– Давай-давай, распахивай, – как бы между делом и якобы не замечая легкой растерянности Кати, продолжил гнуть генерал. – Хочу видеть твою грудь голой. Не прикрытой этой тряпкой. У меня есть мысль, чтобы в спальне запретить тебе носить одежду.
Кровь прильнула к щекам Кати, и девушка едва не выронила чашку с кофе.
– Ты же не серьезно… Про хождение без одежды? – охрипшим от волнения голосом уточнила Катя. Ей только этого не хватало.
– Я подумаю. А пока жду.
Ждет он. Гад.
Гад-гад-гад.
И по барабану ему, что всю ночь её трахал.
Впрочем, ему по барабану было всегда.
Кто она для него?
Тело.
Красивое понравившееся чем-то тело.
Кто он для неё?
Человек, наделенный властью и способный заменить ей колонию на условный срок. Стояли ли Катины унижения нескольких лет жизни за решеткой? Да. Там и не так унизят и прогнут.
Катя поставила чашку, переставила поднос и поднесла руку к полам халата на груди, когда внезапно её перехватили за кисть и, не причиняя боли, но и не давая намёка на возможность вырваться, сжали.
– Ай, – протянула Катя непонимающе и посмотрела на генерала.
– Что не так? – процедил сквозь сжатые губы мужчина. От былой легкой игривости, некой шалости, не осталось и следа. – Что снова не так, Воробушек?
От его требования мурашки стремительно побежали по телу, даже по рукам.
– У меня саднит между ног, Руслан, – выдохнула она, не имея намерения скрывать. Она встретила суровый взгляд мужчины. – Отказать тебе не имею права. Сообщить о неудобстве, скорее всего, тоже. Руслан, я не знаю, что мне можно, а что нельзя. Я в твоем доме для определенных целей. И я это понимаю. Но мне бы хоть немного определенности, Генерал.
Катя сама не знала, почему назвала его Генералом. Именно с большой буквы, как обращение. Внутри неё усиливались вибрации, и не сказать, что они были вызваны негативом. Скорее, потребностью хотя бы немного прояснить ситуацию.
Катя не повысила голос, не затараторила. Высказалась ровно, почти спокойно.
Брови Руслана медленно заскользили кверху, при этом на его лице не дрогнул ни один мускул.
– Первое. Мне нравится, что ты называешь меня Генералом. Звучит охрененно возбуждающе. Мой стоящий колом член – тому подтверждение. Второе – всё, что касается твоего здоровья, ты должна мне сообщать. Определенность я тебе дам через пару дней. Не сегодня и тем более не завтра. Потерпи, маленькая. И кончай меня бояться. Перебарщиваешь уже, Катюш. А пока…
Он убрал поднос с постели на прикроватную тумбочку, подвинув торшер. Кате снова в глаза бросились кожаные браслеты на кистях Коваля. Получается, он их никогда не снимает? В редких случаях?
И снова акцент на завтрашний день.
– Спасибо за понимание, Руслан.
– Какое к черту понимание, Кать… У меня от возбуждения сейчас яйца лопнут. И что же меня на тебя-то так тянет, Воробушек?
Катя не успела даже вздохнуть. Не успела сориентироваться и понять, что задумал мужчина, да и откуда ей было знать. Несколько уверенных движений, и Катя уже распластана на кровати, а сверху навис голый Коваль. Покрывало он успел откинуть.
Катю кинуло в водоворот эмоций и терпкого мужского аромата. Бодрящего, свежего, немного кружащего голову. Аромата, характерного только для Руслана. Катя узнала бы его среди тысячи. Никогда не была зациклена на парфюме, этот же запах проник ей под кожу, въелся навечно.
– Не слушаешься ты меня, Катя, – глаза Руслана потемнели, сталь плавилась, перерабатывалась, превращаясь в чистейшее возбуждение. В голую страсть. Катя, как завороженная смотрела в них, не в силах отвести взгляда.
Да и не хотелось…
– Не слушаюсь. Это точно, – вздохнула она, и её грудь приподнялась, чем снова привлекла к себе внимание.
Руслан взялся за полы халата обеими руками и медленно развел их в стороны, обнажая Катю. Сквозь стиснутые зубы прозвучал полустон-полурык, довольный, будоражащий. Катя тоже в ответ шумно выдохнула, но не сжалась, не отпрянула прочь.
Ей начинала нравиться некая дикость в желаниях Коваля. Словно он не мог сдержаться, и ему не терпелось добраться до неё. До её кожи, тела, груди. Лона. Вот и сейчас он весь напрягся. Он навис над ней сверху. Большой, сильный, до невероятности мужественный. От его тела или от него самого, тут сложно определиться, исходило нечто такое, что Катя не могла описать словами. Только голые инстинкты улавливали те невидимые посылы, на которые нельзя было не реагировать. Власть, сила, возбуждение. Всё смешалось в один водоворот.
– Голенькая, – его рык превратился в приглушенный шепот. Руслан говорил, медленно продолжая и дальше разводить в стороны полы ее халата. Катя лежала, не двигаясь, лишь шумно дыша.
Она видела, нет, даже чувствовала кожей и съежившимися сосками, что взгляд Коваля прикован к её груди. Странное томление перехлестнулось с жаром. Соски не просто покалывало, им катастрофически чего-то не хватало. Они торчали, требуя, чтобы к ним прикоснулись. Возможно, сжали, покрутили между пальцев, втянули в рот, жадно прикусили…
– Твою куночку трогать я сейчас не буду. Займусь твоей грудью. И ртом. Воробушек, ты же дашь мне свой рот?
