Девушка только вздохнула.
– Неси сюда свой купальник.
Довольно взвизгнув, ребёнок вылетел из спальни.
Плавать дочерей научил отец. Небольшая и не особо чистая речка в нескольких километрах от дома была единственной альтернативой для желавших принять водные процедуры на природе, а не в тазике в душной комнате. Обнажаться на людях Ася не любила, хоть и понимала, что это необходимо. Каждый раз, появляясь с родными на невысоком пологом берегу речушки, девочка тщательно осматривалась по сторонам, выбирая как можно менее людное место. Отец, не понимая подобных действий, частенько добродушно подтрунивал над дочерью, но всегда исправно стелил полотенце в указанном ребёнком месте. Но то было в далеком детстве, а затем – в отрочестве, на родной планете, в привычном окружении. Здесь же… Как отнесутся к новенькой жители дворца, как отреагируют во вторжение в их место обитания? Да и зачем куда-то выходить и мыться на людях? Ведь есть же неприметная дверца, ведущая, насколько смогла понять девушка, в небольшую ванную комнату. Ася уже жалела, что согласилась на уговоры сестры.
Сонечка прибежала через три-четыре минуты, довольная предстоявшим развлечением, сгрузила на кровать вещи, предложила:
– Посмотри, какие они яркие!
Ася послушно взяла одну из вещиц, ярко-оранжевого цвета, развернула: парео, достаточно длинное и широкое, подойдет, чтобы полностью укутаться. Купальник, в тон накидке, был полностью закрытым, что, конечно, не могло не радовать…
– Ася, пойдем, ну Ася! – вертелась рядом непоседа сестренка.
– Сначала переоденься, – вздохнув и примирившись с неизбежным, ответила девушка.
– Так я уже! – ребенок приподнял светло-голубую майку, показывая кусочек купальника. – Под шортами то же самое!
Отступать было некуда, Ася заставила себя надеть купальник, сверху – принесенный сестрой костюм нужных размеров: легкую длинную серую тунику и подходившие к ней по стилю коричневые бриджи, положила в свою потрёпанные сумку парео для себя и сестры и вышла из комнаты. В коридоре новеньких ждала та самая служанка, что приносила еду, миловидный кучерявый ребёнок с большими зелеными глазами. Джина, вспомнила девушка.
По коридору шли не спеша: впереди – Джина с Соней, веселые, непрерывно болтавшие друг с другом, не обращавшие внимания на языковой барьер, позади – Ася.
Бассейн оказался за вторым поворотом: длинный коридор с несколькими дверями, вел, видимо, из места проживания челяди в господскую половину. Большое, обложенное кафелем сооружение обнаружилось за одной такой дверью. Довольно широкое помещение, как объяснила их сопровождающая, было предназначено специально для омовения слуг. Откуда такая щедрость, Ася не поняла и задумалась над этим вопросом, прекрасно осознавая, что за всё в жизни приходится платить. За прикосновение к роскоши – тоже.
Купались, по меркам Аси, довольно долго, больше получаса точно. Дети весело брызгались, радостно визжали и постоянно плавали наперегонки, девушка предпочитала, проплыв пару раз туда-обратно, поплавком болтаться у бортика.
Все трое уже заканчивали водные процедуры, когда дверь открылась, и в комнату вошли трое высоких широкоплечих мужчин в банных халатах. Они, видимо, не ожидали никого здесь встретить, так как на лицах троицы отразилось недоумение. Один из вошедших, вероятно, старший, вышел вперед, обратился к Джине, то ли спрашивая, то ли выказывая недовольство. Ребёнок что-то протрещал в ответ, указав на Асю с Соней, мужчина осмотрел новых служанок, кивнул, и все трое вышли.
Джина повернулась к застывшей статуей уборщице:
– … старший… выйти… говорить…
Девушка беспомощно посмотрела на сестру.
– Это старший охранник, когда выйдем, тебе нужно будет с ним поговорить, – перевела Сонечка.
Не видя смысла тянуть с непонятной и потому немного пугавшей предстоявшей беседой, Ася вылезла и начала приводить себя в порядок. Девочки с сожалением последовали её примеру.
Охранник сидел в небольшой комнатке возле бассейна. Собственный кабинет, ещё один, пусть и откровенно маленький, но все же свой. Как у Иваныча. Но, в отличие от бывшего начальника, местный начальник охраны вел себя спокойно и неагрессивно. Пока. Впрочем, возможно, исключительно из-за склада характера, и так же спокойно он, если понадобится, выставит возможных нарушителей вон, подальше от нового работодателя и так необходимой крыши над головой…
Разговор походил скорее на инструктаж: новеньким объяснили, где и когда можно появляться, выдали табличку с распорядком дня и предупредили Асю, как старшую, что посещение бассейна обязательно для всех трех женщин как минимум трижды в неделю – для поддержания нужной физической формы. Кому именно нужной, старший охранник не уточнил, жестом отпустив девушек.
