– Старик, мне пришла в голову одна идея. Это знаменательный день. Если я когда-нибудь напишу книгу, она будет называться «Первый ужин с отцом»! Класс! А?
В течение нескольких следующих дней Алекса в полицейском управлении и миграционной службе получил все необходимые бумаги и разрешение на временное пребывание для дочери и записал ее на интенсивный курс шведского языка.
Когда август приблизился к зениту и на аллеях стали желтеть первые листья, напоминая о скором приближении осени, Ивана пошла учиться в техникум. Она была сметливой девушкой и очень быстро вписалась и в компанию, и в учебный процесс, хотя большого рвения к занятиям не проявляла. Благодаря тому что во время уроков она была сосредоточенна и внимательно слушала, что говорят преподаватели, дома выполняла только обязательные задания. Отец возвращался с работы довольно поздно, а день казался необычайно длинным, поэтому его надо было чем-то заполнить. Ивана все чаще проводила свободное время с компанией на Авеню[9] и в большом торговом центре рядом с железнодорожным вокзалом. Она покрасила волосы в белый цвет с фиолетовыми прядями, красивой формы пупок украсила пирсингом с искусственным хрустальным камнем.
Тут, в «Фемане», за несколько дней до рождественских праздников, она познакомилась со Стефаном. Он был старше ее на несколько лет и носил шикарную куртку «Дольче и Габбана». Она как раз прикуривала сигарету, когда он к ней подошел.
– Можно и мне огоньку?
Молча она протянула зажигалку, смерив его взглядом с головы до пят. Черноволосый, невысокого роста, но привлекательный и полный какой-то внутренней энергии, он показался ей интересным.
– Ты не представляешь себе, как меня привлекают девушки, которые курят «Принц»!
– Почему?
– Потому что они – принцессы, – сказал он ей, улыбнувшись. – Можно пригласить тебя куда-нибудь выпить?
– Если ты угощаешь, я не смогу тебе отказать, – ответила она с загадочной улыбкой.
Они вошли в небольшое кафе на углу. Стол у окна был свободен, как будто заказан специально для них.
– Как тебя зовут?
– Ивана.
– А меня – Стефан.
– Где ты живешь?
– В Хьельбу[10]. А ты?
– В Бископсгордене[11].
– Чего желаете? – прощебетала над их головами официантка.
– Фруктовый коктейль, – ответила Ивана.
– А мне – эспрессо американо, – заказал Стефан.
Девушка внимательно наблюдала за ним, пока он без устали рассказывал о себе, о своих взглядах на жизнь и на людей, радуясь, что встретила такого интересного человека, который помог скрасить монотонность зимнего серого дня. «Как непредсказуема жизнь: еще пять минут назад мы и не подозревали о существовании друг друга, а теперь, смотри, он открывается передо мной, как на исповеди. Интересный тип», – мысленно заключила Ивана.
– Хочешь, я покажу тебе свою дыру?
– Не сегодня. Мне надо домой. Есть дела.
– А на праздники? Я организую рождественскую вечеринку. Обещаю, будет кул[12]. – Он был настойчив.
– Ладно! Договорились.
Так все и началось. В Сочельник город был укутан в торжественную белую мантию. Весь день снежная мука, разносимая ветром, сыпалась, как из дырявого мешка, и покрывала улицы.
Под сапогами Иваны поскрипывал снег, расстояние от автобусной остановки до квартиры Стефана она измерила мелкими шажками.
– Я знал, что ты придешь, – он не скрывал радости, что видит ее.
– Как ты знал? Я могла бы и не прийти.
– Принцессы всегда выполняют обещания.
Несколько молодых людей и девушек танцевали под мелодию, льющуюся из магнитофона, ритмически покачиваясь в такт музыке. Девицы измерили новенькую любопытными взглядами.
– Народ, я хочу вас познакомить. Это Ивана.
Первой к ней подошла длинноногая блондинка, на голову выше ее, худая, как сушеная вобла.
– Я – Сара. Добро пожаловать в Компанию списанных.
– Почему в Компанию списанных?
– Хочешь ликер? «Бейлис»?
– Можно. Спасибо.
Рукой с черными накрашенными ногтями Сара протянула ей стакан с ликером.
– Ты в схеме со Стефаном?
– Не понимаю. В какой схеме?
– Трахаешься с ним?
– Да нет, как тебе такое взбрело в голову?!
– Знаешь, лучше хоть какой мужик, чем никакой. А он вообще-то неплох, поверь мне.
В этот момент подошел Стефан и пригласил ее на танец. Он тесно прижался к ней, и она чувствовала теплоту его тела, ей это нравилось. Запах его одеколона «Армани» смешивался с сигаретным дымом, а приглушенный свет в комнате давал ощущение тепла и интимного расслабления. После обеда все расселись по креслам и принесенным из кухни стульям.
– Настало время десерта, – смеялся Петер Палмгрен, доставая из карманов куртки какие-то свертки. – Можете, по желанию, лакомиться, летать или пастись. Есть сладости, белое и травка. Каждый выбирает по душе.
– Стефан на спиде[13], а ты? – шептала ей на ухо Сара.
– Я – иногда джойнт[14].
