– Но, чего твой повелитель потребует взамен? Опять войны с коттерами или орхай-менгулами?
– Пока что мой богоравный повелитель хочет лишь одного – заключить союз с вашим племенем,– уклонился от прямого ответа Химчен.– Будет война или нет, про то мне не ведомо. Одно я знаю совершенно точно – у нас с вами есть общий враг…
– И этот враг – коттеры?! – полувопросительно проговорил Киях.
– Не только они. Есть ещё цакхары непокорного бек-хана Гихека, недобитые мелаиры, данланы. Есть тайгеты, что вечно плетут заговоры. Между прочим, именно они снабжают орхай-менгулов и коттеров оружием…
Соврав насчёт помощи тайгетов, Химчен сам того не подозревая, был не так уж далёк от истины.
– Духи ветров подсказывают мне, что великий каган благосклонно отнесётся к просьбе твоего повелителя,– произнёс Киях, бросая при этом многозначительный взгляд на Кулджина. Тот согласно закивал головой в знак подтверждения слов шамана.
– Вот только как быть с послами от коттеров?
При этих словах Кулджина, Киях недовольно поморщился, заметив искру внимания, блеснувшую в глазах Химчена. Шаман был раздосадован. До этого момента ченжер не ведал о посольстве. Теперь вся его игра с обеими сторонами будет известна имперцам.
– На то будет воля неба и великого кагана,– поспешно ответил Киях на вопрос молодого бека. Его взгляд, казалось, был готов испепелить Кулджина. Тот нутром почуял, что ляпнул лишнее и заторопился.
– Мне пора. Пойду. Отец ждёт от меня вестей. Прощай ченжер,– он еле заметно кивнул Химчену, который низко поклонился ему в ответ.
Молодой человек поднялся на ноги. Шаман проводил его до самого порога. Едва входной полог опустился за покинувшим юрту Кулджином, Киях вернулся к своему гостю.
– Пусть беспокойство оставит тебя,– сказал он, усаживаясь на место.– Темябек даст своё согласие на тайный союз с вашей империей. К тому же большинство молодых воинов, таких как Кулджин, снедает жажда славы и воинских подвигов.
– Наследник вашего вождя не только молод и горяч, но ещё вспыльчив и безрассуден. Такой, без мудрого советника, в одиночку долго не усидит на троне.
– Ты совершенно прав, почтенный,– шаман прищурился, испытующе глядя на Химчена своими тёмными глазами.– Кулджин не столь хитроумен и проницателен, но за такими как он идут воины…
Химчен не стал вступать в бесполезный спор. Да и к тому же, видимо у шамана здесь есть свой расчёт. Не зря ему говорили, что Киях дружен с Братством богини Уранами, а влезать в хитроумные игры жрецов Химчен не собирался. Себе дороже, да и не его это ума дело. Вместо этого он пригубил вина, а затем стал прощаться с хозяином.
Дабы Химчена не заподозрили в его долгом отсутствии, Кияху пришлось кликнуть одного из своих слуг, который принёс связку отлично выделанных бобровых шкурок и горшок с целебным сурчиным жиром. Ченжеру пришлось уплатить шаману два десятка серебряных монет и сделать вид, что он ужасно доволен своим приобретением. После этого Киях стал прощаться, а затем быстро выпроводил гостя прочь.
Глухонемой слуга, встретивший его накануне, пошёл проводить через стойбище. Хотя Химчен был не из трусливых, но всё же робел, идя мимо разбросанных вокруг юрт. Он прекрасно знал, как здесь относятся к чужакам, ходящим ночью возле куреней, так что провожатый был необходим. Глухонемой оставил его в ста шагах от каравана и дальше он пошёл один. При возвращении на стоянку Химчена окликнули караульные. В ответ он произнёс условленное слово и показал медную бляху с выбитым на ней знаком.
– И чего это тебе не торгуется честно при свете дня. Ты словно безбожный радхон шастаешь в темноте. Смотри, как бы святые покровители торговли не отвернулись от тебя,– пробурчал один из караванщиков.
– Ты же знаешь,– жалобно промямлил Химчен,– у меня старый больной отец, и потому-то я так долго искал для него этот целебный жир.
– Ладно, укладывайся, завтра с рассветом тронемся обратно.
Укладываясь, Химчен заметил, как среди лагерных костров мелькнула рослая фигура одного из тайгетских караванщиков.
– Эге. Видать не только я что-то купил этой ночью,– ухмыльнулся себе под нос ченжер.– Честные торговцы… Сами-то…
Он и не подозревал, что человек, который укладывался спать в нескольких шагах от него, является злейшим врагом Империи Феникса. Принеси он известие о нём, то смог бы безбедно существовать до конца своей жизни. Но тайный соглядатай не ведал этого и, смежив веки, устало забылся тревожным сном.
Глава 16
Едва забрезжил рассвет, как от Темябека прибыл бек Учжуху звать послов на приём. Те, к немалому удивлению последнего, собрались довольно-таки быстро. Поверх расшитого халата из синего шёлка Джучибер надел богато украшенный лёгкий куяк с лакированными чешуйками и позолоченными клёпками. Его шапка была оторочена мехом рыси – в знак того, что он происходил из ханского рода. Белтугай оделся точно также, только его халат был зелёного цвета, а на голове был белый войлочный колпак, шитый серебряными узорами с золотой кистью.
