— Ты будешь меня слушаться? — спросила я у мамы. Она была так взволнована, что даже говорить не могла, лишь кивала головой, пытаясь проглотить комок в горле. На нее было жалко смотреть.
Потом настал черед отца. Я видела, как он переживает по поводу очередного проекта, в который вложил слишком много времени и сил, а потому позволила себе сказать, какое будущее у этой затеи. У меня не было сомнений, что работать в этом направлении бесперспективно. Помню, сколько мне пришлось выслушать гневных тирад от отца. Он не мог поверить в то, что я, не вложившая никаких усилий в его детище, так легко ставлю на нем крест. Однако через несколько дней за ужином он признал, что я была права.
— Не понимаю, откуда тебе это стало известно, — начал он, многозначительно глядя на меня, — но ты оказалась абсолютно права. Заказчики повели себя непорядочно, и наши планы рухнули.
— Варенька, а ты не можешь подсказать папе направление, в котором ему стоит трудиться, чтобы результаты труда были не столь плачевны? — тут же нашлась мама. Что значит тонкое женское мировосприятие! В нем главное — выжать максимум пользы, даже не веря на все сто в реальность происходящего.
— Могу, — кротко ответила я. Теперь, когда прошел не один год со времени того знаменательного, эпохального разговора, можно с уверенностью сказать, что отец правильно сделал, что прислушался к моим словам. Сейчас он зарабатывает хорошие деньги. Он довольно быстро достиг этого. Фирма, которую он открыл, приносит доход, который позволил родителям отремонтировать доставшуюся мне от бабушки отличную квартиру в центре. При этом и родительский дом не в запустении. Мне даже кажется, что именно сейчас у нас есть все, чтобы ощущать себя счастливыми. Мы вместе, понимаем друг друга, здоровье — тьфу-тьфу-тьфу. Вот так получилось, что не только умудренные опытом взрослые могут давать полезные советы. Их дети бывают порой наделены невероятными способностями. Главное — не испугать ребенка фактом признания его неординарности. Идеальный вариант, чтобы это произошло плавно, безболезненно, на светлом фоне семейного таинства, о котором какое-то время не стоит никому рассказывать.
Я и не рассказывала, пока как-то, находясь в приступе задумчивости, я едва не попала под колеса автомобиля и меня спасла одна бойкая девушка. Она крепко схватила меня за руку, буквально затащив с проезжей части на тротуар. Глаза моей спасительницы горели яростным огнем.
— Ты что, сдурела совсем?! — Она трясла меня за плечо. Запоздало осознав, что могло произойти, я впала в полный ступор. Меня душили слезы. Я не могла пошевелиться. — Алло! Приди в себя, все позади.
Голос незнакомки уже не был полон справедливого негодования. Девушка, не отпуская моей руки, подвела меня к ближайшей скамейке, усадила на нее. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я смогла говорить.
— Спасибо…
Это было первое слово, с которым я обратилась к той, которая стала моей лучшей подругой. Ее имя тогда показалось мне странным — Василиса. Такое запоминается с первого раза и навсегда. И дружба наша, надеюсь, навсегда. Хотя Вася и говорит, что терпеть не может этого слова.
— В этом «навсегда» полно страхов, — утверждает она.
Я с ней в какой-то мере согласна. Зато все мои страхи исчезли, уступив место жажде познания. Нарушив запрет родителей, я рассказала Васе о своих способностях. Я не могла не поделиться этим секретом с моей спасительницей. Я была рада, что мои особенности не помешали нам подружиться. К тому же в разговоре выяснилось, что и живем мы рядом. Все складывалось здорово. Если раньше у меня не было настоящей подруги, то теперь я почувствовала, что Вася — это она.
Потом в мою жизнь вошла Лада. Этот ураган необузданных страстей и желаний. Рядом с ней я всегда ощущаю себя кусочком льда, который упорно не хочет превратиться в лужицу. При этом я обычно делаю вид, что исходящее от подруги сияние не слишком слепит меня и не обжигает. Я находила утешение в собственных, все более дающих о себе знать способностях. Считая красоту Лады и женственность Васи совершенными, мне тоже хотелось хоть в чем-то достигнуть вершины. Я знала, что природа наделила меня обычной внешностью, плохонькой фигурой, поэтому нужно было это чем-то компенсировать. Наверное, потому я решила развивать свой необычный дар. Я погрузилась в чтение книг по философии, эзотерике, психологии. Читала фанатично, делая пометки в тетради, которую не показывала никому. Это было что-то наподобие дневника. Только нормальные люди пишут в дневнике о том, что происходит с ними, а я — чужие мысли, наблюдения.
До сих пор у меня не ослабевает желание знать больше. Между вечеринками, на которые меня то и дело пытается вытянуть Лада, и новой книгой я выберу второе. Это не подлежит обсуждению. Как любит говорить Вася — без вариантов. Лада посмеивается надо мной. В ее теории, где главенствующая роль безоговорочно принадлежит сексу, я — досадное исключение из правила.
— Женщина не может жить без секса больше двух дней! — без устали провозглашает Лада и, с сожалением глядя на меня, добавляет: — Горе от ума.
— Мне нормально с моими мозгами, — пытаюсь защищаться я.
— А ты не забыла, что кроме мозгов у тебя еще есть матка? Матка, яичники…
— Я достаточно хорошо знаю анатомию. — Мне неприятно, когда со мной разговаривают, как с умственно отсталой.
