Борис Бедный
ДЕВЧАТАПОВЕСТЬ
Монотипии художника И. Брюлина
М., «Молодая гвардия», 1965
Борис Васильевич Бедный родился в 1916 году на Кубани в семье учителя. Окончил Ленинградскую лесотехническую академию имени Кирова и Литературный институт имени Горького. Работал инженером на сплаве леса в Коми AСCP, изыскивал лесовозные дороги на Северном Кавказе, участвовал в лесосплавных изысканиях на Дальнем Востоке и в Карелии. Преподавал в техникуме, работал в редакции журнала «Молодая гвардия» и в Литературном институте.
Во время Отечественной войны Б. Бедный командовал стрелковым взводом, участвовал в боях на Воронежском фронте. В августе 1942 года в бою под Воронежем попал в плен к немцам. Был увезен в Германию, где пробыл в лагерях до конца войны.
Писать начал рано, еще в школьные годы. Первый рассказ был опубликован в 1939 году в институтской многотиражке. Но профессиональную литературную работу начал с 1948 года; с этого года его произведения стали печататься регулярно в журналах «Огонек», «Молодой колхозник», «Смена», «Работница», «Крестьянка», «Новый мир», «Знамя» и других. В 1952 году вышла первая его книга: «Большой поток» — повесть и рассказы. В 1954 году — вторая книга: «Рассказы». Повесть «Девчата» и рассказы — третья книга писателя, изданная в 1962 году. Эта книга, помимо издания на русском языке, опубликована еще на девяти языках: украинском, литовском, венгерском, румынском, немецком, словацком, английском, финском и испанском.
Многие из вас, читатели, смотрели кинофильм «Девчата». Фильм не экранизация повести. Сначала был написан сценарий, по которому снимался фильм, а потом повесть, где образы героев и сюжет получили дальнейшее развитие и несколько отличное от кинофильма решение. Этим объясняются несовпадения между фильмом и повестью.
Редакция включила в книгу текст и ноты лирических песен из кинофильма «Девчата». Эти песни полюбились нашей молодежи. Может быть, и вам захочется их разучить.
Напишите нам, пожалуйста, отзыв на эту книгу и свои пожелания писателю, художнику и редакции.
Письма шлите без марок по адресу:
Москва, А-30, Сущевская ул., 21.
Издательство «Молодая гвардия».
Редакция «Ровесник».
Дорогие друзья!
Эту книгу будут читать и юноши и девушки. Но так как повесть называется «Девчата», как и фильм, в котором мы играли роли Тоси и Кати, нам хочется обратиться именно к девушкам и особенно к сверстницам Тоси и Кати.
Вы, девушки, вступаете в жизнь. Не всегда вам бывает легко. И нам хочется пожелать вам, чтобы вы всегда были так же жизнерадостны и стойки, как наши героини. Желаем, чтобы ваша любовь была светлой, как у Кати. Но не бойтесь, если она будет трудной, как у Тоси. Вы завоюете любовь, если будете такими же, как Тося, гордыми, но чуткими, непримиримыми к фальши, но верящими в человека.
Большого вам счастья в жизни, девушки! Славного вам трудового пути!
Киноактрисы:
(Н. Румянцева)
(Л. Овчинникова)
ДЕВЧАТА ЗНАКОМЯТСЯ С ТОСЕЙ
Ох и долго же добиралась Тося к месту новой своей работы! Сначала ее мчал поезд. За окном вагона веером разворачивались пустые осенние поля, мелькали сквозные рыжие перелески, подолгу маячили незнакомые города с дымными трубами заводов. А деревни и поселки все выбегали и выбегали к железной дороге — для того лишь, чтобы на куцый миг покрасоваться перед Тосей, с лету прочертить оконное стекло и свалиться под откос. Впервые в жизни Тося заехала в такую даль, и с непривычки ей порой казалось, что вся родная страна выстроилась перед ней, а она в своем цельнометаллическом пружинистом вагоне несется вдоль строя и принимает парад.
Потом Тося зябла в легоньком пальтеце на палубе речного парохода. Старательно шлепали плицы, перелопачивая тяжелую сентябрьскую воду. Встречный буксир тянул длиннющий плот: бревен в нем хватило бы, чтобы воздвигнуть на голом месте целый город с сотнями жилых домов, школами, больницами, клубом и кинотеатром. «Даже с двумя кинотеатрами!» — решила Тося, заботясь о жителях нового города, в котором, возможно, когда-нибудь придется жить и ей самой. Дикий лес, подступающий вплотную к реке, перемежался заливными лугами. Пестрые крутобокие холмогорки, словно сошедшие с плаката об успехах животноводства, лениво цедили воду из реки. Сплавщики зачищали берега от обсохших за лето бревен, убирали в запанях неведомые Тосе сплоточные станки и боны, готовились к близкой зиме.
