Когда Соль проснулась, она увидела, что дорожный попутчик сидит на постели, упершись локтями в колени, весь погружённый в чтение старинной книги.
Он поднял голову и улыбнулся Соль.
Девочка едва сдержала крик изумления. Глаза у странника были уже не пустые, белые, а ясные, бледно-голубые.
– Да, я прозрел, дитя моё, и это – заслуга твоей светящейся доброты. Я не знаю, чем отблагодарить тебя. Но, может быть, когда-нибудь, когда-нибудь…
– Что вы, господин, я так рада за вас, – прервала его Соль. – Только, думаю, я тут ни при чём.
В это время в дверь вбежал Волчишко, держа в пасти корзинку, слепленную из листьев лопуха, полную малины и орехов.
– Серебрянка собрала? – спросила Соль.
Волчишко кивнул головой.
Они позавтракали, разложив еду на свежих листьях. А Волчишко сидел рядом и сладко облизывался.
– Вижу-вижу! – рассмеялась Соль. – Тебя чем-то угостили в лесу.
Волчишко с довольным видом улёгся на глиняном полу, выбирая место попрохладнее.
– А как зовут тебя, господин? – смущённо спросила Соль.
– Это длинная история, моя девочка, – сказал странник, складывая книги в мешок. – Я никому её не рассказывал. Но мне почему-то хочется поведать её тебе. Если соскучишься, скажи мне, и я кончу свой рассказ. Так вот, слушай, Соль! Нас было два брата. Старшего звали Гиссарго. На беду, он родился горбатым, с кривой шеей. Потом родился я – родители дали мне имя Гонзиор.
Брат с детства завидовал моей прямой спине, стройному телу. Родители делили поровну любовь между нами, но нежили и ласкали Гиссарго больше, чем меня. Когда ему исполнилось семь лет, наша старая добрая нянюшка собрала вещи и ушла от нас. Она показала матушке искусанные руки, это были зубы Гиссарго. Прошло несколько лет, и её нашли мёртвой в лесу, лицо её почернело. Мы были богаты, родители ни в чём не отказывали нам, но Гиссарго всего было мало. Его интересовали только колдовство, тёмные заклинания да ворожба. Он покупал старинные книги в переплётах из змеиной кожи с медными застёжками и прятал их на чердаке. Он уверял меня, что в них вся мудрость мира. «Книги эти не тонут в воде, не горят в огне» – так говорил Гиссарго. Он вечно клянчил деньги у матушки, но она порой отказывала ему. Тогда он принёс откуда-то колдовскую траву «убей железо». Я сам видел её, она синяя с голубыми прожилками. Гиссарго взламывал все замки, вскрывал сейфы. Он крал деньги и драгоценности. Конечно, это печалило мою любящую матушку. Но Гиссарго был упрям, груб и своеволен. Однажды отец и мать отправились в гости к друзьям по морю на лёгком корабле. Небо было безоблачным. Но вдруг неведомо откуда налетел вихрь. Мачты рухнули, корабль дал течь и пошёл ко дну. Так я потерял родителей.
Гиссарго построил себе башню из тёмного камня на окраине Нижнего Города. Он уговаривал меня заняться колдовством, говорил о его могуществе и власти, но я всегда отказывался. Мне внушали страх и отвращение эти дьявольские затеи.
Гонзиор на мгновение задумался, словно что-то вспоминая.
– Как давно это было, ты ещё не родилась, моя девочка. Тебе не прискучил мой рассказ?
– Что вы, господин, – прошептала Соль. – Но мне почему-то страшно. Хотя мне хочется знать, что было дальше.
– Тогда слушай, Соль. Однажды вечером я решил заглянуть в башню к моему брату, я давно его не видел. Подходя, мне показалось, что над шпилем башни повис туманный, еле различимый чёрный конь.
Ключ от башни у меня был, мне давно ещё дал его Гиссарго. Слуг он всегда отпускал на ночь.
Я поднялся по пустой неосвещённой лестнице и остановился у приоткрытой двери. Заглянул в щель да так и замер на месте. У горящего камина сидели двое: мой брат и таинственный незнакомец, я никогда его прежде не видел. Незнакомец сидел в кресле, обхватив одной рукой колено, обтянутое чёрным шёлком, другой рукой небрежно шарил в кармане алого, как кровь, камзола. На голове у незнакомца был косо надетый бархатный берет. Сбоку воткнуто петушиное перо. Больше всего меня поразили его глаза. Казалось, из них тёмными лентами, извиваясь, тянется кромешный мрак.
Незнакомец достал из кармана горсть живых ящериц, бросил их в огонь, и они вспыхнули ослепительным зелёным огнём.
– Я открыл тебе тайну эликсира, превращающего простой металл в золото. Ты богаче всех людей на свете, – проговорил страшный гость. Голос его звучал хрипло, как будто кость застряла у него в горле.
– Я стремлюсь не к этому, – равнодушно сказал Гиссарго.
– Ты наслал бурю на корабль своих родителей и утопил их, – продолжал незнакомец.
«О боже, Гиссарго, брат мой, ты повинен в их смерти!» – Я хотел шагнуть вперёд, но словно невидимая сила приковала меня к месту.
– Я пресытился убийствами. – Гиссарго досадливо отвернулся.
– С тех пор, как ты продал душу нашему повелителю, ты стал бессмертен. – Незнакомец вынул из кармана горсть скорпионов, бросил их в камин, и они вспыхнули багровым огнём.
