Попрощавшись с пушистиками, Гоша и Армагеддон вернулись на планету Динорекс. Грендель тут же попытался отобрать у них цветок. Но Армагеддон преградил ему путь. Гоша, не теряя ни минуты, оторвал первый оранжевый лепесток от цветика-семицветика и произнёс:
– Пусть злой волшебник Грендель станет добрым.
Все дракончики планеты очень обрадовались победе над злым волшебником, а особенно тому, что теперь он будет делать только добрые дела. Радости не было конца. Ведь пока Гоша и Армагеддон путешествовали, Грендель успел поработить всех оставшихся в живых динозавриков – заставлял их строить новую лабораторию, не давал есть и спать.
– Давайте отрывать лепестки по очереди и загадывать желания? – предложил Гоша. – Тогда никому не будет обидно.
Динозаврики обрадовались и столпились рядом с Гошей. Один из них, с длинной шеей, потянулся за цветком.
– Я первый! – он задумался, оторвал красный лепесток и произнёс. – Хочу, чтобы динозаврики не болели, а больные поправились.
В тот же миг воздух словно уплотнился, послышался тихий звон «трин-нь» – и больные динозаврики встали на ноги.
Армагеддон взял цветик-семицветик, оторвал голубой лепесток.
– Хочу, чтобы воздух стал снова чистым.
«Тринь-дзынь…» – послышался чуть слышный звук волшебства. Динозаврики вдохнули полной грудью и заулыбались.
– Хочу, чтобы вода очистилась и стала вкусной и полезной, как раньше! – оторвав синий лепесток, пожелал водоплавающий динозаврик. И его желание исполнилось. Динозаврики нырнули в озеро и глотнули чистой воды.
– Хочу, чтобы росли цветы, трава и деревья, – оторвав зелёный лепесток, пожелал лесной динозаврик.
«Тринь-дзынь-дзынь…» – и все услышали песню листвы, цветов и травы. Динозаврики были очень довольны.
– Хочу, чтобы на планете не было мусора! – оторвав фиолетовый лепесток, пожелал горный динозаврик. И его желание исполнилось: мусор со всей планеты волшебным образом испарился.
– Хочу, чтобы добрые желания всегда исполнялись, – оторвав жёлтый лепесток, пожелал луговой динозаврик.
И снова все услышали чуть слышный звук волшебства: «Тринь-трин-нь…» И все динозаврики стали думать только о добрых делах и радоваться жизни.
Так благодаря отважным друзьям – динозаврику Гоше и дракону Армагеддону – жизнь на планете Динорекс наладилась. С тех пор динозаврики живут в дружбе и согласии, пьют вкусную воду, едят листву и траву, дышат свежим воздухом и купаются в чистых реках и озёрах.
Когда зайцу нужны крылья
Катя Серебрякова
14 лет, 8-й класс, Киноколледж № 40 «Московская международная киношкола», город Москва
Один заяц очень опасался за себя. Знаете ли, он привык планировать свою жизнь. Но чем старше он становился, тем больше понимал, что планировать что-либо в том месте, где он жил, а жил он в одном из густонаселённых лесов, где водилось множество зверей, включая лис, волков, рысей и прочих, достаточно сложно. Буквально у каждого лесного жителя имелись свои мнения и планы на тебя и твою жизнь. Каждый день могло случиться событие, а то и не одно, которое могло перевернуть твою жизнь вверх хвостом. Кто-то разорит твой дом, кто-то перекроет тебе дорогу к вкусной травке, кто-то весьма болезненно тебя пихнёт, а то и лес, чего доброго, загорится. В общем, заяц никак не мог быть спокоен за себя, и его совершенно это не устраивало. «С чего бы он жаловался, если никто не жаловался?» – можете вы спросить. Но заяц и сам-то не мог дать ответ на это вопрос.
«Как бы всё обустроить, – думал заяц, – что бы сделать?» Он обыскался в поисках безопасных местечек для жилья, но в таких местах либо пруд пруди других обитателей, либо просто было мало еды.
Однажды вечером, перед тем как заснуть, заяц вспоминал сказки, которые мама-зайчиха рассказывала ему и его братьям и сёстрам, когда они были ещё крохами. Он вспомнил, как она говорила им про крылатых зверей, очень редких зверей: «Звери, у которых нет от рождения крыльев, зачастую очень хотят их иметь. Возможно, из-за того, что считают ощущение полёта приятным, будоражащим чувством; вероятно, в расчёте на лучшую жизнь: летая, можно скрыться от многих хищников. Но достать себе крылья очень сложно. Наверное, поэтому в последнее время путешествие за ними не популярно. А раньше было множество охотников до крыльев, особенно почему-то лошади и ящерицы. Если вы слышали, что у кого-то в округе появились крылья, это с большой вероятностью скакун либо рептилия или амфибия какая-нибудь из ближайшего района».
Если верить рассказам, за крыльями приходилось идти очень далеко. Взбираться по скалам, пробираться сквозь кустарник и бежать по холодным равнинам. Само место называлось скалой Искателя, и, чтобы добраться до неё, нужно было двигаться чётко на северо… да, северо-запад.
