Мы вынесли спящего пациента в сад и уложили на подстилку на лужайке, чтобы не пропустить момент, когда он очнётся от анестезии.
В старом, обнесённом стеной саду солнце ласкало цветы и яблочные деревья. Хелен снова надела шляпку, а я – красивый пиджак, мы угощались вкусной едой из корзинки и чувствовали себя вполне празднично. Однако Хелен то и дело тревожно поглядывала на пса, и я понял, что мы думаем об одном и том же. Оправится ли он после пережитого, а если да, что с ним будет дальше? Объявятся ли его хозяева, а если нет, неужели никому в целом свете он не нужен?
Поскольку его подобрали полицейские, он был зарегистрирован как бродячий и отправлен в собачий питомник при отделении полиции.
Спустя пару дней я навестил его, и пёс радостно приветствовал меня, забавно балансируя на загипсованной ноге и мотая хвостом. Весь его страх, казалось, исчез. Я с облегчением отметил, что раненый глаз полностью открылся и отёк спал.
Молодой полисмен был доволен не меньше моего.
– Только поглядите, а! – воскликнул он. – Совсем как новенький!
– Да, на удивление быстро поправляется. – Я помедлил, затем спросил: – Кто-нибудь о нём спрашивал?
Парень покачал головой:
– Пока нет, но мы ещё надеемся, а пока сами о нём заботимся.
Я часто наведывался в питомник, и всякий раз малыш вскакивал, чтобы поприветствовать меня, улыбался открытой пастью, глаза сверкали. Но за ним всё не шли, никому он был не нужен.
Через несколько дней стало ясно, что владелец не объявится, оставалась одна надежда: что его кто-нибудь приютит.
В приёмнике были и другие бродячие псы, и однажды я увидел фермера, который заехал забрать убежавшую пастушью собаку.
Потом я стал свидетелем счастливого воссоединения семейства с их красивым золотистым ретривером.
Наконец, пришла старушка и со слезами прижала к груди йоркширского терьера. Но за моим маленьким пациентом никто не шёл.
Разные приходили люди, хотели взять домой собаку, да только не его. Может, оттого, что он был простой дворняжкой, а они искали кого-нибудь посолидней, но я-то знал, что эта собака любому станет прекрасным другом.
…Прошла неделя, прежде чем я снова заехал в полицию. Клетка нашего пёсика пустовала.
– Что случилось? – спросил я полисмена. – Его забрали?
Вид у него был печальный.
– Нет. Боюсь, его арестовали.
– Арестовали? – поразился я. – В каком смысле?
– Ну, вроде бы это противозаконно – попрошайничать на рыночной площади, так что его взяли под стражу.
– Что вы такое говорите? Собак не арестовывают.
Полисмен на полном серьёзе пожал плечами:
– Этого арестовали.
– Ничего не понимаю. Где он сейчас?
– Я вас к нему отведу, – сказал полисмен.
Мы вышли из участка и скоро были на месте, возле красивого дома.
В гостиной на большой новой собачьей лежанке свернулся мой маленький друг. Две девочки сидели рядом и гладили его.
Полисмен закинул голову и расхохотался.
– Как я вас провёл, мистер Хэрриот? Это мой дом, и я взял его дочкам. Они давно просили собаку, а мне приглянулся этот малыш, вот я и подумал: судьба.
Ох, какое я испытал облегчение!
– Что ж, чудесно, – сказал я, с благодарностью глядя на его славное лицо. – Как вас зовут?
– Фелпс. В отделении меня прозвали Шутник Фелпс, потому что я люблю подшучивать над людьми.
– Да, со мной вам шутка удалась, – говорю. – Арестован, значит.
Он снова рассмеялся:
– Признайте, ведь он и правда теперь в руках закона!
Я тоже засмеялся. Я ничего не имел против шуток, потому что Фелпс оказался отличным парнем и будет моему другу добрым хозяином.
Каким же радостным стал день, когда я снял гипс и обнаружил, что перелом идеально сросся. Пугающие раны тоже все зажили, и, когда я спустил собачку со стола, девочки показали ему новый красный ошейник и такой же поводок. Их питомцу подарок понравился, потому что он встал на задние лапы в позу, которую я так хорошо помнил, и стал служить с умоляющим выражением на морде. Так попрошайка с рыночной площади наконец обрёл дом.
Кот Оскар, городской гуляка
Я смотрел на бездомного кота, которого девочка принесла ко мне в кабинет. Очень красивый кот, серо-красно-коричневый с золотистыми полосками, но отощавший и больной на вид.
Девочка сказала, что никто не знает, откуда он взялся, оставила кота и ушла.
Мы с женой тщательно осмотрели его и пришли к выводу, что кот просто страдает от недоедания. Но была в нём одна особенность: он всё время громко мурлыкал.
– Такой слабый, что на ногах едва стоит, а всё равно мурлычет, – сказал я. – Видно, что у него чудесный характер.
Несколько дней Хелен поила его говяжьим бульоном и молоком, чтобы набрался сил, и, когда он вышел в кухню полюбопытствовать, что осталось от обеда нашего Сэма, мы поняли: опасность миновала.
– Назовём его Оскаром, – сказала Хелен.
– Ты хочешь его оставить?
