Ближе к вечеру его разбудил осторожный стук в дверь. Поднявшись с топчана, Химчен с кинжалом в руке подошёл к двери и тихонько приоткрыл её. Человек в грязном сером тюрбане и драном, одетом на голое тело халате, протянул Химчену узкую бронзовую пластинку с прочеканенным на ней знаком Тайной Стражи.
– Через два часа во дворце наместника,– тихо прошептал он, после чего повернулся и пошёл прочь, подволакивая левую ногу.
Химчен, проводя взглядом оборванца, тяжко вздохнул. Вот ведь, а? Не дадут человеку как следует отдохнуть. Видать кому-то очень важному не терпится узнать новости, раз его так спешно вызывают к наместнику. Он посмотрел на сладко дремавшую Гарру, округлости которой соблазнительно выделялись под простынёй.
Химчен снова вздохнул. Ему не хотелось покидать эту, внезапно ставшей уютной каморку и оставлять в одиночестве такую любвеобильную и услужливую девицу. Но ничего не поделаешь – надо. Служебный долг превыше всего!
Он покинул подворье через потайную калитку на заднем дворе. Солнечный круг уже зацепился за краешек земли. Глинобитные стены заборов и оград ещё не успели остыть после полуденного зноя. От строений несло теплом, словно от хорошо прожаренной печи. Сонные, разморенные духотой, псы даже не тявкали на проходившего мимо них чужака.
Тайный соглядатай торопился. Химчен не сомневался, что дело не терпит отлагательств, ибо почему ему передали приказ явиться во дворец окружного наместника почти сразу же, как только очутился в пределах Империи Феникса. Ведь он и отдохнуть-то, как следует, не успел.
У ворот внутренней крепости стоял десяток воинов в полном вооружении со щитами и совнями в руках. В бойницах надвратной башни мелькали тёмные тени стрелков. Химчен подошёл к начальнику караула и показал небольшую бронзовую тамгу с выбитым на ней знаком Тайной Стражи, полученную им накануне от оборванца. Тот посмотрел, потом махнул рукой, приказывая воинам расступиться и пропустить Химчена.
Уже начало смеркаться и Химчен увидел, как ночные караульные стали зажигать факелы на башнях и во дворе крепости. Мимо него, к караульному помещению, что слева от ворот примыкало к крепостной стене, проследовал отряд сидуганских лучников, впереди которых шли факельщики. Он поспешил убраться с дороги проходящих воинов, на чьих начищенных до блеска бронзовых шлемах отражались багровые отсветы факелов.
Химчен обратил внимание, что возле ворот дворца стояли не обычные воины, а закованные с ног до головы в чешуйчатую броню Железные Ястребы. Прикреплённые за спиной крыльяиз жестяных перьев придавали их силуэтам зловещий вид. Тусклый свет светильников и лампад, подвешенных рядом с проходом в дворцовый сад, отражался на лезвиях совен и железных, покрытых лаком нагрудниках.
Ему стало ясно, что в Пограничье прибыл кто-то из очень важных сановников. Возможно, даже не просто какой-то столичный вельможа, а кто-то из самого Алого дворца. А иначе с чего бы тут делать личным телохранителям самого державного владыки?
Пройдя дворцовые ворота, Химчен не пошёл к ярко освещённому фонариками главному входу, а свернул налево на дорожку, огибавшую угол дворца. Обойдя здание, он проник во дворец через дверь, предназначенную для слуг. Здесь его поджидали двое вооружённых людей, которые быстро и ловко обыскали Химчена, а затем один из них сделал знак следовать за ним. Человек повёл Химчена по ярко освещённому переходу, ведущему во внутренние покои.
Они поднялись на второй ярус дворца, прошли ещё несколько переходов и остановились перед украшенными затейливой резьбой дверьми. Провожатый Химчена несколько раз замысловато постучал, и те бесшумно открылись. Он отступил в сторону пропуская соглядатая в покои наместника.
Химчен оказался в просторной комнате, потолок и стены которой были окрашены в голубовато-зелёный цвет. У стены напротив двери стоял низкий лакированный столик, за которым на шелковых подушках сидели трое людей. В глубине комнаты находился четвёртый. Он стоял у узкого, похожего на бойницу окна, забранного лёгкой решёткой.
В самой середине за столом восседал незнакомый Химчену вельможа в парчовом, расшитом золоте халате и в усеянной самоцветами тиаре. Его бледное одутловатое лицо было незнакомо Химчену. Но по тому, с каким властным видом он держался, было видно, что он прибыл из самого Дациня. По правую руку от него сидел хозяин дворца, а слева расположился сам правитель всего удела – князь Ялунэ, прибывший сюда из Хован-мяо.
По присутствию последнего Химчен догадался, что дело касалось степных дикарей, от которых он только что вернулся.
Стоявший у окна молодой человек был незнаком Химчену, но его внешность была очень примечательной. Своим высоким ростом, широкими плечами и худощавым лицом, он больше походил на тайгета, но шесть пальцев на каждой руке свидетельствовали о том, что в его жилах течёт кровь истинного ченжера.
Судя по его богатому одеянию, под которым поскрипывала кольчуга, и широкому боевому поясу этот полукровка был военачальником, причём в звании не ниже тайчи сабрака, как определил намётанный глаз соглядатая. Все четверо молча смотрели на застывшего в низком поклоне Химчена.
