Младший кивнул, и произнес:
- Пойду наполню кормушку.
- Выбирай детей. Лучше грудных. У них самые чистые души. Нам потребуется не менее трёх десятков.
С этими словами он вышел в коридор.
Ночь.
Игра. Игра длиною в вечность, и даже не в одну. Каждое Дитя Ночи, вне зависимости от желания, вступает в эту игру одним фактом своего существования. Игра ведется ради вещей, корма, территории… Ради избавления от конкурентов, ради того, чтобы остаться уникальным в своём виде. Бывали случаи, когда она принимала вид полномасштабной войны, но это скорее редкость, чем правило, поскольку никому не хочется бездарно растрачивать корм. Обычно игра ведется тихо и незаметно, без привлечения людей. Она представляет собой невероятную смесь политических ходов, прямых атак и ударов в спину.
Все Дитя Ночи помнят, как однажды, никому не известный тогда еще Бладер мощно провел в Игре серию молниеносных ходов и ослабил трех сильнейших игроков, отхватив у каждого из них по куску территории, объединив которые он основал своё небольшое владение, об которое обломали зубы уже многие. Существовало мнение, что только со смертью Бладера эту территорию можно будет вернуть назад, но, как и большинство его предшественников, он был крайне тяжело уязвим, и всегда умудрялся оставить себе хотя бы небольшую лазейку, чтобы уйти, и вернувшись разметать оппонентов.
В основном, Игра шла не на выбывание, поскольку всех Детей Ночи убить было сложно, а на ослабление.
Но всегда есть исключения.
Бладер приложился к бокалу, в котором плескалась подогретая кровь, и, с интересом, посмотрел на тот подарок судьбы, который достался ему. Новоиспеченный Мараин отдыхал. Мощный, намного мощнее и того каменщика, которым он был, и даже мощнее своего предшественника. Когда он ударил Фурией, Бладера чуть не убило. А этот умник ведь даже не подозревает о своей мощи. Он ничего не знает о том, как управлять своими силами. Он ничего не знает об Игре, и о том, что его появление наверняка не осталось незамеченным. Интересно, откуда в нём такая сила, но главный вопрос заключается не в этом. Главное – как обработать его так, чтобы он стал хорошим, исполнительным слугой.
Бладер не был идиотом, и прекрасно понимал всю опасность и весь риск своего замысла. Еще никто и никогда не пытался превратить другое Дитя в своего слугу. Тем более такого нестабильного и крайне опасного психопата как Мараин. Надо бы обновить в памяти то, что он знает об этом роде Детей, решил Бладер и потянулся за увесистым томиком, стоящим на стеллаже. Томик послушно перелетел к нему в руку, и замер в ней. Прошелестев страницами, Бладер открыл раздел посвященный Мараинам, и принялся читать.
Мараины питались исключительно яростью и злостью, и в результате этого им, как впрочем, и ему, не требовалось зачастую даже убивать свой корм. Хотя некоторые из них весьма часто прибегали к смерти кого-нибудь из членов семейства людей, чтобы разжечь злость и ярость побольше. По сути Мараины являлись великолепными бойцами, которые были практически неуязвимы для магии, и достаточно сильны физически, чтобы разорвать на части даже сотню людей. Регенерация их была фантастической, по меркам Детей Ночи, разумеется, и, как прочитал Бладер, те Мараины, что были постарше остальных, обладали способности на время отключать тот или иной орган, даже жизненно важный, чтобы он успел регенерировать и восстановиться. Яды и кислоты были опасны для них, но и то и другое они в принципе могли пережить, будучи уже достаточно опытными.
Как ни удивительно, но магией Мараины тоже обладали, хотя какой-то куцей и необычной. Ярким примером такой магии была как раз Фурия, молниеносный удар, замешенный на ярости и злости. Во время боя Мараины, однако, предпочитали Раж, который стоил им меньших сил, но необычайно взвинчивал силу их ударов. Так же, из известных Бладеру магических талантов, они обладали способностью разжигать ненависть, злость и ярость в людях, которую называли Дом Стона. Разжигая Домом Стона всё это, они начинали питаться, и, как это зачастую бывает со всеми Детьми Ночи, во время питания они были крайне уязвимы, поскольку в это время их не интересовало ничего кроме еды.
Вообще, насколько он понял из записей, у Мараинов всё было замешено на ярости. Это была их еда, их топливо для магических сил, их жизнь. Хотя это и грозило безрассудством, но основываясь на личном опыте, он мог утверждать, что взрослые Мараины не безрассудны, а скорее наоборот, очень холодны и расчетливы.
Бладер отложил книгу и вновь приложился к бокалу.
Он может стать изумительным оружием. Надо лишь помочь ему в том, чтобы он выжил, да и в том, чтобы он начал считать меня своим покровителем.
Ну что ж… Начинаем Игру, подумал Бладер и встав направился подыскивать кого-нибудь, кто мог бы стать хорошим кормом для его нового приобретения.
Всех Детей Ночи объединяет лишь несколько вещей. Первое – все они питаются от человека. Второе – все они долгожители, и срок их жизни десятикратно превышает человеческий.
