* * *
Джучибер открыл глаза, когда ноздрей его носа достиг восхитительный запах жареного мяса. Он почувствовал острый голод и невольно сглотнул слюну. Однако глоток в горле не отозвался как обычно головной болью. Джучибер медленно поднял голову, и увидел человека, который поворачивал над костром длинный прут с насаженными на него сочными кусками мяса. Сначала он подумал, что видения опять преследуют его. Но внезапно человек обернулся и улыбнулся Джучиберу.
– Слава Мизирту Исцеляющему. Я уж, грешным делом, подумал, что ты отдал небу свою бессмертную душу.
Синие как небо глаза тайгета приблизились к лицу Джучибера. Он почувствовал, как его бережно приподняли за голову, а у его губ оказался край чаши с каким-то ароматным настоем.
– Выпей-ка это,– уговаривающее сказал Кендаг.– Тебе будет легче.
Кендаг уже не сердился на то, что его планы оказались нарушенными. После того, как он обнаружил на шее коттера маленький оберег из гамелита, течение его мыслей приняло совсем другой оборот. Бывший первосвященник тайгетов провёл бессонную ночь, перемежая свои размышления с молитвами Мизирту. Теперь он считал, что Мизирт ниспослал ему этого дикаря, для того чтобы он всё-таки смог отыскать следы Дайсана.
– Я узнал тебя. Ты тот тайгет, что приходил к нам…– прохрипел Джучибер. Глаза коттера всё ещё были наполнены болью, но смотрел он уже вполне осмысленно.
– Точно,– Кендаг присел на корточки рядом с Джучибером.– И если ты не забыл, то меня зовут Кендаг.
– Куда ты меня везёшь?
Джучиберу было трудно говорить. От усилий по всему телу разливалась слабость.
– Сейчас, в поисках тебя, по степи наверняка рыскают табгары. Поэтому, чтобы сбить возможную погоню со следа, я решил, что нам с тобой лучше всего двигаться на полдень. Здесь лежат кочевья цакхаров – подданных империи, и поэтому они не рискнут забираться так далеко. Но и оставаться нам с тобой здесь надолго нельзя. При первой же удачной возможности нас выдадут табгарам, или, что ещё хуже – шестипалым.
Кендаг больше размышлял вслух, нежели разговаривал с Джучибером. Он поправил одеяло, которым был укрыт Джучибер, и принялся за завтрак.
– Мяса я тебе пока не дам, потому что ты ещё слишком слаб. А вот чаю, ты можешь пить сколько захочешь.
Выпив предложенную ему чашку чая, настоянного на целебных травах, Джучибер почувствовал прилив сил и вскоре его сморил сон. Кендаг остался сидеть рядом с ним пристально вглядываясь в лицо молодого коттера. Этот дикий степняк был непростым. Внутренний взор Кендага видел скрытое от простого глаза. Он видел, что Джучиберу довелось многое пережить и немало врагов пало от его руки. И ещё, что особенно волновало и настораживало его, это то, что многим он принесёт смерть…
На следующий день, едва взошло солнце, они пустились в дальнейший путь. Поначалу им не удавалось вести беседу, так как Джучибер ещё слишком слаб, да и относился к тайгету насторожено. Почти всё время он был погружён в свои собственные мысли, и даже не всегда отвечал, когда тайгет обращался к нему. Но Кендаг упорно стремился разговорить молодого степняка. Он живо интересовался жизнью коттеров, их обычаями и нравами. Кроме того, его занимало, что будет делать Джучибер, если ему удаться вернуться в родные кочевья.
Возможно искренность, звучавшая в голосе тайгета, помогла растопить лёд недоверия в душе Джучибера. Бывший первосвященник по опыту знал, что чем больше задаёшь вопросов диким язычникам, тем больше они начинают подозревать в тебе лазутчика или соглядатая.
Поэтому, дабы между ними не могло возникнуть напрасных подозрений, Кендаг откровенно рассказывал Джучиберу историю своей жизни. О своих родителях, о жизни в обители Саншина, о том, как однажды он стал целителем Далайрана. Он не стал скрывать от Джучибера, что долгое время был наёмником и принимал участие в восстании Дайсана.
– Как ты узнал, что кто-то из наших нойонов заплатил Темябеку за мою голову? – внезапно, ни с того, ни с сего, спросил Джучибер.
Кендаг почувствовал, как жёлтые с прозеленью глаза степного княжича, неотрывно следят за ним.
– Хм,– усмехнулся тайгет.– Дело в том, что я надеялся встретить в Той-Тувэ кого-нибудь из вашего племени. Мне нужен был проводник в ваши кочевья.
– А что ты там забыл? – перебил его Джучибер.
– Как ты знаешь, я – родич Дайсана. Он нашёл приют среди людей твоего племени. Я надеялся, что кто-нибудь поможет мне узнать, как он погиб. А тут, я увидел человека с такими же необычными глазами как у тебя. Я хотел пойти к нему в юрту, где он остановился. Но меня опередил местный жрец. Э-э, шаман,– вспомнил слово Кендаг.– Такой, с узким лицом.
– Киях,– мрачно оборонил Джучибер.– Его зовут Киях.
– Мне показалось, что это человек, у которого не стоит становиться на пути. Тогда я обошёл юрту и стал ждать. Разговор твоего соплеменника с шаманом я подслушал случайно. Из него я узнал обо всём и решил предупредить вас. Вот и всё.