– Садись,– приказал столичный гость.
Химчен, подобрав под себя ноги, осторожно опустился на роскошный маверганский ковёр, устилающий мозаичный пол.
– Это тебе были доверены переговоры с дикарями?
– Да, сиятельный господин,– склонившись, Химчен коснулся лбом ворсинок ковра.
– Рассказывай, как прошло твоё путешествие? Доволен ли каган Темябек теми дарами, что мы послали ему?
– Он и его приближённые остались довольны, восхваляя щедрость нашего богоравного владыки. Но самого Темябека я не видел. Памятуя об осторожности дабы сохранить моё пребывание среди ничтожных дикарей в тайне, я встречался с его старшим сыном и с его ближайшим советником – местным жрецом Кияхом.
– О чём вы договорились?
– Киях заверил меня в его преданности Империи Феникса и нефритовому престолу. Он-то и устроил мне встречу с наследником вождя степных дикарей.
Вельможа довольно потёр руки и бросил взгляд на Ялунэ, который, недовольно насупившись, рассматривал Химчена.
– Итак, сиятельный князь Ялунэ. Что я вам говорил? Раз они выслушали нашего человека, то значит, готовы к сотрудничеству. Не следует ли нам, пользуясь столь благоприятным моментом, приступить к осуществлению дальнейших намеченных действий?
– Расположение дикарей ничего не значит, сиятельнейший Лянсяо,– холодно произнёс наместник-ванарх Пограничья.– Я вдоволь насмотрелся на то, как они прибывают в Хован-мяо, клянутся в верности, в мире и в дружбе, а на другой день грабят наши же караваны или устраивают набеги на приграничные поселения.
– Всё это так,– согласно кивнул головой вельможа,– но ведь и наш нынешний удел, именуемый Пограничьем, тоже с чего-то начинался…
– Кто бы знал, сколько крови и пота нам это стоило,– еле слышно пробурчал окружной наместник.
– Диким язычникам нельзя доверять! – резко вмешался в разговор молодой военачальник, стоявший у окна.– Клянусь покрывалом божественной Уранами, сиятельный князь Ялунэ прав. Они вероломны и полны низкого коварства!
Столичный сановник недовольно поморщился, бросив неприязненный взгляд на говорившего, а затем вновь обратился к Химчену.
– Теперь, когда вожди дикарей получили оружие, что они думают делать дальше?
– Киях поведал, что большинство табгаров и их союзников считают необходимым поддержать наше войско в походе на вечерние страны. Насколько я понял, они желают истребить все враждебные им племена и захватить их земли, что соответствует желанию нашего богоравного владыки.
– Кажется, степные волки захотели утолить свой голод,– усмехаясь, произнёс Ялунэ.– С одной стороны это неплохо. Но как бы кусок не застрял у них в горле…
– Я считаю, что нам нужно опасаться чрезмерного усиления какого-нибудь одного племени над другим. Обычно в таких случаях дикари начинают наглеть,– мрачно заметил молодой военачальник.– Подождите, они ещё и не того от нас захотят. Откуда мы знаем, может быть, усилившись, они решат, что повеления исходящие из Алого дворца не стоят и горсти дорожной пыли у них под ногами?
– Думаю, что доблестный тайчи Хэчи Шен совершенно прав,– поддержал его правитель Кутюма.– Мы взращиваем под самым своим боком коварного и сильного врага…
– Вы оба не правы, ибо не до конца представляете все мудрые действия имперского Совета, направленные на то, чтобы держать степных дикарей в узде,– перебил его столичный вельможа.– Вы, доблестнейший Хэчи Шен, когда-нибудь задумывались, почему ваш сабрак, усиленный тагмой лучников-сидуганцев и конными стрелками, направлен на границу? Ведь вы военный, и должны знать, что перемещение войск происходит не просто так. Что ещё ты видел и слышал? – обратился он к замершему в неподвижности Химчену.
Соглядатай Тайной Стражи уловил в голосе сановника нотку раздражения своими собеседниками. Химчен сразу догадался, какое решение будет принято, и не хотел лишний раз навлекать на себя возможный гнев начальства. Наоборот, здесь следовало подыграть.
– Те дикари, населяющие полуночные земли, что послужили причиной несчастья, постигшего нефритовый престол, прислали своих посланцев в стан Темябека. Я передал желание сиятельных Кияху и тот сделал так, что послы были перебиты и теперь между табгарами и враждебными нам племенами пролегла кровь…
Химчен без всякого зазрения совести приписал себе заслуги Кияха. Он был твёрдо уверен в том, что степной язычник-колдун, вряд ли потребует награды у владык Ченжера за собственное злодеяние. Правда, ни он, ни его хозяева ещё не догадывались, что Киях, ведя двойную игру исключительно в собственных интересах, ловко натравил оба соседних племени на империю, а ведь она ещё не начинала войны.
– Это значит, что они никогда не смогут объединиться между собой! – воскликнул Ялунэ, а вельможа бросил на Химчена взгляд, в котором читалось явное благоволение.– Следовательно, наши действия, направленные на разделение и разжигание розни среди дикарей – правильны! Теперь-то табгарские вожди будут верными союзниками Империи Феникса. Ты хорошо послужил, как твоё имя?