Возможно, многих успокаивало то, что эти мерзкие существа плели сети именно вокруг меня. Я застыла, словно громом пораженная, не в силах сдвинуться с места, пока меня не схватила за плечи подоспевшая Лесли. Она упорно трясла меня и, возможно, даже что-то кричала. Ко всеобщему хаосу прибавлялись еще и звуки сотрясающегося здания. Кое-где со стен начала сыпаться штукатурка, но меня это не волновало. Впервые я по-настоящему почувствовала, что значило "зов крови".
Меня тянуло к этим тварям самым сильным в мире магнитом, я была загипнотизирована каждым их движением, которые уже казались мне не омерзительными, а поистине чарующими и завораживающими. Я не видела тянущую меня в сторону Лесли — ее словно заволокло дымкой, сквозь которую я могла разглядеть лишь отдельные черты ее лица.
И лишь когда я вновь почувствовала обжигающе холодное прикосновение Теда к своей коже, то мир постепенно начинал принимать прежние очертания. Я видела его перед собой, и одновременно это было как сон, как наваждение. Хотелось улыбнуться ему и сказать, что все хорошо, что мои сны всегда заканчиваются пробуждением, но его лицо было мертвым. Он не отвечал на мою улыбку — только пронизывал меня насквозь своим стеклянным взглядом.
— Уведи ее на крышу, Лесли. — Его губы шевельнулись.
Как хорошо! А я уже успела подумать, что он и вправду сделан из камня! Как же было хорошо…
Желания не принадлежавшего мне тела снова затмили мой разум: я видела перед собой лишь Черных теней — моих спасителей…
— Ты не предупреждал, что она будет сопротивляться и сама попросится к этим тварям! — донесся до меня принадлежавший Лесли голос откуда-то из тумана.
Что, о чем это она? Неужели, где-то здесь есть что-то, к чему меня может тянуть так же сильно, как к этим прекрасным спасителям? Неужели?..
— ПОШЛИ ОТСЮДА, ДЖИННИ! — оглушил меня внезапный крик.
Не знаю, почему, но я подчинилась, хотя и протянула вперед руку, чтобы поймать одну из сверкавших нитей, но та исчезла где-то в пустоте вместе с оглушительным грохотом, музыкой-кантри и чужими криками. Я почувствовала, как в легкие врывается свежий воздух, и только тогда шумно выдохнула и распахнула глаза.
На мгновение у меня закружилась голова, и я почувствовала вновь подступающую тошноту. Черная юбка в широкую складку, которую одолжила мне Эовин, была порвана почти до самого пояса. Колготки же вообще превратились в сплошное месиво, будто их вместе с ногами только что пропустили через мясорубку. Кое-где виднелись свежие царапины, из которых неторопливо сочилась кровь.
И в таком разобранном состоянии я не пойми как оказалась на крыше актового зала, почти у самого края. События последних пятнадцати минут всплывали в моей памяти с переменным успехом, но тот момент, как меня втаскивали на крышу, вспомнить не могла, точно кто-то заботливый ластиком подтер у меня в голове ненужные воспоминания.
Я облизнула пересохшие губы и почувствовала, как дрожит все мое тело. Кровь двигалась толчками, пульсировала, приливая к конечностям и согревая их. Было такое ощущение, что по венам текла чужая кровь. Создавалось впечатление инородного тела в моем организме. Кровь не подчинялась мне — она бурлила бешеным потоком, заставляя мое тело желать вернуться на место, где проходила вечеринка.
Я будто находилась под действием какого-то гипноза, и мне не хватало сил даже на то, чтобы подавить в себе это желание двинуться с места. Глупая, это же крыша! Одно движение — и тебя будут по косточкам собирать!
Но для моего тела инстинкт самосохранения не был достаточно весомым аргументом. Кровь горела адским огнем, метясь во мне, точно в лабиринте, любыми путями пытаясь найти выход.
Мокрыми от пота ладонями я цеплялась за покатистую поверхность, боясь, что крыша не выдержит меня и тут же унесет вниз. Так в этом заключался план Теда, когда он сказал мне, что я обязана присутствовать в школе на Самайн? Чтобы я отсиживалась на крыше, где, возможно, тени меня не заметят?
С таким же успехом он мог бы вручить мне мыло и веревку — было хотя бы не так страшно.
Внезапно меня обуял гнев на саму себя, что я не удосужилась узнать обо всем раньше. Я хотела показать Лесли, что она была неправа и что Теду я могу доверять. Но, как всегда, я оказалась неудачницей.
Точно так же я пыталась доверять подруге, у меня за спиной крутившей шашни с моим бой-френдом. А что потом? Полосатый лежебока Дарси начнет воровать мой завтрак? Нет, сомневаюсь, что до этого вообще дело дойдет, потому что свои последние дни я явно проведу, не шевелясь, на этой "прекрасной" крыше, с которой открывался такой великолепный вид на звездное небо.
Оглянувшись через плечо в поисках хоть какого-то спасения, я увидела прозрачные вставки в крыше, через которые я могла бы увидеть, что в этот момент происходит в зале. Если мне удастся дотянуться до вполне надежного на вид выступа, то я смогу забраться и повыше. Хотя, если подумать, выше было уже некуда.
