– Привет! По какому поводу веселье? – спрашиваю я.
Девчонки переглядываются. Надин чуть заметно мотает головой:
– Да так…
– Мы просто дурачимся, – добавляет Магда.
Я пристально смотрю на них, сердце у меня громко стучит. Ничего себе! Получается, у них секреты, а я так – сбоку припека. Но ведь мы всегда все друг другу рассказывали. Мы же лучшие подруги! Внезапно я чувствую себя несчастной детсадовкой, которую не пускают в домик Венди к подружкам.
– Девчонки, что с вами? Это же я, Элли. – Тут до меня доходит: – Это вы надо мной смеялись?
– Не угадала, – отвечает Магда, но в глаза мне не глядит.
– Мэг? Надди? Вы тут умирали от хохота, а потом подняли головы, заметили меня и мигом умолкли. Получается, вы смеялись именно надо мной.
– Не впадай в паранойю, Элли. – Надин соскальзывает со стола, берет рюкзак и достает оттуда щетку для волос. – Если хочешь знать, мы вышучивали одного парня.
– Да? Какого парня? Уж не моего ли Рассела? – Я начинаю злиться.
– Твоего Рассела? Вот как? – переспрашивает Надин. – Элли, ты носишься с этим Расселом как с писаной торбой. Помню, когда я встречалась с Лиамом, ты ко мне постоянно цеплялась и упрекала за то, что я пренебрегаю подругами.
– А помнишь, как ты на меня злилась, когда я встречалась с Миком? А сейчас тебе некогда даже зайти ко мне и помочь прийти в себя после смерти Помадки. Ты мчишься к Расселу.
У меня глаза лезут на лоб. Какая муха их укусила? Надеюсь, дело не пахнет ссорой. Если мы поссоримся, я этого не переживу. Они мои лучшие подруги. Надин и Магда значат для меня больше всего на свете.
Я действительно не пошла к Магде хоронить хомяка – но откуда мне было знать, что они из-за этого так сильно расстроятся? И потом – верится с трудом, что Магда так уж убита горем. Пока Помадка была жива, ей до нее было мало дела. И все-таки меня слегка гложет совесть.
– Как прошли похороны? – спрашиваю я примирительным тоном.
– По высшему разряду, – откликается Надин.
– Ага, Надин соорудила потрясный гроб. Покрасила обувную коробку в черный цвет, а внутрь положила шелковый фиолетовый шарф. Я засунула бедняжку Помадку в черную кружевную перчатку. Она выглядела такой милашкой, хотя от нее уже попахивало. О господи! – Магда скорбно вздыхает.
Я уже начинаю жалеть, что не пошла к Магде.
– Похороны были изумительными, в готическом духе. Точнее, как у викингов – Помадка отправилась под парусом в хомячью Вальхаллу[3].
– Мы собирались выкопать могилу, но у Магды нашлась только старая пластмассовая лопата, и я загубила два ногтя, пока рыла землю, поэтому мы спустили Помадку вниз по реке.
– Мы шли процессией, обе в черных вуалях. Мимо на великах ехали парни, и они стали орать нам всякие гадости, и тогда я их приструнила, объяснив, что у нас похороны. Они смутились и сменили тон, но Надин все равно их отшила.
– Это были малолетки.
– Десятиклассники!
– Ну да, а я что говорю. Малолетки.
– Тебе так кажется, потому, что ты встречаешься с парнем, которому девятнадцать! – не выдерживаю я.
Надин смотрит на Магду. Магда смотрит на Надин. Обе напускают на себя таинственность и глупо ухмыляются.
– Ну, девчонки, кончайте скрытничать. Магда, Нэд. Расскажите, в чем дело!
Но тут в класс трусцой вбегает миссис Хендерсон, уже обутая в кроссовки, и приказывает прекратить болтовню.
Придется ждать более подходящего момента.
8Девчонки плачут, когда подруги обзывают их жирными
Приходится дожидаться обеда. На перемене нет ни одной свободной минуты. Миссис Хендерсон, учительница по физре, держит нас до упора, и когда звенит звонок с урока, мы все еще носимся по проклятому хоккейному полю. Потом целых пятнадцать минут принимаем душ и толчемся в раздевалке, напяливая на себя одежду. Я тороплюсь поскорее натянуть колготки и делаю зацепку. Волосы вьются мелким бесом и не хотят покоряться, сколько я их ни расчесываю. Меня так и подмывает запустить щеткой в зеркало.
Терпеть не могу свою внешность. Вот у Магды и Надин потрясающие фигуры. Надин тоненькая, гибкая и поразительная. Формы у Магды довольно округлые, но округлости у нее в нужных частях туловища. А у меня они выпирают отовсюду. Ненавижу свой живот, он торчит вперед и вываливается из трусиков, ненавижу толстые ляжки, особенно когда они розовеют после беготни по хоккейному полю.
Может, стоит взять себя в руки и попытаться похудеть? Я не собираюсь морить себя голодом, как в прошлой четверти. Другое дело – сбросить несколько лишних килограммов…
На обед у нас пицца. Я голодна как волк. Проглатываю огромный кусок и заедаю его картофельными чипсами. Затем окончательно разгуливаюсь и выбираю на десерт здоровенную булку с кремом.
Мы с Магдой и Надин идем поболтать в наш любимый уголок, на лестнице возле вагончиков. Устраиваемся рядышком на одной ступеньке, я сижу посередине. Слава богу, кажется, мы опять подруги.
– Мы ведь подруги, верно? – говорю я с дрожью в голосе, обнимая девчонок за плечи.
– Естественно, подруги, психопатка ты наша, – заявляет Надин.