Ужин принесла та же Джина. Прожевав кашу с овощами и запив все это розовой жидкостью, Ася вернулась к планшету и погрузилась в изучение культуры Империи. Текст пестрел незнакомыми и малознакомыми словами: гедонизм, патриархат, социокультурная адаптация, ассимиляция, глобализация, геноцид… Продираться сквозь дебри учебника было тяжело и, признаться, невероятно скучно. Основное, что удалось понять: в государстве правят мужчины, женщины им не равны, но чем выше по положению, тем больше свободы получают; на всех планетах Империи примерно одинаковые обычаи и привычки; аристократия высшей целью видит наслаждение. То есть с этой стороны жизнь здесь практически ничем не отличалась от жизни на Мирне.
Почувствовав, как закрываются глаза, Ася сжалилась над уставшим организмом, отложила электронное устройство подальше и провалилась в сон, спокойный и глубокий.
Следующие два дня трое новеньких знакомились с крылом прислуги, изучая расположение комнат и общаясь с обслуживающим персоналом. Кухня и подсобные помещения оказались внизу, «в подполе», как метко выразилась Сонечка. Туда вела небольшая железная лестница, находившаяся недалеко от комнаты Аси. Этаж поражал вместительностью: казалось, в его многочисленных комнатах хранились запасы на тысячи лет вперед. На господской кухне царили стерильность и порядок. Доступ туда имели, кроме повара и поварят, лишь старшая горничная, три служанки, постоянно доставлявшие пищу к господскому столу, и старший охранник. Все остальные смотрели на помещение издалека.
Кухня для прислуги оказалась меньше размерами, но такой же светлой и чистой. Именно здесь обслуживающий персонал исправно принимал пищу трижды в день.
Прислуга отнеслась к новеньким на удивление благосклонно: разговаривали с ними медленно, объясняли недопонятое, помогали освоиться и осмотреться.
Такая чересчур дружелюбная обстановка заставляла Асю внутренне напрягаться: люди везде одинаковы, эту горькую истину девушка выучила с детства. А раз так, значит, и здесь должны были быть какие-то «подводные течения», заговоры, насмешки и прочие черты «большого дружного коллектива». Но ничего подобного заметно не было. По крайней мере, пока.
Глава 5
– Витька, открывай! Открывай, кому сказано! Я ж не уйду! Витька! – громовые раскаты сочного баса гремели по всему дому, мешая спать и при этом не позволяя прийти в себя даже на минуту.
Виктор поморщился: не стоило вчера засиживаться допоздна в компании бумаг и бутылки коньяка. Как итог: сильная головная боль утром и полностью испорченный рабочий день.
– Витька! Я сейчас дверь выломаю!
– Выламывай, – вяло откликнулся молодой человек: вставать с кровати не было ни сил, ни желания.
Дверь действительно уже через несколько секунд отлетела в сторону, ударившись о стенку. Возникший в проеме мужчина, высокий, плечистый, с завитыми по последней моде черными усами и такого же цвета волосами, густыми, длинными, давно не стрижеными и забранными в «конский» хвост, осмотрел придирчивым взглядом убранство спальни и недовольно поморщился:
– Свинья ты, Витька. Так друзей встречаешь.
– Никита… Не ори…
– А ты бухай поменьше. Совсем в своей конуре спился.
Назвать конурой дом отца, второй на этой гадкой планете по роскоши, мог только Никита – вузовский друг-приятель, человек резкий, несдержанный, порывистый и грубый, но при этом верный, надежный и преданный.
– Как ты тут оказался? – пол, стены и потолок кружились вместе с несчастной головой, гудевшей, будто неисправный двигатель у шатла. Сильные руки ухватила Виктора под мышки, без видимых проблем вздернули вверх и поставили на подгибавшиеся ноги уже на полу.
– Сам же приглашал год назад. Витька, бросай бухать. Последние мозги пропьешь.
Год назад… Целая вечность… Год назад всем руководил отец, и «золотой мальчик» мог полностью погрузиться в предоставляемые здесь не особо разнообразные развлечения. Да и мать год назад еще оставалась дома, и примерному сыну не нужно было раз в две недели навещать родительницу в закрытой частной клинике.
– Никита, доведи до ванной, – с трудом шевеля что головой, что конечностями, попросил Виктор. Стесняться приятеля он не собирался: во время учебы оба вытворяли и не такое, поэтому возмущение якобы пьянством со стороны бывшего собутыльника хозяина дома откровенно удивляло.
Оказавшись в нужной комнате, Виктор, как был, в пижаме, шагнул под душ, встав на очерченный красным круг возле одной из стен, и автоматическая система, мгновенно подладившись под температуру тела, отправила вниз струю прохладной воды. Молодой человек тяжело вздохнул, с трудом поднял руку и с закрытыми глазами нащупал на стене нужный выступ. Через пару секунд прохладная вода сменилась ледяной. Струи воды под большим напором били по голове и телу. Хмель если не выветрился полностью, то уж точно частично освободил сознание. Всего десять-пятнадцать секунд, и Виктор выскочил из-под душа, мокрый и бодрый, стуча зубами от холода. Вот теперь, в таком состоянии, можно и с неожиданно объявившимся другом пообщаться. Только сначала переодеться не мешало бы, иначе воспаление легких гарантировано.
– Ты надолго? – мужчины сидели за столом в обеденном зале, пили сок из плодов гортана, растения, славившегося своей способностью снимать похмелье любой тяжести, медленно жевали колбаски, привезённые с планеты-донора, и разговаривали ни о чем.