Они могут питаться по-разному, и в некоторых случаях это даже не губительно для людей. Более того, существуют и такие виды Детей Ночи, которые наоборот заботятся о том, чтобы их корм был максимально доволен жизнью и жил как можно дольше, что, впрочем, не отменяет того, что они питаются от человека.
Часто люди крайне ошибочно начинают считать некоторых из Детей Ночи совершенно другими существами, как например Бладера считают вампиром или упырем. Разница между этими понятиями крайне велика. В то время как вампир или упырь по сути своей является нежитью, а соответственно магически созданным существом, жертвой проклятия, или еще чего-нибудь подобного, любой Бладер – это полноценно живое существо, которому без разницы будет ли кровь свежей, или она будет магически поддерживаться в не свернувшемся состоянии. Общим у них будет лишь то, что они оба пьют кровь, но меж остальным будет лежать громадная пропасть.
Те же ошибки люди делают, называя, например, Бониарда гулем, которым он никогда не был и не будет.
Из-за этих ошибок людям так редко удаётся справиться с Детьми Ночи, поскольку они пытаются применить к ним те же методы, которые подошли бы для уничтожения называемых ими существ, но практически не окажут воздействия на тех, кого они действительно хотят уничтожить.
Отчасти Великая Игра ведется и ради того, чтобы выяснить тот или иной способ убийства другого Дитя Ночи, или опровергнуть обычные заблуждения.
Чалдиан ошеломленно смотрела на стоящего перед ней мага.
- Ты уверен?
- Да, госпожа. Мараин действительно мертв. Я постоянно следил за ним при помощи магии, как вы того и требовали.
- Твоё мнение – кто способен на такое?
- Мараин умер на территории Бладера, моя госпожа.
- Бладер… - прошептала Чалдиан, - Снова Бладер… Похоже я рано отошла от Игры. Этот умник всё еще не угомонился, даже после той трепки, которую я ему устроила… Что ж… Видимо пришла пора завершить начатое.
Она посмотрела на мага.
- Бладер на своей территории?
- Да, моя госпожа.
- Прекрасно.
- Он там не один. У него гость.
- ЧТО!?!
- Да, госпожа. У него кто-то в гостях, но там стоят такие заслоны, что я не могу пробиться, чтобы взглянуть получше.
- Откуда ты знаешь, что у него кто-то есть, корм?
- Ну…Место смерти Мараина были скрыты Пеленой Безумия, моя госпожа, но я уверен, что в момент смерти Мараина там присутствовали двое.
- Это невозможно! Никто и никогда не предложит Бладеру даже временный союз. Даже чтобы уничтожить заклятого врага. А уж тем более никто не оставит после этого Бладера в живых.
- Ну – маг позволил себе легкую улыбку – кто-то это сделал. У Бладера гость, моя госпожа, и в этом нет никаких сомнений.
Чалдиан отпустила мага небрежным жестом руки, заодно подумав, что скоро надо будет накормить этим магом Халчала. Жаль, она не любила разбрасываться слугами, но этот стал слишком уж много себе позволять.
- Значит, Бладер затевает новую Игру, - задумчиво произнесла она – да еще и не в одиночку. Я должна узнать с кем именно этот хитрец вошел в союз, и чего он добивается. А потом – остерегайся, Бладер, я иду…
Она улыбнулась и стала выбирать для Халчала новую добычу. Сейчас ей как никогда требовались новые способности.
Изредка Дети Ночи устраивают приёмы для бывших союзников, или нейтрально настроенных к ним. Игра ведется и на этих приемах, правда на них никто и никогда не опускается до физической или магической атаки. Нет. Это время для тонкой, политической Игры, для создания новых союзов или обновления старых. Для плетения новых интриг и торговли информацией. Каждое слово здесь, зачастую, имеет даже не два и не три, а пять или десять смыслов. Это Игра умов, а не грубой силы. И даже невинная фраза о самочувствии может означать всё что угодно, вплоть до жесточайшего оскорбления.
Здесь надо понимать, что и кому как можно сказать, а зачастую и просто промолчать, ибо молчание здесь может поведать куда больше чем вся остальная беседа за всю ночь.
Бониард готовился к приему, и этим было сказано всё. Пугливый корм уже разделывался и клался на сохранение, исходя из предпочтений приглашенных, а для особых гурманов питающихся эмоциями и чувствами стояли магические уловители, которые не позволяли этим эфемерным субстанциям расходоваться впустую. Вообще Бониард был крайне бережливым и рачительным хозяином, и терпеть не мог расходовать ресурсы на ненужные вещи. Те, кто видели его еще до Становления, говорили между собой, что эта черта осталась у него еще с той поры, когда он был простым кормом. На это Бониард просто отмалчивался. Как и все Дети Ночи, он не помнил своей жизни до Становления.
- Хозяин, ваши кости – отвлек его от раздумий подошедший слуга.
- Положи их на стол. И подай щипцы и ложку, я что по твоему должен есть руками?
- Простите, Хозяин, я не знаю. Я здесь новый.
- Давно?
- Первый цикл. Вы откушали вчера своего старого Зендика, после того, как он умер от остановки сердца.