– Ты ненормальная, Элли. Мы подруги до гробовой доски, и ты прекрасно об этом знаешь, – поддерживает Магда.
– Но тогда почему вы от меня что-то скрываете? – Я легонько трясу их за плечи. – Ну же, девчонки, выкладывайте, что там у вас на уме, а не то я сшибу вас лбами.
– Давай, Надди, рассказывай, – говорит Магда.
– Ну… Элли, обещаешь, что не будешь ворчать и читать мне нотации? – спрашивает Надин.
– Естественно, я не могу ничего обещать! С какой стати? Что ты такое натворила?
– Да ничего я не натворила, – отвечает Надин. – Просто… Ну, помнишь, я рассказывала про этого парня, Эллиса…
– Помню. Что у тебя с ним?
– Да ничего. Честно. Мы только пожали друг другу руки.
Магда прыскает со смеху:
– Не больно-то он тебе доверяет, Надди.
– Заткнись, Мэг.
Ну вот, приехали. Опять они за свое. Держат меня за дурочку. Я этого просто не выдержу. Убираю руки с их плеч и собираюсь подняться.
– Элли?
– Ты куда?
– Похоже, я тут лишняя, – ворчу я.
– Ну пожалуйста, Элли!
– Присядь.
Надин тянет меня за руку, а Магда обхватывает коленки, да так крепко, что я всей своей массой валюсь на них. Мы боремся, пыхтим и потом хихикаем. Бессмысленно обижаться, когда ты зажата между двумя хохочущими девчонками и уже не понимаешь, где твои руки и ноги.
Когда мы наконец усаживаемся, Магда выпаливает:
– Надин познакомилась с Эллисом в Интернете!
– Мэг! Ты же клялась держать язык за зубами, – возмущается Надин.
– Почему ты раньше этого не сказала? Интернет! Надди, ты уже совсем спятила?
– Ну вот. Так я и знала! Не зря мне не хотелось тебе ничего говорить. У тебя такое лицо, Элли, будто я совершила нечто из ряда вон.
– Надеюсь, ты не хочешь сказать, что познакомилась с ним в каком-нибудь чате?
– Именно в чате! – влезает в разговор Магда.
– Ничего подобного. Мы встретились на сайте «Занаду», помнишь, Элли, я тебе рассказывала. Это такой классный комикс в готическом духе…
– Ну да, помню. Там еще очень приличная графика: окна разной величины и персонажи выступают прямо из черных линий…
– О господи, не терзай нас техническими подробностями. Прибереги их для Рассела, – умоляет Надин. – Мне нравится этот комикс, потому что он интересный и страшный, а героиня – фантастическая девочка с длинными черными волосами и бледной кожей – немного похожа на меня!
– Только ты не разгуливаешь в черном бикини и черных сапогах до ляжек, – подшучивает Магда. – В общем, Элли, Надин познакомилась с этим парнем на сайте «Занаду», и теперь они каждый вечер обмениваются электронными письмами. Вчера вечером после похорон Помадки я почитала их переписку. Эллис потрясающий парень! Ну, слегка развязный, и если уж начистоту – кое-какие вопросы, которые он задавал Надин, выглядят довольно вульгарными, но эти парни…
– А что он спрашивал?
Магда поясняет.
– Надин, надеюсь, ты не стала ему отвечать?
– Слышишь, Мэг, попридержи язык. Элли занудствует, точно моя мамаша. – Надин закатывает глаза.
– Ты ведь ничего не говорила маме?
Глаза Надин превращаются в щелочки:
– Ты что, рехнулась? Конечно, нет. Она бы сошла с ума.
– Ты сама сошла с ума, Нэд! Почему бы тебе не найти себе нормального парня?
– С нормальным умрешь от скуки. Я не такая, как вы. Мне не нужны дураки типа Рассела и Грега.
– Рассел не дурак, – протестую я.
– А вот Грег дурак, – заявляет Магда. – Целоваться он, может, и научился, но как собеседник – пустое место. Не то что Эллис.
– Скажешь тоже!
– Это ты зря. Эллис очень романтичный… Его письма – чистой воды поэзия.
– Захожу утром в Интернет, а он пишет, что сочиняет про меня стихотворение, – хвастается Надин. – Оно называется «Моя девушка Занаду».
– Надин, что это за игры? Он навоображает, что ты ходишь в черном бикини и сапогах до ляжек, придумает про тебя невесть что – как маньяк-извращенец.
– Не смей называть его извращенцем! – Надин вспыхивает. – И потом – что тут такого? Это всего лишь безобидные фантазии.
– Я бы умерла на месте, если бы кто-то представлял меня в таком виде.
– Ну, Элли, такое вряд ли возможно. Ты жирная и выглядела бы нелепо в бикини и высоких сапогах, – выпаливает Надин.
У Магды от удивления отваливается челюсть. Повисает молчание. Я не верю собственным ушам. Допустим, это правда – но как только у нее повернулся язык?! Ноги у меня подгибаются. Глаза щиплет от слез.
– Ну пожалуйста, Элли, присядь, – уговаривает Магда. – И не начинай опять дуться.
– Ты слышала, что она сказала?
– Ага, но она не то имела в виду.
– Она обозвала Элиса извращенцем! – выкрикивает Надин.
– Она тоже не то имела в виду! – пытается утихомирить ее Магда.
Мы с Надин глядим друг на друга. Нет, мы сказали именно то, что хотели. И это не пустяковая перебранка, о которой можно забыть через пять минут. Это серьезная ссора. Нашей дружбе, можно сказать, пришел конец. Действительно конец.