– Знаю, знаю, – раздражённо проговорил Гиссарго. – Но теперь постоянно я чувствую мучительную пустоту в сердце. Эта пустота давит как камень. Но не будем об этом…
– Чего же ты хочешь? – нахмурился незнакомец, пристально глядя на Гиссарго.
– Власть! – тихо и страстно проговорил Гиссарго. Его бесцветные глаза зажглись, словно туда кинули горсть раскалённых углей. – Я хочу власти над этим городом, где однажды мальчишки посмеялись над моим уродством. Я хочу, я жажду стать повелителем этого королевства. Чтобы зло и порок угнездились и расцвели, как чёрные цветы, в душе каждого жителя, пока все они не станут убийцами, палачами и грабителями. Вот тогда я скажу: «С меня довольно, я получил то, что хотел!»
Пена выступила на губах Гиссарго. Если раньше он был страшен, то теперь он стал отвратителен.
– Что ж, цель твоя забавна и нравится мне, – усмехнулся незнакомец. – Но торопись. Если у короля и королевы родится ребёнок, тебе будет труднее справиться с ними… Однако мой чёрный конь заждался меня, я слышу удары его копыт о шпиль башни.
Незнакомец встал, лениво потянулся. Вдруг он настороженно оглянулся на дверь.
– Проклятье, кто-то подсматривает за нами!
Незнакомец шагнул к двери, тут я заметил, что он слегка прихрамывает. Дверь распахнулась.
Я стоял на пороге, неподвижный, поражённый всем, что увидел и узнал.
– Э, да это твой братец! Я давно слежу за ним, но он нам не попутчик. Скажу тебе прямо: на этот раз он слишком много видел!
Страшный гость щёлкнул пальцами и что-то пробормотал. В тот же миг огонь в камине померк, и всё погрузилось в глубокую темноту. Я ослеп…
– Это навсегда? – услышал я равнодушный голос моего брата.
– Считай, что так, дружок, – послышался в ответ скрипучий голос незнакомца. – Его способен исцелить только свет истинной доброты. Но могут пройти столетия, пока он её встретит. А жизнь простого человека коротка…
Ощупью я нашёл дорогу к лестнице, держась за перила, спустился вниз. Скорее, скорее от этого страшного места.
Расспрашивая прохожих, добрался я до своего дома. Отчаянию моему не было предела. Я не скоро заснул и вдруг проснулся от запаха удушливого дыма. Дом был охвачен пламенем. Кто-то из добрых соседей вытащил меня из огня. К утру от дома осталась груда пепла. Тёплого пепла. Я трогал его руками, слёзы текли из моих ослепших глаз. Вдруг я наткнулся на стопку книг. Мне вспомнились слова моего брата: «Эти книги не тонут в воде и не горят в огне». Я взял наобум несколько книг, ведь это было всё, что осталось от родного дома. Шатаясь, я ушёл, кто-то перевёл меня через улицу, кто-то вложил мне в руку крепкий посох. Я присел на траву, прислонясь к какому-то дереву. Мимо шли люди, до меня смутно доносились их голоса. Вдруг я услышал имя своего брата.
– Вы слышали, этот богач Гиссарго, ну как его там, ну да, Зелёный Горбун, всё утро копался в пепле? – Это был мужской голос.
– Да что ему! Захочет, построит новый дом, ещё шикарней, – ответил ему кто-то.
– Он искал в пепле какие-то книги. И, видно, не нашёл. Так и сыпал проклятиями!
Тогда я ушёл, стуча посохом и прижимая к груди книги. Но чем они могли помочь убогому слепцу?
Не знаю, сколько лет прошло с тех пор, точно тебе не скажу. Я отличал день от ночи по теплу, исходящему от солнца, по холоду, идущему от ночной земли. Мне кажется, я обошёл полмира, стуча по дорогам своим посохом. И вот судьба привела меня обратно в мой родной город. Я даже не знал этого, не знал, где я. Бог милосердный послал мне тебя, моё светлое дитя. И вот наконец я прозрел. Кто ты? Откуда в тебе столько любви и милосердия? Кто твои родители?
– Не знаю. – Соль подняла на него глаза, полные печали. – Я – подкидыш.
В это вечер Соль ушла просить милостыню в Нижний Город и не вернулась.
Глава 11Исчезновение Соль
Соль спустилась в Нижний Город. Она чувствовала себя маленькой и жалкой, такой чужой среди этих роскошных домов с петушками на крышах, сияющих витрин магазинов. Но что делать? Дома её ждали голодные друзья.
Девочка положила шапку у ног и запела. Её чарующий, звенящий голос поднялся вверх, к бледным, остывающим вечерним облакам.
Несколько медных монет упало в её шапку. Прохожие слушали Соль и отходили от неё с задумчивыми, просветлёнными лицами. Соль улыбалась, складывала вместе ладони и кланялась.
Вдруг прямо возле Соль остановился большой, ярко размалёванный фургон. На нём были нарисованы смешные рожицы клоунов, гимнасты, согнутые в кольцо. А вот зелёный слон. Хоботом он держит корзиночку, а в ней обезьянка.
Из фургона выскочил толстый человечек на коротких кривых ножках.
– Эй, девочка, это ты пела?
– Я! – испугалась Соль. – Но я не делала ничего плохого. Я только пела.
– Послушай, певунья, я директор цирка. Ты славно пищишь, точь-в-точь мышь, попавшая в мышеловку. Может, и рассмешишь моих зрителей. Хочешь выступать в моём цирке?
Директор цирка презрительно отшвырнул ногой старую шляпу, и несколько медных монет покатились, делая круги вокруг Соль.