Кендаг умолчал лишь о том, что ему пришлось применить небольшое заклинание, отводящее глаза дозорных, охраняющих юрту, ибо дикари очень щепетильно относятся к этому делу. Ему пришлось быстро покинуть то место до того, как Киях закончил разговор с тайным гонцом и снять заклинание. Ибо, какими бы не были священнослужители варваров, не стоило недооценивать их возможности.
Джучибер выслушал своего спасителя с безразличным лицом. Но было, похоже, что после этого разговора отношение Джучибера к Кендагу несколько изменилось. Степняк понемногу начал рассказывать о себе, своём племени и обычаях. Тайгет так и не понял, почему это вдруг молодой коттер внезапно стал более откровенным. Благодарность за спасение жизни? Да нет, вряд ли…
В ответ на вопросы Джучибера, Кендаг много рассказывал о Тайгетаре и других местах, в которых ему удалось побывать, когда он был наёмником или скрывался от преследования ченжеров. Он поделился своими мыслями о том, что те свободные племена и народы, которые ещё не попали под железную пяту империи, должны объединиться. Постепенно между ними возникло взаимопонимание.
– Скажи-ка, Кендаг,– как-то раз задал вопрос Джучибер,– всё-таки, почему ты оказался в ставке Темябека, здесь далеко в степи? И так далеко от своих гор?
– Твое-то, какое дело. Не всё ли равно,– тяжело вздохнув, ответил тайгет.
– Странно,– продолжил Джучибер, изредка поворачивая головой от боли.– Ваши купцы и шаманы изредка приходили с караванами в курени орхай-менгулов и к нам в Баргу. Ты говорил, что перестал быть шаманом, а на торговца ты не слишком похож. Ты скрываешься от шестипалых?
– Не только. Я должен завершить одно очень важное для меня дело, иначе я бы не болтался в этих забытых богом землях, а сидел бы за неприступными стенами Саншина, проводя свои дни в молитвах и в постижении тайн бытия,– бывший священник опять тяжко вздохнул, видимо вспоминая прежнюю жизнь.
– И какая нужда погнала тебя в наши степи?
– Для степняка ты слишком последователен и излишне настойчив, словно имперский сборщик дани? – раздражённо заметил Кендаг.
– Не хочешь, не говори. Но я не очень-то доверяю непонятным мне людям.
Джучибер слегка отвернулся в сторону. Он словно невзначай коснулся рукой своего оберега, как бы проверяя, на месте ли он. Кендаг ни мгновения не сомневался в том, что степной княжич знает не только о гамелите, но и о Дайсане.
– Хорошо, тогда слушай. Я расскажу тебе легенду о запретной обители Далайрана. Но сначала ответь мне, я видел у тебя на шее оберег из льдистого серебра. Где ты его раздобыл?
– Это досталось мне в наследство от моего отца,– ответил Джучибер.– Берегу не только как редкую вещь, но и как память о нём…
– Значит, ты всё-таки знаешь про гамелит? – с сомнением произнёс Кендаг.
– Гамелит? Нет, не знаю. Ты начал рассказывать легенду об обители, если ты всё время будешь сворачивать в сторону то, как доберёшься до цели?
– Ладно, ладно. Слушай. Запретная обитель Далайрана – это сосредоточение древних знаний. В незапамятные времена Далайран был великим учителем людей, пришедшим на нашу землю из Иномирья.
– Откуда? – не поняв, спросил Джучибер.
– Из Иномирья – вселенной, населённой духами и бесплотными существами,– ответил Кендаг.– Это долго объяснять, и я как-нибудь потом расскажу тебе о мироздании и устройстве Вселенной. Впрочем, если тебя это занимает, то мы можем поговорить об этом.
– Не надо. Давай рассказывай дальше про этого, как его там… Далайрана…
– Хорошо, слушай. Далайран научил людей сеять хлеб, строить дома, добывать руду и выплавлять металлы. Он изобрёл знаки-руниры, и с тех пор люди могут писать и гадать, составляя гороскопы. Но самая большая его заслуга была в том, что он исцелял людей. Далайран отобрал себе сорок учеников и научил их лечить различные болезни и продлять жизнь людям. Сам он прожил сто сорок семь лет. Для того чтобы его ученики могли спокойно учиться, он построил большую обитель, которую теперь мы называем его именем. После десяти лет обучения тридцать его учеников покинули обитель и отправились в различные земли, неся свет знания и доброты людям. В наших обителях есть легендарное жизнеописание каждого их них, но я не буду утомлять тебя долгим рассказом…
Тайгет на мгновение умолк и переведя дух продолжил:
– При Далайране в его обители осталось всего десять учеников, которых он назначил Хранителями его знаний. Он знал, что он не бессмертен и потому решил передать часть знаний им, хотя многие думали, что он сможет преодолеть время и смерть. Ну, а после того, как он умер, ученики продолжили его дело. Множество различных богатств накопили они, совершенствуя данные им знания. Однажды несколько наших князей возгордившись, решили напасть на обитель и завладеть всеми богатствами и знаниями, дабы затем с их помощью покорить остальной мир. Четыре с половиной года они осаждали обитель, но единственное чего они добились – лишь потеряли свои жизни под её стенами.
– Одним словом,– заключил тайгет,– проникнув в обитель можно стать обладателем многих тайн мира и знаний, дающих могущество. Но не всегда люди используют их во благо. Поэтому Хранители погубили всех, кто знал путь к ней, а саму её объявили запретной для посещения. Но несколько столетий назад одному человеку удалось пробраться в Запретную обитель.