Напоследок Тося сменила пароход на грузовик и тряслась в кузове орсовской полуторки по ухабистой дороге. Дремучий лес заманивал Тосю все глубже и глубже в заповедную свою чащобу. Взобравшись на ящик с макаронами, Тося с молодым охотничьим азартом озиралась по сторонам, выслеживая притаившихся медведей. Юркая бочка с постным маслом неприкаянно каталась по днищу кузова и все норовила грязным боком исподтишка припечатать Тосины чулки. Тося зорко охраняла единственные приличные свои чулки и еще на дальних подступах к ним пинала бочку ногой. Один лишь разик за всю дорогу она зазевалась на толстенные сосны, с корнем вывороченные буреломом, — и ехидная бочка тотчас же подкатилась к беззащитным чулкам и сделала-таки свое подлое дело…
Взобравшись на ящик с макаронами,
Тося с молодым охотничьим азартом озиралась по сторонам…
И вот уже Тося в лесном поселке, где ей предстояло жить и работать. Она еле поспевала за длинноногим комендантом, торжественно шествующим по улице с одеялом и простынями под мышкой. В военизированной одежде молодцеватого коменданта встретилось несколько родов войск: на нем были кавалерийские бриджи, морской китель и фуражка с голубым летным околышем.
Стараясь не отстать от коменданта, Тося вертела головой, на ходу разглядывая поселок. Когда-то здесь шумел вековечный лес, но, воздвигая дома, все деревья, как водится, опрометчиво вырубили. И теперь лишь кое-где, рядом с неохватными полусгнившими пнями, торчали, огражденные штакетником, хлипкие и вполне безнадежные прутики, посаженные местными школьниками в последнюю кампанию по озеленению и благоустройству поселка.
И строгий начальник лесопункта, с которым только что беседовала Тося, и комендант, по-журавлиному вышагивающий впереди нее, и редкие лесорубы, попадающиеся Тосе на улице, — все они, точно заранее сговорившись между собой, довольно удачно делали вид, будто и не подозревают даже, что живут у черта на куличках. Они вели себя так, словно поселок их находился где-нибудь в центральной, легко доступной для новых рабочих области, а не затерялся в северной лесной глухомани, под самым пунктиром Полярного круга.
«Вот артисты!» — удивилась Тося и потерла бок, где ныла какая-то молодая косточка, ушибленная в трясучем грузовике.
Забивая все звуки вокруг, пронзительно визжала циркульная пила на шпалорезке. Тосе казалось, что пиле больно, она кричит-надрывается, жалуясь на свою судьбу, а люди впрягли нестерпимую ее боль в приводной ремень, назвали самоуправство свое работой, дали пиле план и заставляют ее освобождать шпалы, притаившиеся в бревнах, от горбылей и лишних досок. Тося пожалела несчастную пилу и припустила за комендантом.
На складе у излучины реки разгружали состав бревен, привезенных из лесу бойким паровозиком «кукушкой». Никогда еще в своей жизни Тося не видела такой уймы бревен. Высокие штабеля выстроились на берегу многоэтажными домами без окон и дверей. Бревна тихо лежали в штабелях, отдыхая в ожидании будущей весны, когда их сбросят в воду и они начнут свой долгий и нелегкий путь к сплоточным запаням и перевалочным базам, к лесопильным заводам в устье реки, к далеким стройкам и ненасытным бумажным фабрикам.
— А много у вас лесу рубят! — почтительно сказала Тося, догоняя коменданта.
— Трудимся… — скромно отозвался комендант и, снисходя к Тосиной неопытности, пояснил: — На нижний склад весь лесопункт работает.
— Значит, и верхний есть? — предположила Тося, и ей самой понравилось, что она такая догадливая.
— Есть и верхние… Сама откуда будешь?
— Воронежская я.
— Залетела! — подивился комендант.
Они подошли к женскому общежитию. Комендант враждебно ткнул кулаком в сторону укромной завалинки, выходящей на пустырь.
— А это место Камчаткой у нас называется. Сидят тут некоторые по вечерам. Посидят-посидят, а потом и комнату отдельную требуют. А комнат свободных у нас нету, ты это учти!
Тося боязливо покосилась на Камчатку, сухо ответила:
— Мне это без надобности.
— Все вы поначалу так говорите! — умудренно сказал комендант и вспрыгнул на крыльцо.
Они вошли в темный, мрачноватый коридор. Комендант распахнул перед Тосей дальнюю дверь.
— Вот здесь и жить будешь.
Тося пошаркала ногами из уважения к новому своему жилью и шагнула через невысокий порожек. Комната была не так чтоб уж слишком тесная, но и просторной ее назвать язык тоже не поворачивался. Вдоль бревенчатых стен стояло пять коек: четыре из них были застланы, а на пятой лежал голый матрац. Комендант издали хорошо натренированной рукой бросил на тощий матрац принесенные с собой одеяло и простыни.
— А подушки своей у тебя нету? — с надеждой в голосе обратился он к Тосе. — Тумбочек у нас хоть завались, могу даже две дать, а по части подушек бедствуем…
— Что же мне теперь, спать на тумбочке? — воинственно спросила Тося, уверенная в своем кровном праве на подушку и полная непоколебимой решимости выцарапать у коменданта все, что ей причитается.
Комендант внимательно оглядел Тосю — от стоптанных туфлишек мальчикового размера до реденького платка на голове.
— Это что, все твои вещи? — полюбопытствовал он, кивнув на куцый Тосин баул.
— Все… — виновато ответила Тося.