Я возвращаюсь, ошалевшими глазами смотрю на этого мужчину.
– Завтра в полдень… – повторяю за ним. – Буду готова.
– Ну и отлично!
Конечно, отлично. Отлично то, что мой босс умотал в Париж на неделю моды. А иначе уж и не знаю, как бы я выкручивалась!
Но я не сомневаюсь: выкрутилась бы. И даже рискуя потерять работу, я была бы там, где Дэвид Роджерс хочет меня видеть. Да я свободна для него не то что завтра! Кажется, я готова быть свободной для него до конца жизни!
А в следующее мгновение рядом с нами тормозит ещё одна потрясающая машина – ровно через две минуты, как и обещал Дэвид. Но я уже даже не удивляюсь этой невероятной точности.
Кажется, я начинаю привыкать к тому, что рядом с Дэвидом Роджерсом только так и может быть.
Он уезжает в ночь.
Я какое-то время смотрю ему вслед, а потом снова сажусь в машину. Оставлять эту красотку на улице никак нельзя. К тому же тут уже стоит разбитая машина Майкла. Так что, я загоняю свою красотку в гараж, пряча её от любопытных взглядов. И даже не представляю, как я завтра на ней буду куда-то выезжать…
Впрочем, завтра она мне не понадобится.
Ведь мы завтра едем куда-то с Дэвидом. И только сейчас понимаю, что я даже не спросила его куда. По большому счету это не имело никакого значения. Значение имело только то, что он сказал.
Завтра у нас будет вместе еще один день.
Даже если несколько часов вместе…
Похоже, Дэвид Роджерс совершенно вскружил мне голову. Нужно быть осторожней. У нас ведь нет будущего, и я это отчетливо понимаю. Мне не стоит влюбляться в него.
Нельзя, просто нельзя.
Ведь я просто его удачное приобретение.
Пока ему нравится со мной играть. Да что там – эти игры нам обоим доставляют немалое удовольствие. Но он не говорит ничего о том, что это серьёзно. Еще бы, какое серьезно – мы знакомы всего несколько дней, и нас связывает лишь сделка.
Это для меня каждая наша новая встреча – взрыв эмоций, путешествие в неведомое. А для него я только очередная красивая девочка, которая пока что ещё не наскучила.
Наверное, потому что пока он меня не трахнул. А как только это произойдет…
Мне необходимо осаживать себя, не давать себе думать о нем слишком много.
И всё-таки я думала, сама того не желая. И поэтому в тот вечер долго ворочалась, не могла уснуть.
А когда уснула – мне снилось что-то тревожное. Дэвид Роджерс, который тянется к моей шее и, кажется, собирается меня душить. Мой брат с перекошенным от злости лицом. И машины. Целый ряд фантастических машин – но безнадёжно разбитых: вмятины, трещины на стёклах…
Я проснулась и почему-то сказала сама себе: вкус этого сна – горечь сожаления. Которую мне предстоит испытать, если я сейчас же не возьму себя в руки.
Я долго стояла под душем, чтобы прийти в себя. Выпила кофе, чтобы проснуться окончательно и смахнуть остатки сна, но ничего не помогало. В душе поселилась тревога. Плохое предчувствие.
Тогда я еще не знала, что ему предстояло сбыться в полной мере.
Глава 10
Ровно в полдень у моего дома посигналили, и я вышла в том самом платье, в котором собиралась идти на несостоявшуюся нашу встречу.
Дэвид Роджерс улыбался, хотя, казалось, губы его даже не дрогнули. Он улыбался глазами. Мне нравился его взгляд.
Он словно охватывал меня всю – от макушки до острых каблучков, и было совершенно очевидно: то, что он видит – ему нравится. Нет, я всегда знала, что симпатичная. Думаю, все симпатичные девушки об этом знают, даже если капризно морщат носик и говорят: боже, как я ужасно выгляжу. Но такой, какой я становилась рядом с этим мужчиной, я себя ещё не знала. Зато я знала другое: мне чертовски нравится быть той, кем он меня считает.
Я села на пассажирское сиденье, Дэвид привлёк меня и легко коснулся губами щеки. Почти по-дружески. Так, как это прилично делать на пороге дома.
И это касание всё равно напомнило мне все наши прикосновения, всё то порочное и неприличное, что мы делали вместе. Я вдохнула его запах, голова закружилась, и я сделала то, чего делать совершенно не собиралась.
Да и вообще – спроси меня кто-нибудь несколько минут назад – я бы сказала, что и не могла. Я не дала ему ускользнуть: ухватила его за шею обеими руками, потянулась – и поцеловала.
В губы. Сама. До последнего момента опасаясь, что он не ответит на этот поцелуй.
Ведь до сих пор у нас с ним всё было иначе: он единолично решал, что и как между нами будет. А теперь дорогая игрушка вроде как проявляет самостоятельность. Но этот страх был напрасным. Он охотно ответил на мой поцелуй.
Моментом перехватил инициативу.
Его запах, губы, его властная ладонь, которая притягивала меня к себе за шею – сумасшедший коктейль, к вкусу которого привыкаешь. Мне хотелось еще и еще…
Но он резко оборвал поцелуй.
– Осторожнее с этим, детка, – он поправил мои волосы. – Или всё пойдёт не по плану, и мы не доберёмся туда, куда должны добраться.