Я осторожно перевернулась на живот и, цепляясь руками за хлипкие черепички, перевела дыхание. Когда от каждого твоего движения зависит твоя жизнь, торопиться нельзя. Я почувствовала, как в кровь брызнул адреналин, тем самым усмиряя мое непокорное тело. Осторожно подтянувшись на руках, я в очередной раз заметила, что слишком быстро выдыхаюсь. Да, в моем случае пренебрегать уроками физкультуры было, по меньшей мере, безрассудством.
Наконец достигнув цели, я тыльной стороной ладони протерла одно из стекол и тут же ощутила сладковатый запах застарелой грязи. Похоже, школьную крышу редко ремонтировали, а мыли, безусловно, еще реже.
Но, вглядываясь в то, что происходило много футов вниз, я не могла поверить своим глазам. Может, я сплю? Но почему тогда в этом сне у меня совершенно случайно не выросли крылья, чтобы я ненавязчиво не спустилась на землю? И почему только боязнь высоты начинает развиваться только тогда, когда ты оказываешься на школьной крыше?
Последний вопрос был скорее риторический, но это не умаляло охватившего меня удивления. Может, это вовсе не стекла, а зеркала, искажающие пространство? Но тогда почему я видела только, как веселится старшая школа Мак-Марри, дергаясь под старую музыку и попивая разноцветные коктейли? Хотелось верить, что так оно и было, хотя в таком случае я не могла найти объяснения тому, куда же подевались все тени и почему, черт возьми, я оказалась на крыше.
Я не ожидала, что ответ на мой первый вопрос появится так быстро и при этом материализуется прямо за моей спиной. Из раздумий меня вырвало противное шипение и ударивший в нос запах плесени и сырости.
Между тем, чтобы быть покорно убитой на школьной крыше и гордо умереть, глядя опасности в глаза, я выбрала последнее. На меня тут же уставилась пара желтых сверкающих глаз, чем-то напоминающих стрекозиные. В этих существах я вообще все больше и больше находила связь с насекомыми, но моим наблюдениям вряд ли будет суждено стать проектом по биологии.
Тень что-то самозабвенно шептала скорее себе, нежели мне, свесив на бок отвратительно синего цвета язык, сплошь покрытый какими-то странными пупырышками. Возможно, у тварей язык служит чем-то вроде обонятельного органа, ведь носа я у него до сих пор так и не заметила. Я не могла понять, как такая мразь вообще могла являться эльфом, ибо с этими очаровательными созданиями из сказок ее роднили только слегка заостренные уши с торчащими в разные стороны жесткими волосами.
Я тщетно надеялась, что тень просто убьет меня, но глубоко внутри я знала, что нужна им для их извращенного жертвоприношения. Наверное, это чертовски больно, но откуда мне знать?
Приближая ко мне свои темные склизкие ручки, тварь победоносно ухмылялась (никак по-другому я не могла интерпретировать это выражение его клювообразного рта) и продолжало что-то бормотать не известном мне языке. Это было самое отвратительно зрелище, которое я видела в своей жизни. Это хоррор-шоу не шло ни в какое сравнение даже с комнатой страха, которую мы со Стеф посетили, отдыхая прошлым летом в Абеше, и после которой мы несколько дней не выключали на ночь свет. Я и подумать не могла, что мне в своей жизни придется столкнуться с вещами и пострашнее.
Секунды превращались в часы. Говорят, в минуты опасности перед человеком проносится вся его жизнь, но я могла только чувствовать исходящий от чудовища смрадный запах и думать о ядовитой слюне, капающей из его открытого рта.
Но тень не спешила сгребать меня в охапку, а сначала осторожно прикоснулась указательным пальцем к моей щеке. Чувство отвращения тут же завладело мной, и по телу пробежала дрожь. Это было еще хуже, нежели он просто ударил бы меня по голове и поволок в свой портал, чтобы там использовать меня для какого-то там ритуала. Понимать, что к твоей коже прикасается что-то темное и склизкое было даже омерзительней, чем испытывать физическую боль. Все мое существо протестовало против этих прикосновений, и я уже не чувствовала, что тень — мой спаситель. Это было временное помешательство рассудка, возможно, действительно даже гипноз, но только не мой собственный разум мог признать это лицо прекрасным. Это даже и лицом-то трудно было назвать!..
На какое-то мгновение мне почудилось, что у этого существа не было разума, точно у дикого зверя. Нет, конечно, он понимал, что делает, но для него это было сродни инстинкту, будто кто-то приказал… По крайней мере, этим легко можно было объяснить пустоту в огромных желтых глазах.
Если бы я не была в таком положении: не сидела бы на школьной крыше в драных колготках и с мыслью, что меня вот-вот заберут на обед, — мне бы даже стало жаль это существо. У него не было своей воли, не было души, потому что его глаза не отражали жизни.
Я почти не сопротивлялась, когда черные руки схватили меня и запрокинули на плечо низкорослой, но на удивление сильной твари. Мне уже никто не поможет, с этой мыслью я окончательно смирилась, едва тварь сделала шаг в пустоту, замерла в ней на мгновение, а затем мягко приземлилась на землю, и все за какие-то несколько секунд.