– Ты как тот воробей, который ничего не чувствовал, – захихикала Сара.
– Какой воробей?
– Сейчас услышишь. Фугашили[15] медведи под дубом на опушке леса. Увидел их воробей, таких расслабленных и веселых, и начал просить, чтобы и ему дали один джойнт попробовать. Ему дали, а он затягивается и затягивается. «Что чувствуешь? – спросили у него медведи, когда он закончил. – Ничего? Как это ничего?» – удивились медведи и дали ему еще один. Выкурил воробей, успокоился, смотрит в пустоту. «А что сейчас чувствуешь?» – «Ничего». – «Как ничего?» – удивляются медведи. «Ничего! Ни клюва, ни ног, ни крыльев – ничего!»
Комнату разорвала громоподобная волна смеха. Петер из пакетика доставал ароматную травку, предлагая Иване взять первой. Сара щелкнула зажигалкой, Ивана сделала первую затяжку, и сладкий запах марихуаны смешался с ароматами духов, алкогольных испарений и пота.
Несколько из них сидели на полу рядом с чем-то, что напоминало кальян. С откинутыми назад головами, втягивая дым до глубины легких, они передавали друг другу трубку, насаженную на длинный шнур.
– Хочешь попробовать? – Петер протянул ей трубку.
– А это не опасно?
– Ничего более безобидного я не мог бы тебе предложить. Возьми, не бойся.
Она послушалась и села рядом с Петером. К ним присоединился и Стефан, сев над ней и обняв ее ногами. Она зачарованно ждала, что с ней произойдет. Ничего не происходило, только казалось, что эта ночь длится бесконечно долго. День Рождества уже перевалил далеко за полдень, когда она проснулась. Первое, что увидела, была ладонь Стефана, лежащая на ее нагом бедре. Вчерашняя веселая компания лежала на полу кто где успел. Петер Палмгрен невозможно храпел, перекинув босую ступню через Сарину руку, блестящую черными лакированными ногтями.
III
На шестой день рождения бабушка Мария приготовила для Ангелины скромный праздник, на который пригласила нескольких своих подруг и троих соседских детей, с которыми чаще всего играла Ангелина. На красиво украшенном торте весело мерцали шесть маленьких стеариновых свечек, их блеск отражался в нетерпеливых детских зрачках.
– Где Ивана? – спросила тетя Магда, бабушкина соседка, жившая этажом ниже.
– Сказала, что придет в два. Сейчас уже полчетвертого. Больше ждать не будем, – ответила Мария, поставив торт на стол. – Давай, Ангелина, душа моя, задувай свечки!
Девочка полной грудью вдохнула воздух, язычки пламени наклонились в сторону. Комната наполнилась веселыми детскими голосами.
– С днем рождения! – Все громко смеялись, обнимая Ангелину.
Лето было на исходе, теплые солнечные лучи приятно ласкали тех, кто предавался этому удовольствию, поэтому женщины вышли на балкон попить кофе и поболтать, предоставив детям всю квартиру целиком, чтобы они могли вдоволь наиграться. Дети с криком бегали наперегонки, догоняя друг друга, отдавшись волшебству игры, никем не одергиваемые, зная, что толстая Магда, живущая снизу, занята разговором с другими женщинами на балконе. Пол трещал под их ногами, дети шумели и не заметили, как приоткрылась дверь, впустив Ивану с небольшой, красиво упакованной коробочкой под мышкой.
– Мама! – Запыхавшаяся, с лучиком солнца в светлых волосах цвета спелой ржи, полетела к ней в объятия Ангелина.
– С днем рождения!
Нежная печать от губной помады осталась на щеке девочки.
– Что ты мне купила?
– Открой подарок, увидишь!
Ангелина проворно сняла упаковочную бумагу, оценила подарок и вопросительно посмотрела на мать грустным взглядом неоправдавшегося ожидания.
– Что это, мама?
– Это книга «Пеппи Длинный чулок».
– Почему ты мне не купила приставку «Нинтендо»? Помнишь, ты мне обещала.
– У меня не было денег.
– Я знала, что так будет!
– Давай играть, я завтра одолжу тебе свой «Нинтендо», – потянула Ангелину за рукав Тея, девочка с крупными миндалевидными глазами, с которой они вместе ходили в детский сад.
В то же время на балконе проходил желчный разговор. Толстая Магда, съев второй кусок торта, соскребала крем с синего фарфорового блюдца, доверительно говоря хозяйке:
– Дорогая моя, да поможет тебе Бог. Нелегко тебе. Я тебя полностью понимаю. Если бы речь шла о моем ребенке, не знаю, что бы я сделала.
– У меня душа болит за Ивану! Я все испробовала, не помогает. Даю советы, а ей в одно ухо влетает, в другое вылетает. Прошу, умоляю, она сегодня послушает, а завтра снова все по-старому. Больше верит тому идиоту, чем мне.
– Все наркоманы одинаковы. За наркотик продадут и отца, и мать. На все готовы пойти. Пару дней назад в нашем доме обокрали подвал. Посрывали замки и все, что было ценного, унесли. Мы подали заявление в полицию, все знают, что это дело рук Стефана или он стоит за всем этим, но полиция ничего не предпринимает.