— Да, да, не горячись. Подумай. Ты такая красивая, ты можешь выбирать. Зачем тебе такой груз? — Соня тоже отговаривала Зою от романа с женатым. И тоже представить не могла, что кто-то может увести отца ее детей.
— Всегда, во всех отношениях нужно одно и то же. В разных только вариациях, — резонно возражала Зоя.
— Да, только ты не двадцатилетняя барышня, — грустно напомнила Люда.
Это Зоя и так помнила, но совершенно не расстраивалась по этому поводу.
Их с Алексеем встречи сначала проходили в тишине физиотерапевтического отделения. Гранин исправно приходил на процедуры, Зоя лично им занималась.
— Если будет некомфортно, скажи обязательно, — наказывала Зоя строго.
Они незаметно перешли на «ты». После Алексей Александрович задерживался в ее кабинете. Он присаживался на кончик стула, рассказывал смешные истории из своей морской жизни, которая оказалась совсем короткой. «Капитанствовал» он чуть более года, а потом ушел работать чиновником.
— Отчего? — как-то удивилась Зоя. — Отчего ты не плавал дольше?
Гранин смутился, замолчал, словно споткнулся о что-то невидимое.
— Так, обстоятельства. Семейные, — наконец ответил Алексей.
Впервые за все время их знакомства он упомянул семью.
— Я не замужем, — Зоя посмотрела ему прямо в глаза, — мне делали предложения, но я не решилась. Пока.
— Это удивительно, — расширил глаза Гранин, — мне казалось, любая женщина хочет как можно быстрее выйти замуж.
— Это только так кажется, — сказала Зоя просто. — Жизнь со времен наших родителей сильно изменилась. И поведение людей соответственно.
Их разговоры в ее кабинете были легкими и увлекательными — так люди открывают иные миры. Неизведанные, заманчивые, будоражащие воображение. Каждый изучал другого и сам старался как можно точнее сообщить свою «топографию».
Через две недели, когда курс лечения Гранина подошел к концу, Зоя, придя домой, достала из платяного шкафа три вечерних платья. Она их отгладила, приготовила три пары туфель в тон и три разных клатча. Она понимала, что именно сейчас ухаживание Гранина перейдет во вторую фазу. За свою взрослую самостоятельную жизнь Зоя очень хорошо изучила все этапы знакомства мужчины и женщины. Первый — начальный, когда обе стороны еще сомневаются, нужно ли продолжение. Это период долгих бесед, разговоров — смешных историй и анекдотов. Второй этап — решения приняты — продолжение вполне возможно. В это время ходят пить кофе, ужинать в ресторан, иногда в театр. Впрочем, театр и концерты — это почти семейный досуг. Пара на него решается, когда пройдены этапы первой близости и первых ссор. Делая последнюю процедуру Гранину, Зоя была готова к приглашению в ресторан. Она чувствовала волнение и нетерпение — ей хотелось окончательно покорить капитана. Зоя вспоминала, как раньше, давно, до Артура, за ней ухаживали мужчины — они водили ее в дорогие рестораны, а Зоя старательно готовила для этих выходов красивые платья и украшения. Были цветы и подарки, без которых не обходилась ни одна встреча. После ресторана ее провожали домой — с обязательной прогулкой по ночной Москве, с намеками и признаниями, от которых краснели ее аккуратные ушки. Но она была строга, непреклонна, и утром ей доставляли огромный букет белых роз и многозначительную записку: «Неприступной!» Мужчины, даже самые настойчивые и бесцеремонные, невольно подчинялись Зоиным принципам.
«Как давно этого не было в моей жизни!» — пришла к выводу Зоя. И уже придумывала фразу, которой даст согласие Гранину на ужин тет-а‑тет. Но время шло, Гранин уже не приходил в поликлинику каждый день, уже не вели они разговоры за ее столом в ее кабинете. Уже не пили чай, который она заваривала тут же, рядом, на маленькой тумбочке.
Время шло, Гранин в поликлинике не появлялся, но теперь звонил каждый час и сообщал что-то вроде:
— Зоенька, я вот иду к метро и думаю о тебе. О твоих ручках, ножках, о твоей фигурке, такой аккуратной…
Зоя смущалась:
— Только без подробностей!
— Я не пошляк, — тут же пускался в объяснение Гранин, — я просто восхищен тобой и все время думаю о тебе.
— И что ты думаешь?
— Славно, что мы встретили друг друга. Представляешь, если бы не толкнул тебя тогда на крыльце?!
— Представляю! — откликалась Зоя, и в груди у нее все замирало. Ей и в самом деле становилось страшно при мысли, что они бы не встретились.
— А еще я думаю, что ты самая красивая женщина, которую я встречал в своей жизни, — продолжал Гранин. — Ты — удивительная. Ты — не просто красавица, ты — сама жизнь, полнокровная, радостная, счастливая! Зоенька, ты — подарок судьбы!
— Да? — Зоя почему-то понижала голос до шепота. И ей казалось, что они рядом, что Гранин обнимает ее, что между ними уже что-то намного большее, чем просто знакомство двух симпатизирующих друг другу людей.
— Зоя! — раздавалось на том конце.
— Да? — выдыхала она.
— Зоя, я сейчас доеду до Речного вокзала и позвоню тебе. Ты будешь ждать?
— Конечно! — Зоя не могла не умилиться. Этот человек хотел слышать ее голос ежеминутно, ежесекундно.