Прихватив с собой дары, предназначенные для кагана табгаров и его беков, Джучибер с Белтугаем сели на коней и двинулись следом за Учжуху. По обеим сторонам вдоль всего пути к куреню самого Темябека стояли табгарские воины в полном боевом снаряжении. Вскоре посольство оказалось перед жилищем повелителя табгаров. Джучибер и Белтугай направились к самой юрте, а Байрэ остался с воинами позади, возле кольца юрт, опоясывающих курень.
Темябек ожидал послов в своей юрте, крытой белыми войлоками, где собрались все беки, старейшины и багатуры табгаров. Изнутри юрта была выложена шелковыми тканями красного и синего цвета. Пол устилали крашенные войлоки и ковры. Каган табгаров восседал на низком деревянном троне, крытым белыми войлоками, у задней стены юрты, расположенном напротив входа. По правую руку от него сидел его старший сын и наследник Кулджин, слева – верховный шаман табгаров и гуз-дадов – знаменитый Киях. Остальные места занимали тридцать два знатных бека, каждый из которых был начальником над тысячью воинов.
Миновав многочисленных караульных, замерших у входа в жилище кагана табгаров, коттеры и орхай-менгулы оказались перед лёгкими решётчатыми дверями, занавешенными пологом. Войдя в юрту, послы, в знак уважения приспустили пояса с оружием и поклонились Темябеку.
Широкое, скуластое лицо кагана табгаров обрамляла чёрная с проседью борода. На левом виске к уху тянулся шрам от старой раны, полученной им некогда в схватке с коттерами. Он багровел, когда Темябек начинал гневаться. Чёрные глаза с подозрением взирали на окружающих из-под высоких бровей.
На руках кагана были витые серебряные запястья с чеканным узором, а на среднем пальце левой руки красовалось золотое кольцо, украшенное зеленоватым изумрудом. На широкие плечи, поверх жёлтого халата, расшитого золотыми драконами, была наброшена роскошная шуба.
– Нойоны, старейшины и багатуры народа коттеров желают хозяину этой юрты счастья и всяческого благополучия, а также шлют тебе эти дары,– торжественно провозгласил Белтугай.
Двое нукёров, вышли из-за спины послов. Один из них держал на вытянутых руках несколько отрезов цветного шёлка, а второй серебряный чеканный поднос с двумя кубками, наполненных жемчугом. Они сложили дары к ногам повелителя табгаров, и вышли из юрты.
– Пусть никогда не оскудеют твои пастбища травой,– продолжал старейшина коттеров,– а джут и мор обойдут стороной ваши кочевья.
Темябек степенно кивнул головой, и послы уселись на предложенное им место. Перед ними поставили чаши с кумысом. Затем, по знаку кагана все присутствующие взяли свои наполненные чаши, и выпили в честь послов.
– Всем ли вы довольны? – утирая жирные губы, спросил Темябек.– Гость в юрте – радость хозяину. Вы долго ожидали встречи со мной, но великому небу было угодно только сейчас свести нас с вами.
– Здоровы ли вы сами и ваши родичи? – продолжал Темябек, переводя свой пристальный взгляд с одного коттера на другого.
Всё-таки тот караванщик-тайгет был прав,– мелькнула догадка у Джучибера. Только сейчас он заметил, что Темябек, несмотря на жару, кутается в новую шубу из тугрских соболей, какими торговали гейры на майдане Барги, а на голове Кияха была шапка, сшитая из драгоценной шкуры саблезубого барса. Рядом с ним лежал бубен, сделанный из редкой шкуры скиппера. Одна только шуба стоила двух-трёх хороших косяков дойных кобылиц. На поставце рядом с троном под правой рукой кагана, лежал небольшой топорик. Джучибер вспомнил, как почти точно таким же чеканом в юрте Есен-Бугэ любовался Содохай. Изделие такого мастера как Чулун невозможно не узнать.
Кроме того, ещё одно обстоятельство заставляло его внутренне насторожиться. Обычно рядом с каганом слева должны сидеть его жёны или хотя бы дочери, а сейчас в юрте не было ни одной женщины. Джучибер исподлобья обвёл глазами всех сидящих в юрте. Заметил, как на тонких губах шамана Кияха играла злая улыбка. Тем временем, Темябек, казалось, забыл о своём вопросе.
– Благодарим тебя за гостеприимство, каган,– учтиво ответил Белтугай. Он косо зыркнул на Джучибера, замешкавшегося с ответом.– Хвала небу и Рыси-Прародительнице, и мы, и наши родичи пребывают в добром здравии.
– До нас дошёл слух о том, что ваш достославный хан Хайдар опочил, и душа его отправилась на небо.
– Это так,– вступил в разговор Джучибер.– И пока что курултай коттеров не избрал нового хана.
– Надеюсь, что они изберут достойного,– глубокомысленно изрёк Темябек.– С чем же вы пожаловали ко мне?
– Мы несём тебе, великий каган и всем твоим бекам слово мира и дружбы. Нойоны, старейшины и багатуры коттеров, а также хан орхай-менгулов Бохорул поручили нам сказать тебе следующее: наши кочевья лежат рядом, наши кони и быки пьют воду из одних и тех же рек. Так почему бы нам ни жить в мире и спокойствии. Тогда никакой враг не будет страшен ни нам, ни вам. Даже ченжеры, что сейчас собирают рати, дабы подмять под себя вольные племена.