– Да, он милый, дружелюбный и такой красивый, а раз мы не знаем, чей он, то пусть живёт у нас. Смотри, как они с Сэмом подружились.
Оскар замурлыкал в знак одобрения, и это громкое мурчание стало частью нашей жизни.
Оскар жил у нас уже несколько недель, и вот однажды я прихожу домой и застаю Хелен в страшном волнении.
– Оскар пропал! – сказала она.
– Как пропал?
– По-моему, он убежал.
Я забеспокоился, потому что до нас он ведь тоже от кого-то удрал. Было бы очень грустно потерять кота, когда мы так его полюбили.
…Мы в темноте обыскали сад и тропинку за домом. Потом, несмотря на то что пошёл сильный дождь, начали обходить городок Дарроуби, улицу за улицей. Два часа поисков ничего не дали, и у Хелен в глазах стояли слёзы.
– Пойдём, наверное, домой, Джим, – сказала она. – Он ушёл, я чувствую.
По пути к дому мы прошли мимо ярко освещённых окон Женского института. Я резко остановился.
– По-моему, – говорю, – я видел там Оскара.
Мы приникли к окну и, к своему огромному облегчению, среди женщин разглядели нашего кота.
Бросились внутрь. В институте проводили конкурс самодельных шляпок. Женщины в оригинальных и красивых шляпах стояли в ряд.
Оскар расхаживал между ними вместе с судьёй, прислушиваясь к её комментариям и изучая каждую шляпу, будто он сам большой эксперт в этой области. Порой даже подпрыгивал, чтобы получше разглядеть. Увидев нас, обрадовался, замурлыкал и принялся тереться о ноги. Одна из женщин сказала, что он с удовольствием провёл здесь весь вечер.
Но радовались мы недолго – не прошло и недели, как он снова исчез. Мы с Хелен всё обыскали и готовы были сдаться, как вдруг услышали разговор двух женщин, выходящих из здания муниципалитета Дарроуби:
– До чего забавный кот, правда? – со смехом спросила одна. – Никогда таких не видела.
Мы с Хелен переглянулись и поспешили в муниципалитет, где проходила распродажа вещей.
Оскар изящно расхаживал по столам, рассматривая старые туфли, книги, картины, украшения, посуду, и выглядел совершенно счастливым. То и дело наклонял голову на сторону, если что-нибудь привлекало его. Снова складывалось ощущение, что он наслаждается каждой минутой, и не хотелось его отвлекать, но распродажа скоро закончилась, и он радостно побежал к нам.
Когда он снова пропал в следующую субботу, мы уже не особо беспокоились, знали, что он на каком-нибудь собрании.
– Школа Дарроуби сегодня играет в футбол со школой Уикли, – сказала Хелен.
Мы отправились на футбольное поле. Как и ожидалось, Оскар оказался среди зрителей: бегал следом за мячом вдоль линии поля и подпрыгивал, когда болельщики выкрикивали приветствия. Мы дали ему порадоваться, прежде чем унести домой, а потом сели у камина поговорить.
– Теперь мы знаем… – сказала Хелен.
Я кивнул:
– Да, когда он исчезает, то вовсе не сбегает. Он наносит визиты. Ему нравится гулять, нравятся люди, особенно когда их много, ему интересно, чем они занимаются. Он просто душа компании.
Хелен посмотрела на кота:
– Ну конечно, всё верно! Он светский лев!
– Точно, любимец публики!
– Городской гуляка!
Мы засмеялись, и не только оттого, что это было смешно, но и потому, что успокоились: наш кот не собирается убегать. Оскар тоже как будто смеялся – смотрел на нас снизу и добавлял к нашему веселью громкое гортанное «мрр».
Мы были счастливы, и всё, казалось бы, идёт прекрасно, но спустя несколько дней мы получили неожиданный удар.
Я заканчивал приём в кабинете. Выглянул в коридор и увидел человека с двумя рыжими мальчиками. Хелен вышла и начала складывать журналы на столике.
У человека было грубое, обветренное лицо фермера, он нервно мял в руках кепку.
– Мистер Хэрриот, – сказал он, – меня зовут Сеп Гиббонс, и я думаю, у вас мой кот.
– Почему вы так решили? – удивился я.
– Ну, когда мы переехали из Дарроуби в Уикли, кот пропал. Небось пытался найти наш старый дом. Мы везде искали, но без толку. Мальчики страшно огорчились. Они любили этого кота.
– Но почему вы думаете, что он у нас?
– Ну, мальчики на прошлых выходных играли в футбол и заметили его среди зрителей. Он всегда любил сборища людей и всякие общественные события. Вот я и заглянул спросить.
– Этот ваш потерявшийся кот, – говорю, – как он выглядел?
– Пятнистый, с жёлтыми полосками. Он был очень красивый.
У меня упало сердце. Описание подходило под Оскара.
Я видел, что Хелен тоже волнуется.
– Подождите минутку, – сказала она. – Оскар на кухне. Я его принесу.
Когда она вернулась с котом на руках, мальчики закричали:
– Тигр! Ой, Тигр, Тигр!
– Да, это наш кот! – сказал мистер Гиббонс. – Как похорошел-то, надо ж! Мальчики прозвали его Тигром из-за жёлтых полос.
Он посмотрел на мальчишек, которые радостно плюхнулись на пол, а Оскар громко мурчал и крутился на спинке.