Гора спелых персиков соседствует с запечёнными над очагом косточками, мелкие дикие ягодки собраны в глубокие пиалы, на тонкие длинные спицы нанизаны кусочки мяса дикого кабана, запечённого над углями черешни.
Сиятельный Адриан требователен и велит печь мясо только над дровами этого сорта деревьев. Впрочем, дракону можно простить многое. Не такая уж это большая прихоть для того, кто своим сердцем прикрыл мир от орочьих полчищ, не знал поражений, вырвал победу когтями там, где это было невиданно, почти невозможно.
В замке боялись его возвращения, думали, что хозяин теперь начнет лютовать. И ошибались. Дракон умел подчинить свою звериную ипостась. Всегда сдержанный, учтивый, вежливый, добрый, внимательный к своим людям. Странный, одним словом. Совсем не похожий повадкой на других известных драконов, будто бы вырос не здесь, не в этом мире. Челядь сиятельного не знала, каким богам молиться за то, что им так повезло с господином. За его спиной ходило много разных слухов.
Парень потянулся рукой за куском аппетитного мяса, закинул его в рот, пристальным взглядом обыскал стол, но желаемого так и не обнаружил. Посередине скатерти немым укором слугам возвышалась целая гора пышных лепешек. Повар над их приготовлением чуть не колдовал, лишь бы угодить сиятельному.
- Горбушек принесите, просил же их всегда подавать на мой стол, когда в замке нет чужаков! - вспылил дракон.
Слуги тяжело вздохнули и достали неприметную корзину с обрезками грубого черного хлеба. Этой прихоти своего господина принять они никак не могли. Парень с аппетитом впился зубами в хрустящую корочку и потянулся теперь уже за мясным ребрышком. Слуги переступили с ноги на ногу. Неужели мясо без костей сегодня не слишком удалось приготовить повару? Позор на весь его род! Хозяин вынужден грызть кости и корки. Сиятельный поднял глаза к небу, нахмурился, поджал губы.
- Что важней, долг или честь? - спросил он у неба и сощурился, - Искупаться, что ли? Может, хоть это меня отрезвит...
- Хмеля не было на вашем столе, хозяин. Сок не успел забродить. Он отжат всего час назад из свежего винограда сорта... - дракон отмахнулся от слов, поднялся с ковра и потянулся всем телом, отчего мышцы под его кожей заиграли молодой крепкой силой.
Тонкие холщевые брюки и мягкие шлепанцы - весь его наряд - нисколько не стеснили движений дракона. Наряд, достойный нищего, странно выглядел на теле богатого господина. Сиятельный ушел бродить в одиночестве по берегу. Кухонный мальчик потянулся за коркой с его стола, откусил небольшой кусок с краю. Он знал, что хозяин не рассердится. Два раза одни и ту же кушанья на стол дракона не смеют подавать. Остатки и так будут отданы слугам. И свежайшая буженина, и сыр, и копчения, и яйца диковинных птичек, фаршированные икрой белуги, и все остальное.
- Как хозяин это ест? - закашлялся крошками мальчишка.
- Чему бы ни был рад сиятельный, лишь бы был счастлив. Много ты понимаешь! Усмирение плоти полезно для духа. Наверное.
Слуга постарше стащил со стола кусок поджаренного мяса, надкусил его и сморщился, - Черный хлеб еще куда ни шло. Но зачем он просит вымачивать мясо перед готовкой в вине, будто бы оно порченное? И перцем засыпает. Ни вкуса, ни запаха.
- Наш господин подобен богу войны. Он так же не думает о наслаждении тела, - сказал еще один человек, - На прошлой неделе требовал залить уксусом совсем мелкую рыбу. А помните, с каким аппетитом он вкушал овощные обрезки и траву, утопленную в порченном молоке?
- Такое забудешь! Еще приговаривал - "О, крошка". Как есть, богоподобный. Ничего, в конце недели его свадьба с прекрасной магичкой. Может быть, она изменит вкусы хозяина к выбору блюд. Если сиятельный снизойдет до жены.
- Даруют им боги многое счастье и сильных потомков. Брак создан для продления рода. Уверен, скоро наш хозяин переменится.
Глава 3
Я и так и эдак верчу в руках платье соседской малышки, дырочка была совсем небольшая, да только край у нее очень растрепан. Ни иголкой не подхватить, ни заплатку не сделать - место слишком заметное. И карман на спине не пришьешь. А спереди на платьице вытачка, я хорошо ее помню – сама шила для дочери, очень старалась, чтоб вышло как взрослое с дополнительными швами спереди. Потом, когда моя доченька выросла, я подарила красивое платье соседской девчушке. Сильвия так обрадовалось. Даже сейчас помню, как она прижала мягкие ручки к своим раскрасневшимся щекам.
Ну вот и как поступить? Не было бы этих вытачек , можно было бы поменять перед и спинку местами. Увеличила бы чуть ворот и нашила бы карман. Нет, такую дырку руками никак не заштопать, тут только заклятие метаморфозы накладывать. Ткань соединится, дыра зарастет, и это будет совсем не заметно. В том-то вся и проблема, что шва от штопки не будет. Вдруг, кто это заметит? Тогда станет ясно, что платье чинил метаморф.
Я со вздохом взялась за иголку, оторвала толстую нить пряжи от мотка и принялась вставлять ее в ушко самой тоненькой иголочки. Выбрала именно ее, чтобы зашить аккуратнее. Шов все равно будет заметен, соседская малышка расстроится. У нее так мало красивых платиц, ее отцу совсем не до этого.
Свечи почти оплавилась, огонек дает мало света, фитиль трещит, отсвет пляшет по шитью, роняет пятна теней. Не люблю делать работу, результат которой никому не понравится. Я воткнула иголку обратно в моток. Нет, так не пойдет. Времени займёт слишком много. Мне еще рукав на рубашке соседа нужно починить, там хотя бы повезло – распоролся по шву. Но зашить нужно все равно аккуратно. Фабиан мне помог, развесил полки в детской, колечко для котелков приделал к пот