И я, глядя куда-то в сторону, выпалила на одном дыхании:
– А может и нужно, чтобы пошло не по плану?
Мои щёки вспыхнули. Боже, неужели это я? Теперь уж точно, это действительно не просто выглядит, будто я напрашиваюсь, а я действительно напрашиваюсь к нему в постель.
Но переживала я зря. Это ему тоже понравилось. Он усмехнулся.
– Я не привык, чтобы мои планы нарушались.
Ну и с чего бы я стала спорить? До сих пор мне нравилось всё, что он предлагал. А значит, так будет и дальше. Но когда после долгой поездки авто затормозило у входа в шикарный бутик – я напряглась.
Нет, я понимала, для чего мы могли бы сюда приехать. Дорогая игрушка Дэвида не так уж здорово упакована.
Когда ты надеваешь своё лучшее платье, а мужчина первым делом везёт тебя покупать новое – трудно не смутиться. Опустив голову, я сжала пальцами подол своего платья, повторяя про себя: ничего страшного, я переживу это унижение, к тому же, он прав. Вернее, имеет полное право видеть рядом с собой такую игрушку, как хочет.
– С днем рождения, Мэгги.
Я посмотрела на него удивлённо, и удивлялась не тому, что он об этом знает. Он, похоже, вообще знает всё. Скорее удивлялась тому, что сама я об этом напрочь забыла.
– То есть, платье – это подарок на день рождения? – спросила я, чувствуя невероятно облегчение.
Он не стыдится меня, не стыдится…
А еще, если это подарок, так мне будет проще примириться с мыслью о том, что он меня наряжает.
– Платье для вечеринки в моём клубе. Можешь пригласить своих подружек.
С каждой новой произнесённой им фразой у меня перехватывало дыхание.
Наверное, встреть я даже свою фею-крёстную, которая начала бы исполнять все мои желания подряд, я бы не так офигела. Но в моём случае всё даже лучше. Вместо старушки-феи у меня – красавец мужчина, с рельефными мышцами, пронзительными глазами и бархатным, царапающим душу голосом. А целуется он так, что крышу сносит. И во-вторых – он исполняет не те жалкие желания, до которых я могла бы додуматься, а такое, о чём я даже не мечтала.
Не смела мечтать.
Я перемерила дюжину платьев. Как по мне, они все были прекрасны. Около пяти были особенно хороши. И к счастью, среди них нашлось то самое – обалденное.
Чёрная мерцающая ткань, длина вовсе не вызывающая – чуть выше колена. И потрясающий глубокий вырез на спине. Впереди одетая – а сзади почти голая. Этот невероятный контраст делал меня невероятно сексуальной.
Покрутилась перед зеркалом, не в силах сдержать счастливой улыбки. О боже! Да я сама в себя сейчас влюблюсь!
А что скажет он?
Мне было важно, что думает он.
По взгляду Дэвида Роджерса я поняла: это платье не только на меня произвело такое впечатление. Его зрачки напрочь затопили радужку, и теперь передо мной был хищник, готовый сию же секунду броситься на свою добычу.
Прикусила губу, любуясь им.
Я плавилась от его жаркого взгляда.
– Ну как? – спросила я и обернулась вокруг своей оси, чтобы эффект был совсем сногсшибательным.
– Отлично, – сказал он, коротким точным движением втолкнул меня в примерочную кабинку и плотно закрыл за нами дверь.
Всё, что я увидела в следующую секунду – это огромное во весь рост зеркало и мы с Дэвидом, отражающиеся в нем.
Очень красиво.
Я – тонкая как тростинка в этом платье. Мой взгляд – словно пьяный, затуманенный страстью. И Дэвид – большой и сильный, готовый взять, подмять под себя, присвоить.
Это было так восхитительно, что я разом забыла, что снаружи снуют многочисленные продавщицы-консультанты и немногочисленные посетители. Да-да, именно такой расклад – слишком уж дорогое это место.
Мне было плевать – пусть бы весь мир рухнул – но я хотела его касаний, хотела смотреть в зеркало и не только чувствовать его руки на себе, но и видеть все.
И он меня не разочаровал: платье мягко соскользнуло с плеч. Разумеется, такое платье никак не предполагало, что под ним может оказаться бюстгальтер. Так что мои груди оказалась на воле. Вздёрнутые, возбуждённые, с торчащими кверху сосками, они словно молили о ласке.
– Прикоснись к себе, – раздался у моего уха голос Дэвида.
Властный, с чуть хриплыми нотками, от которых у меня закружилась голова. Стыд кольнул смущением, опалил жаром щеки, но не остановил меня.
Мне хотелось угодить Дэвиду.
Хотелось, чтобы темный взгляд, который наблюдал за мной в зеркале, и дальше пожирал меня, любовался мною. Ради него я была готова на любое бесстыдство.
Подняв руки, сжала свои соски, чуть оттянула их – так, как это делал Дэвид. Приятно, но когда это делал он, тело отзывалось быстрее. Мне нравились именно его пальцы на мне, нравилась его некоторая грубость, напористость.
Мои же движения были медленными, плавными. Я не столько наслаждалась этими прикосновениями, сколько видом Дэвида, который стоял у меня за спиной.
Видимо, он понял это. На его губах осколком сверкнула усмешка, а потом он просто заменил мои руки своими и прижался ко мне, заставив застонать от упругости члена, который упирался мне в попку.