— Тогда тебе наверняка знакомо такое емкое слово «оргазм», не правда ли?
— Знакомо. — Я чувствую, что капканы повсюду. Мне некуда ступить, чтобы не попасть в один из них.
— Тебе известно именно слово, дорогая! — извергает Лада. — Но ты не знаешь, что это такое на самом деле. Хотя… Если ты не занимаешься мастурбацией, разумеется.
— Не занимаюсь. — Лада умеет сделать так, что мои щеки пылают.
— Это был твой последний шанс показать, что ты не безнадежна. Ты им не воспользовалась.
— И что теперь?
— Ты скоро поймешь, что ни одна самая лучшая книга не сможет дать тебе того неописуемого удовольствия, которое женщина получает от близости с мужчиной. Ты поймешь, сколько времени потеряла, сколько оргазмов ушло в небытие, сколько волнующих моментов промчалось мимо.
— У нас с тобой разное восприятие мира. — Я всегда сопротивляюсь до конца.
— Моя теория еще ни разу не дала мне повода усомниться в ее справедливости, — царственно прикуривая сигарету, изрекла Лада. При этом в ее голубых глазах читалось искреннее сожаление, что я такая неправильная, такая неподдающаяся.
Основополагающий закон теории Лады о первичности секса и удовольствий я нарушаю уже не один год. Почему? Я задумывалась над этим. И вот к чему пришла: я привыкла жить так, чтобы мне было комфортно. Пока я ощущаю себя спокойно и уверенно в стенах моего нового просторного жилища. Здесь все сделано по-моему. Я благодарна родителям за то, что среди окружающего хаоса, суеты они смогли создать для меня оазис, где мне так уютно. Ведь это очень важно, чтобы у человека было место, где он отдыхает душой и телом. Пока мне не хочется, чтобы рядом со мной на этих просторах появился кто-то еще. Нет, точно не хочу. Я до неприличия самодостаточна. Не вижу ни единого повода для серьезных отношений с мужчинами. Я стараюсь не пускать их в свой мир. Мне кажется, они все в нем перевернут с ног на голову. Судя по тому, что вносит их появление в жизнь большинства моих посетительниц, — мужчина мне не нужен.
Не исключено, что когда-нибудь все изменится, но пока даже при более пристальном рассмотрении я не вижу того, с кем смогу быть близка. Ведь для меня мужчина — не просто утеха в постели, как это часто случается у Лады; не сильное плечо, в котором так нуждалась Вася (кажется, она нашла его в лице своего второго мужа). Для меня мужчина прежде всего единомышленник. Он должен понимать меня с полувзгляда, с полуслова. У нас должны быть общие интересы, по-моему, это сближает больше, чем безоглядный секс. Повторяю, это мое мнение, я его никому не навязываю, но при этом четко слежу, чтобы и меня не пытались стричь под чужую гребенку. Лада уже поняла, что меня не так-то легко причесать, если я не желаю этого. Поэтому она больше общается с Васей. Та поддерживает ее во всем, порой совершенно теряя собственное лицо.
Я все вижу. Ни один ироничный взгляд, брошенный ими в мою сторону, не остается без внимания. Я лишь делаю вид, что не реагирую на досадные мелочи. Часто мне становится до слез обидно, что мои лучшие подруги не понимают меня. Хотя чему удивляться? Уверена, они сами о себе многого не знают. Как это несправедливо: не знать до конца самих себя и критиковать других. Вася более снисходительна, она меня защищает. А вот Лада готова критиковать меня день и ночь. В ее глазах я — старая дева с явными способностями к предвидению. Это ненормальное, по ее мнению, сочетание ставит меня на одну ступень с аутистами. В этом варианте мои способности не умаляются, ведь среди людей этой категории так часто обнаруживают гениев в той или иной области: математике, поэзии, а я — экстрасенс, который находит удовольствие и смысл жизни в том, чтобы решать чужие проблемы. Может быть, в тот день, когда я пойму, что у меня полно своих проблем, я перестану так уверенно ориентироваться в чужих?
Пока же я рада тому, что могу быть полезна. Я испытываю настоящий восторг, когда человек приходит ко мне, чтобы поблагодарить за то, что моя помощь была кстати. Это самая большая награда, которой можно ожидать от моей работы. Правда, к этой нематериальной части присоединяется достаточно весомая денежная. Я никогда не говорю о деньгах с теми, кто договаривается о встрече. Я готова оказывать помощь бесплатно. Очень часто я отказываюсь от благодарности, которую мне оставляют в конверте. Да, бывают такие ситуации, когда я не могу принять деньги. Но чаще люди сами обозначают сумму, а я не возражаю.
— Это твоя работа. Работа и деньги — вещи вполне совместимые, — так говорит Вася. Я со временем согласилась с ней и перестала терзаться по поводу того, что использую дар Божий для обогащения.
И так странно, что мне легче разобраться в проблемах совершенно чужих людей, а вот с Ладой и Васей мои попытки внести ясность, расставить все по местам порой заканчиваются ничем. Несправедливо. Когда я перестаю понимать своих распрекрасных подружек, я так нервничаю, что не могу сосредоточиться. Для меня концентрация имеет огромное значение, и когда я не могу сфокусировать свое внимание, то не могу в полной мере использовать свой природный дар. Но время от времени приключения Лады и Васи вводили мен