На заданный вопрос ответ не требовался.
Катю опалило жаром. Она ждала чего-то подобного. Учитывая темперамент Коваля… Если раньше она не задумывалась, сколько надо мужчине секса, то теперь эту невероятную потребность она в полной мере ощутила на себе.
Неужели всем мужчинам так много надо? И так часто?
– Дам.
Мужчина замер, все мышцы настолько четко обрисовались, что, Катя невольно ими залюбовались. Не могла она остаться безучастной.
Как и он.
Она заметила.
– Тогда сожми их, черт побери, Катяяя, собери груди вместе.
От его командного тона девушке захотелось приподнять бедра, интуитивно, потому что и туда устремилась волна жара.
Катя подняла руки, дотронулась до груди, задев соски, отчего те болезненно заныли. Она охнула, изумленно взглянув на Руслана.
– Что? Ноют? – а ему, кажется, понравилась её реакция.
– Да.
– Вот и хорошо… Давай же, собери их.
Сам Руслан сжал давно вставший член. Катя пока не смотрела вниз.
Но хотелось…
Руслан упер вторую руку в изголовье кровати и начал подниматься, когда громкий рингтон раздался где-то рядом, заставив Катю вздрогнуть, а Коваля выругаться.
– Твою же мать, – он сжал зубы так, что желваки заходили на скулах.
– Не бери, – прошептала Катя, до конца не осознавая смысла своего порыва.
Зато всё понимал Руслан.
Повернул голову и внимательно посмотрел на девушку, отчего та покраснела.
– Не могу, Кать. Есть звонки, на которые даже я должен ответить.
Глава 2
Разговор оказался коротким.
– Сейчас буду.
По факту это всё, что услышала Катя.
Она немного прикрылась. Распоряжений Руслана по поводу того, чтобы она обнажалась, не было, поэтому она своевольничала.
Зато Коваль абсолютно не стеснялся своей обнаженности. Демонстрировал голые ягодицы качка и эрегированный член, который он трогал. Пытался снять напряжение?
Катя ждала. Вернется или… на утро она «отстрелялась»?
Её начинало подташнивать от собственного цинизма.
Чего тебе, дуре, не хватает? Красивый мужик рядом. Хочет тебя.
А ты?
А она хотела определенности и… свободы.
От всего.
От всех.
Коваль повернулся к Кате и негромко сказал:
– Запахни халат. Быстрого секса я не хочу, нагибать тебя нельзя, сосать ты, думаю, не умеешь. Поэтому давай-ка от греха, пока я не сорвался, – Катя не подала вида, что Генерал снова её удивил. Он подошел к креслу и сорвал с него мужской халат. – Значит так. Я сейчас уеду. Скорее всего, не вернусь уже сегодня. Завтра, думаю, буду. Должен.
Последнее слово он произнес ожесточенно.
Загадочное «послезавтра», что должно было случиться уже менее чем через двадцать четыре часа, напрягало неимоверно.
Катя села и провела рукой по спутавшимся волосам.
– Неприятности? – вопрос сорвался с губ, прежде чем она успела прикусить язык.
Думала, Руслан её одернет.
Он мотнул головой.
– Не те, что стоили бы твоего внимания.
А это как понимать?
Пока Катя соображала, что да как, Руслан подошел к ней, двумя пальцами взял её за подбородок и не сильно, но ощутимо, так, как умеет только он, сжал.
– И позаботься о себе. Возьми у Юли мазь от трещин. Скажи, чтобы она заказала.
Катя не успела ответить. Руслан склонил голову и накрыл её губы своими.
Целовал жестко, грубо. Обжигая. Клеймя.
Юля выглядела недовольной. Катя решила не навязывать общение.
– Мне нужна мазь.
– От порывов?
Ого…
Она не первая, кому требуется такая помощь?
Уточнять Катя и не думала, но на душе муторно стало. Она развернулась, собираясь уйти, когда её остановили.
– Катя.
– Да, Юль?
– Извини. Не подумай, что я на тебя сержусь или не хочу общаться. Я нервничаю.
– Ничего, всё хорошо.
Не её дело. Здесь всё не её.
– Катюш, да подожди ты! Ты мне как-то грозилась помогать на кухне, вот и давай. А потом пошли со мной в спортзал. Как тебе такая мысль?
– В спортзал?
– Ну да. Побегаем, пресс покачаем, попы. Пойдем, будет весело.
Катя подумала и согласилась. Чем-то ей заниматься надо.
Вроде бы ничего не изменилось в доме. Те же люди в черном виднелись в окне, захаживали на кухню, тенью скользили по дому. Переговаривались негромко. Периодически слышался лай собак.
И, между тем, огромный дом с множеством комнат, словно жил в полсилы. Нет хозяина – нет стержня. Даже Катя чувствовала отсутствие Коваля. Или, наоборот, только она? Остальные, наверное, привыкли. Они здесь работают, у них отсутствует привязанность. У Кати её тоже не было. Было другое. Необходимость не чувствовать себя одиноко.
Предложение Юли провести день вместе оказалось как нельзя кстати. Она была хорошим психологом. Не задавала лишних вопросов, не говорила и на щекотливые темы. Несколько раз у Кати возникало желание спросить про дочь Коваля, и каждый раз она себя одергивала. Женское любопытство, конечно, коварная штука, но не настолько, чтобы портить день и расположение, по сути, единственного человека, с кем Катя могла нормально пообщаться.