Заяц сам не знал, почему помнил столько подробностей из детства. Видимо, его тогда очень заинтересовало то, что он услышал. «И ведь как знал, что пригодится!» – радостно думал он, готовясь к дальнему путешествию. Его не останавливали (по крайней мере пока) далёкие расстояния и труднодоступность. Чего только ни сделаешь, когда надо, да когда ещё и хочется! Крылья – вот он, вот он, выход! Сокровище, самое настоящее. Хищники не так страшны, и еду найти куда легче. Он рассказал об этом своей приятельнице – белке, но та явно не оценила.
– Ты фто, совсем с дуба рухнувсый? Уйдёф далеко, заблудифся… ты думаеф, тебя искать кто будет? У нас тут у самих жизнь кипит, своих профлем хватает и без тебя! Да и байки это вообще наверняка.
Но никакая белка, каким бы другом он или она ни была, зайца уже не могла отговорить. Сытно поев на дорожку, заяц двинулся в путь.
Было сложно идти ровно на северо-запад. Будто кто наложил проклятье на эту дорогу. То лапы плотно застревали в грязи, то хищники бродили рядом (приходилось пережидать), то колючие кусты ощипывали пух, то дорогу преграждала глубокая широкая река, а ему ломай голову, как перебраться.
А ещё зайцу никогда не приходилось так много кочевать. Он уже начал подумывать, не заблудился ли он, не забредёт ли он в итоге на какую-нибудь пустошь. А вдруг вообще все эти рассказы – просто плод чьего-либо воображения, какого-нибудь усталого, голодного путника, которого преследовали видения? Весь измотанный, заяц думал о том, что обязательно научится спать на лету, если вдруг всё-таки получит крылья. Картинка представлялась ему в голове: он сопит на лету, опустив лапы и голову, и только крылья его усердно работают, не давая ему рухнуть в траву. Заяц вымученно ухмыльнулся. И вдруг…
Вдали, за хвойным лесом, показалась верхушка какой-то скалы. «Наверняка это другая скала», – подумал заяц, но что-то говорило ему, что нет. И точно: чем ближе он подходил, тем ясней становилось: это ТА скала. Радость и воодушевление придали сил.
«Теперь… теперь надо только забраться на скалу… А дальше… дальше видно будет».
Заяц, конечно, не был горным бараном, и тут ему тоже пришлось проявить чудеса изобретательности. И потерпеть. Наконец он, весь в каменной крошке и хвойных иглах, забрался на верхушку скалы. Увидел он там… не кого иного, как мирно спящего самого настоящего грифона.
Тут-то сразу стало понятно, что крылатые звери не фантазия. Заяц глядел на грифона как заворожённый. У того были самые настоящие перья и мех, развевающиеся на ветру, самые настоящие когти и хвост, самые настоящие прикрытые веками глаза… Самый что ни на есть живой громадный настоящий грифон! Они всё-таки существуют! Раньше он и представить себе не мог встретиться с одним из них… Как будто он оказался в древней легенде.
Заяц осторожно подошёл к грифону и уселся рядом. Зверь, видимо, не почувствовал появления чужака. Он просто продолжал спать. Это даже немного сбило зайца с толку: не может же он просто начать будить ГРИФОНА! Но с другой стороны, заяц и понятия не имел, а сколько, собственно, этим существам свойственно спать. Вдруг часов под семьдесят?
Но, к счастью, ситуация решилась сама. Что-то защекотало у зайца в носу, и он громко чихнул. Грифон мгновенно всполошился и вскочил.
– Кто здесь?!
Он смотрел выше головы зайца, явно ожидая увидеть перед собой кого-то более рослого. Когда же он наконец посмотрел вниз, то издал лишь удивлённый смешок.
– Пхх! Занятное дело, здесь так долго не было никаких зверей, даже сильных хищников. Каким же образом попал сюда заяц? – задумчивым голосом сказал он, обращаясь, по-видимому, к самому себе. – Хищная птица, что ли, какая обронила… – он вгляделся в небо. – Неужто я дожил до тех времён, когда еда с небес падает… Впрочем, я сейчас не голоден.
И он собрался укладываться обратно на каменистую землю.
Заяц онемел.
– Начнём с того, что я не упал с неба, а брёл сюда не меньше месяца!
– Ммм? – ответил грифон, будто только сейчас поняв, что заяц способен издавать членораздельные звуки. – Ты? Занятное дело… Зачем это, интересно, ты потратил столько сил? – усмехнулся он. В голосе явно слышалось сомнение.
Заяц начал теряться.
– Ну… как зачем? Крылья тут ведь получают, правильно?
Грифон вновь приподнялся, вцепившись когтями в трещины обветренных валунов.
– Пх-хх! Крылья – зайцу? Слушай, меня так никто не смешил последние лет сто двадцать. Не знаю, как ты сюда попал, но я не встречал ни одного зайца, который пришёл бы по собственному желанию.
Казалось бы, разговор закончен. Заяц стоял как вкопанный, и всё, что пришлось пережить на пути к своей цели, проносилось у него перед глазами. Он что, получается, сделал это всё просто так?
Неожиданный порыв свежего ветра принёс что-то новое… Вернее, кого-то. Заяц почувствовал, как кто-то дышит ему в затылок, и круто развернулся.
– Папа! – вскрикнул грифон. – Но… что ты здесь делаешь? Сейчас же моя очередь нести дозор!
– Да, сын. И ты в это время спишь! Ты же знаешь, то мы должны всё замечать и следить за каждым, кто приближается к нашей скале.
Он мягкой поступью подошёл к зайцу.