Действительно, через минут двадцать опять звонил телефон, и она слышала полный отчет о том, как Гранин доехал до следующей станции.
— Зоя, я сейчас буду на совещании, — докладывал Гранин. — Не смогу звонить. Но как только оно закончится, сразу наберу.
— Хорошо, — опять умилялась Зоя.
— Я целую тебя, — со значением неслось из трубки.
Теперь день Зои Абрикосовой сопровождался незримым капитаном Граниным. Он интересовался, с каким настроением она проснулась, в чем пошла на работу, что будет обедать и какие у нее планы на вечер. Вот этот последний пункт Зоя всегда очень тщательно комментировала. В ее ответе звучала грусть, легкий намек на одиночество, на желание увидеть его. Но Гранин только нежно посмеивался и желал хорошего вечера. После работы Зоя теперь никуда не ходила, ни с кем не встречалась — она сидела дома, смотрела на свой мобильный телефон и перебирала в уме все многочисленные разговоры с прекрасным капитаном.
— Слушай, а самой позвонить слабо? Корона с макушки съедет? — как-то ехидно осведомилась Люда.
Зоя смутилась — не хотелось объяснять еще более странный момент их с Граниным отношений.
— Я тебе буду часто звонить, не волнуйся! — сказал как-то Гранин.
— Я не волнуюсь, я и сама тебе буду звонить, — улыбнулась Зоя.
— Да, но только с десяти утра до шести вечера, — горячо и торопливо объяснял Гранин. — Потом я могу и не ответить, забегаюсь… И, кстати, у нас строго с этим в управлении, часто совещания — мне тоже будет ответить сложно. Лучше я сам буду звонить.
И он звонил. Каждые сорок минут, с разговором на полминуты, с ласковыми прозвищами, почти интимными комплиментами. И у Зои ни разу не возникло ощущения одиночества, чувства дефицита этого человека.
Через какое-то время Зоя собрала подруг на чаепитие.
— Я даже не знаю, он просто какой-то сумасшедший! — начала она издалека. — Он звонит мне каждые полчаса. Он заботится обо мне — интересуется, например, что я ела, не холодно ли оделась, не устала ли, как спала! — Зоя притворно хмурила брови, но из души рвалось ликование. Ни у одной из ее подруг не было такого! Они сами бегали за своими мужчинами, следили за их передвижениями, ревновали. А у нее… А у Зои такие светлые, такие чистые, такие человеческие отношения.
— Слушай, а еще что-нибудь, кроме разговоров, было? — Подруга Люда скептически скривила рот. Она, как известно, сексу большого значения не придавала, но и его полное отсутствие считала ненормальностью.
— Ну, конечно! Как же без этого?! А вот так, просто, влюбиться нельзя?!
— Можно, — пожала плечами Люда, — когда другое заказано.
— Ты на что намекаешь? — удивилась Зоя. — Что он — импотент?!
— Ответ в полном соответствии с учением о психоанализе, — рассмеялась Соня.
Но на самом деле, слушая Зою, рассказывающую о таких немодных нынче отношениях, Соня почувствовала зависть. Ее муж, не самый плохой, надо признаться, вообще не имел обыкновения звонить с работы. Соня сначала на это не обращала внимания. Если что-то надо было — звонила сама. Но сейчас она поняла, как ей не хватает этой мелочи, этой ерунды — беспричинного звонка средь белого дня и обычного вопроса: «Ну как ты там? В порядке?»
Зоя тем временем продолжала возмущаться:
— Нет, это вы обе намекали! Вы намекали на секс! На то, что его нет между нами! А я о нем даже не думаю! Я наслаждаюсь! Неторопливостью чувств! Всему свое время!
Так прошло еще несколько недель. Зоя и Гранин, казалось, слились душевно. Они взахлеб обсуждали по телефону все, что нормальные пары при нормальных обстоятельствах выясняют во время личных встреч. В поликлинике обратили внимание на вечную Зоину беготню с телефоном в дальний угол коридора — там никто не мог услышать ее беседы. Вскоре Зоины подруги забыли, как она выглядит, и никогда не могли нормально поболтать с ней — Зоя всегда либо ждала телефонного звонка, либо разговаривала по телефону.
«Зойка, мы тебе звонили-звонили, но ты не берешь трубку. Мы уезжаем на эти длинные выходные. Сняли домик, погуляем по зимнему лесу, шашлыки поедим! Если соберешься — вот тебе адрес. На машине очень близко!» — такое сообщение пришло ей накануне праздников. Зоя усмехнулась и с облегчением вздохнула. Она теперь совершенно спокойно сможет провести все праздники дома — никто никуда ее не потянет, не отвлечет от Гранина, от мыслей о нем, никто не будет тревожить ее сомнениями.
Но вышло все не очень хорошо — праздники были длинными, Алексей позвонил всего раз, чтобы сообщить, что он — молодец, пробежал двадцать километров на лыжах, а теперь растопил баню и собирается париться.
— Зоя, ты дома? Я тебе не помешал? Это хорошо, что дома, а то я волнуюсь и ревную! Зоенька, любимая, как я бы хотел тебя увидеть! Целую тебя, родная.
Зоя вдруг обозлилась — какая баня? Почему он ревнует?! Когда она — дома, а он в какой-то бане?!
В первый же рабочий день Зоя задала Гранину вопрос: